Спасти Кэрол

Затем ветер засвистел с удвоенной силой, словно Кэрол ускорилась в своем падении.

– Очень важно, чтобы ты мне рассказала все, что знаешь, Фарра.

Теперь голос Дуайта звучал спокойнее и тише, чем несколько мгновений до этого. Кэрол без труда представила себе выражение лица, с которым муж это произнес. Такое выражение появлялось на его физиономии всегда, когда он пытался выудить какие-нибудь сведения у человека, которого считал глупее себя.

Но Фарра не ответила.

В спальне повисла тишина.

Кэрол вслушивалась, но ничего не слышала.

– Фарра! – едва не прокричал Дуайт.

Глухой стук. Что-то тяжелое упало на пол.

А затем, как это, слава богу, случалось иногда в состоянии комы, Кэрол по следующим словам Дуайта без труда поняла, что произошло в мире, который она только что оставила.

– Потеряла сознание! – воскликнул Дуайт, явно не поверив в случившееся. – Горничная потеряла сознание!

Дыхание Дуайта стало громче, он оказался совсем близко! Неужели сейчас заплачет? Но Дуайт дышал шумно и ровно. Вот оно что! Он вновь ее несет.

Каждый шаг Дуайта отдавался стуком подошв по твердой поверхности. Вот он добрался до первого этажа. Затем оказался в кухне – судя по звукам эха, так и было.

Дуайт что-то проворчал, и Кэрол услышала, что он открывает дверь. Кэрол поверить не могла в то, что происходит. И тем не менее это было правдой.

Дуайт нес ее в подвал.

Застоявшийся воздух подвальной лестницы коснулся ее ноздрей – тяжелый запах хранящихся в подвале овощей. Подвал в их доме использовался в основном для складирования вещей, вышедших из употребления – чемоданы, которые когда-то, очень давно, видели Большую дорогу, платья, потерявшие былой вид, костюмы, в которые Дуайт уже не помещался.

Помогите!

Как она хотела закричать! Но не могла.

Он меня прячет, – подумала Кэрол, вспоминая тот спор, что они с Дуайтом вели утром. – Он что, делает это для моей безопасности? Не переигрывает ли он?

Мне не кажется, что он старается ради вас, дорогая! – Это был голос Джона. – По-моему, он делает это ради себя.

Звук шагов стал другим. Теперь под ногами Дуайта был не цементный пол подвала, а гравий. Так, это убежище, устроенное в доме на случай всевозможных природных катаклизмов.

Здесь был установлен массивный каменный стол: если бы в районе Большой дороги случилось торнадо, Кэрол и Дуайту пришлось бы спуститься в подвал и тогда этот стол стал бы их обеденным столом.

Дыхание Дуайта стало спокойнее, он больше не ворчал и не чертыхался. Работа была закончена. Кэрол поняла, что муж положил ее на стол.

– Лучше бы тебе не просыпаться, дорогая, – сказал Дуайт. – Ты даже не представляешь, как это трудно – жить в чужой тени.

Ничего не понятно! Кэрол пыталась сообразить, что он имеет в виду, но единственный пришедший ей в голову вариант объяснения был столь ужасен, что принять его она не могла.

Он хочет, чтобы я осталась здесь.

– Особенно мужчине, живущему в тени своей жены… О, Кэрол! Не просыпайся. Не лишай меня моего триумфа!

Падаю…

Падаю…

Падаю…

Затем Кэрол вновь услышала шаги Дуайта – они удалялись. Послышался скрип лестницы, ведущей в кухню. Шаги в холле и прихожей. Стук открывающейся и закрывающейся входной двери.

Копыта лошадей энергично застучали по дорожке, ведущей от дома.

Дуайт!

Экипаж растворился в ночной тишине.

Он хочет, чтобы ты осталась здесь.

Но не успела Кэрол задать себе очередной вопрос, не успела предпринять попытку осознать весь ужас своего нового положения, как дверь, ведущая в подвал, вновь открылась.

Несмотря на ветер, воющий в ушах, она услышала, как заскрипели ступени лестницы.

Она ошиблась и Дуайт никуда не уезжал?

Нет, это не он. Шуршание босых ног по цементному полу, быстрое и легкое движение.

Неужели вор? Один из тех ужасных бродяг, что шляются вдоль Большой дороги? Следил за домом и, дождавшись, когда экипаж уедет, забрался в подвал!

Звук босых ног достиг убежища; человек вошел, и из множества грубых обветренных физиономий, которые Кэрол видела на Большой дороге, выросло одно-единственное лицо. Знакомое лицо человека, которого она любила лет двадцать назад, и черты этого лица еще не были обветрены на дорогах жизни, а имя человека не успело обрасти легендами.

Джеймс Мокси.

Кэрол представила себе, что это Мокси забрался в убежище и хочет исправить то, что сделал Дуайт.

Дуайт хочет, чтобы ты осталась здесь.

Но правда ли это?

– Кэрол! – прозвучал женский голос.

Всхлипывания Фарры раздались так близко, что даже ветер не заглушил их.

– Кэрол! Вы…

Фарра запнулась, потом вновь принялась всхлипывать, а ее слезы, словно тяжелые капли дождя, ударили в пол. Куда же отправился Дуайт?

Он сказал, что Кэрол мертва.

И он уехал из дома в экипаже.