Железный принц

Тодд поник и воззрился на меня с изумлением, словно его предали, но я слишком разозлился, чтобы придать этому значение.

– Я сказал, – прорычал я, отступая от него, – мы закончили. Держись от меня подальше, слышишь? Не хочу, чтобы ты или твои друзья приближались ко мне, моему дому, моей семье, машине – ко всему, что связано со мной. Я помог, чем смог. А теперь оставь. Меня. В покое.

Не дожидаясь ответа, я развернулся и зашагал прочь, осматриваясь в поисках невидимых существ, которые прятались по углам и выжидали удачного момента для нападения. Если Тодд не обманывал, и вокруг школы и правда ошивались фейри, мне придется усилить некоторые защитные заклинания, оберегавшие и машину, и меня лично. К тому же, если Кингстон намеревался мокнуть мою голову в унитаз, мне, наверное, следовало вернуться в класс и затаиться, пока он вместе со своим отрядом горилл немного остынут.

Однако, добравшись до стойки библиотекаря, я услышал, как из одного из проходов донесся слабый, приглушенный всхлип, и остановился.

«Проклятье». Я закрыл глаза, и внутри меня развернулась борьба между гневом и чувством вины. Мне было известно, каково это – оказаться в центре внимания фейри. Мне были ведомы страх и отчаяние, когда имеешь дело с волшебным народцем, желающим тебе зла. Когда понимаешь, что противостоишь им в одиночку, и помочь тебе некому. Понимаешь, что и Они в курсе твоего затруднительного положения.

Я развернулся на каблуках и направился обратно к дальнему проходу, на ходу проклиная себя за то, что снова ввязался в дела Тодда. Он, съежившись, сидел там же, где я его оставил, и выглядел крайне несчастным. На его плече по-прежнему восседала пикси. Услышав мои шаги, они оба подняли глаза, а Тодд сморгнул накатившие слезы и с надеждой навострил мохнатые уши.

– Я отвезу тебя домой, – процедил я и заметил на его лице выражение облегчения. – Это последнее одолжение, ясно? У тебя есть все, что поможет держать их на расстоянии: просто следуй инструкциям, которые я дал, и все будет в порядке. Не благодари, – тут же добавил я, стоило ему открыть рот. – Встретимся после уроков. Мне нужно дать интервью школьной журналистке, но это не займет много времени. А после мы уйдем.

– Школьной журналистке? – Улыбка Тодда в мгновение ока превратилась в неприятную ухмылку. – Имеешь в виду Сент-Джеймс? Значит, она и тебя обвела вокруг своего пальчика, да? Быстро она управилась.

– Хочешь идти домой пешком?

– Прости. – Его ухмылка исчезла так же быстро, как появилась. – Я буду здесь. На самом деле, думаю, мы с Вайолет не покинем библиотеку до конца уроков. Ты иди, давай свое интервью. Мы будем здесь, может, даже спрячемся под столом или где-нибудь поблизости.

Мысленно сделав пометку заглянуть под стол перед интервью, я ушел, не сказав больше ни слова. В этот раз я не оглянулся.

Будь прокляты эти фейри. Почему они не могут оставить меня в покое? Или Тодд, если уж на то пошло. Почему они превращают в ад жизнь каждого, кто попал в их извращенное поле зрения? Человек, полукровка, юноша, старик – это не имело значения. Сегодня мне грозила опасность не меньшая, чем тринадцать лет назад, просто я стал враждебным. Неужели мне вечно придется оглядываться через плечо и проводить время в одиночестве, чтобы никто не пострадал? Удастся ли мне от них освободиться?

Только я переступил порог библиотеки, продолжая прокручивать в голове разговор с полукровкой, как что-то схватило меня за плечо и впечатало в стену. С неприятным звуком я впечатался в бетонную стену, и из легких выбило весь воздух. На секунду перед взором заплясали звезды, но, моргнув, я от них избавился.

Кингстон таращился на меня сверху вниз и, вцепившись в воротник моей рубашки, крепко прижимал к стене. Двое его головорезов стояли позади, по бокам от своего лидера, чем напоминали рычащих бойцовских собак.

– Здорово, придурок, – выдавил Кингстон и пригнулся, обдав мое лицо горячим дыханием с ароматом дыма и мяты. – Думаю, нам надо кое о чем потолковать.

«Итак, показательные выступления. Держи себя в руках».

– Чего ты хочешь? – проворчал я, заставив себя не двигаться, хотя желание схватить его за шею, притянуть голову ближе и врезать коленом в его уродливый рот было почти непреодолимым. Или стиснуть руку, которой он сжимал мой воротник, развернуться и впечатать его раздавшуюся физиономию в стену. Столько вариантов, но я, не встречаясь с ним взглядом, держал себя в руках. – Я ничего тебе не сделал.

– Заткнись! – Его хватка усилилась, и он сильнее придавил меня к стенке. – Я знаю, что это был ты. Не спрашивай откуда. Но это мы обсудим чуть позже. – Он сократил и так незначительное расстояние между нами, его губы изогнулись в мрачной улыбке. – Слышал, ты общался с Маккензи.

«Да вы издеваетесь! Я как попугай повторяю “Не подходи”, а история повторяется?!»

– Ну и что? – глупо бросил я вызов, заставив Кингстона сощурить глаза. – Как планируешь поступить? Помочиться на ее шкафчик, чтобы все знали, что она под запретом?

Кингстон не улыбнулся. Только сжал в кулак свободную руку, и я следил за ней, чтобы не пропустить удар в лицо.

– Она под запретом для тебя, – процедил он, говоря совершенно серьезно. – Если не хочешь питаться через соломинку, ты запомнишь мое предупреждение. Не общайся с ней, не крутись вокруг нее и даже не смотри в ее сторону. Забудь, что вообще слышал ее имя, усек?

«Я бы с радостью, – печально подумал я, – если эта девица оставит меня в покое». Но при мысли о том, что я больше не буду разговаривать с Кензи, все во мне воспротивилось. То ли на меня не действовали угрозы, то ли из-за незнакомых фейри Тодда мои руки так и чесались подраться, но я выпрямил спину, посмотрел Брайану Кингстону в глаза и сказал:

– Отвали.

Он напрягся, а лица его друзей исказил гнев, и они застыли в ожидании команды.

– Ладно, фрик, – вкрадчиво произнес Кингстон, растянув губы в злобной ухмылке. – Ты сам напросился. Как знаешь. Я тут тебе задолжал за пропущенную тренировку. И сейчас заставлю тебя умолять. – Давление на мое плечо увеличилось, а ноги подкосились. – На колени, урод. Тебе же так нравится, верно?

– Эй!

За секунду до того, как я был готов взорваться, невзирая на показательные выступления, по коридору разнесся чистый высокий голос. К нам направлялась загруженная стопкой книг Маккензи Сент-Джеймс, ее маленькая фигурка дрожала от ярости.

– Отпусти его, Брайан, – потребовала она и подошла к опешившему квотербеку, напоминая ощетинившегося котенка, который решил отругать ротвейлера. – Что у тебя, черт возьми, за проблемы?! Оставь его в покое!

– О, привет, Маккензи. – Брайан почти застенчиво ей улыбнулся.

«Отвел взгляд от противника, – подумал я. – Глупый ход».

– Вот совпадение. Мы как раз с нашим общим другом говорили о тебе. – Он снова прижал меня к стене, и я подавил желание схватить его за локоть. – Он обещал обращаться к тебе вежливее, да, урод?

– Брайан!

– Ладно, ладно. – Кингстон поднял руки и попятился назад, приятели последовали его примеру. – Успокойся, Мак, мы просто дурачились. – Он насмешливо покосился на меня, и я зыркнул в ответ, провоцируя его шагнуть вперед и снова схватить меня. – Тебе повезло, фрик, – выплюнул он, отступая. – Помни, что я сказал. Эта малышка не всегда будет рядом, чтобы защитить тебя. – Его друзья захихикали, и Брайан подмигнул Кензи, которая в ответ закатила глаза. – Еще увидимся, и очень скоро.

– Придурок, – пробормотала Кензи, пока недоумки неторопливо шествовали по коридору, хохоча и отбивая друг другу пять. – Не понимаю, что Риган в нем нашла. – Она покачала головой и повернулась ко мне. – Ты в порядке?

Смущенный и кипящий от злости, я посмотрел на нее исподлобья.

– Я бы и сам справился, – огрызнулся я, жалея, что не могу пробить кулаком стену или чье-нибудь лицо. – Не стоило вмешиваться.

– Знаю, крутой парень. – Она одарила меня полуулыбкой, поселив сомнения в том, что она воспринимает меня всерьез. – Но Риган влюблена в него, и я решила, что не позволю тебе избить его слишком сильно.

Повернувшись в ту сторону, куда удалились спортсмены, я сжал кулаки и изо всех сил попытался сдержать бушующие эмоции и желание догнать их и впечатать Кингстона лицом в пол.

«Почему я? – хотелось рявкнуть мне. – Почему ты не оставляешь меня в покое? Почему вся футбольная команда готова разорвать кого-то на части только за то, что он не так на тебя посмотрел?»

– В общем, – снова заговорила Кензи, – интервью все еще в силе, верно? Надеюсь, ты собираешься прийти. Умираю от желания выяснить, что кроется за этим хмурым выражением лица.

– Я не хмурый.

Она фыркнула.

– Крутой парень, если бы проводились соревнования по хмурости, твоя комната была бы завалена золотыми медалями с угрюмыми лицами.

– Плевать.

Кензи рассмеялась. Она пронеслась мимо меня и, толкнув дверь библиотеки, остановилась в проеме.

– Увидимся через пару часов, Итан.

Я пожал плечами.

– Я полагаюсь на тебя, крутой парень. Обещай, что не сбежишь и не забудешь.

– Ладно. – Она ухмыльнулась, закрывая за собой дверь, и я вздохнул. – Я приду.