Тайга

«Ты готов принять моё благословение», – знакомый голос возник в голове.

Небо озарила красная вспышка, ветер стих, и мир будто замер на мгновение, а в следующую секунду я уже стоял на ногах, особенно чутко чувствуя лес. Дуновение ветра, копошение зайцев в соседнем кусту, полёт птиц… Лес ожил во мне. Закрыл глаза и попытался мысленно позвать Мирного. Откликнулся не только он, но и все братья-волки помчались в нашу сторону. Я чувствовал каждого, видел их глазами, при этом оставаясь в сознании. Это был новый уровень. Я слышал каждого из них и мог ответить.

Чтобы проверить свои способности, я обратился к Тихому, и он тут же откликнулся. Дальше Яр. И через несколько минут поляну заполонили мои братья: волки уселись по правую сторону, тигры по левую. Хотя увидеть братьев Тихого я никак не рассчитывал. Тигры – одиночки, однако рядом село четыре их представителя. В небе закружили беркуты, что тоже странно.

– Очуметь, – проговорил Тихомир.

– Это благословение Дарена, – пояснил я. – Я должен объединить наши роды. Так он велел.

– Так вот о чём баяла бабушка Ефания, – с открытым ртом рассматривая зверей, добавил Тихомир.

– А что она говорила? – осторожно уточнил я.

– Она предсказала появление потомка Дарена, что объединит нас и восстановит справедливость. Пошли, ты должен успеть, – схватил он меня за руку.

– Куда успеть? – не понял я.

– Она плоха?. Не ровен час, уйдет к праотцам! – ответил друг и увлёк меня за собой.

Глава 14

Макарий.

Мы бежали сквозь лес ко временному пристанищу выживших. Многим мирным удалось уцелеть благодаря бабушке Ефании и Тихомиру с Мирославом. В то кровавое утро им удалось вывести людей, пока последователи Властимира разбирались с шамахами и старейшинами. Они дали шанс выжить ни в чём не повинным людям. Почти все мирные, убитые горем жители расположились вниз по реке. Они встретили Тихомира и Мирослава, как героев. Таковыми они и были, а я лишь предатель. Стыдливо прятал взгляд от односельчан. Раньше меня любили, уважали. Сегодня же среди этих людей я не находил себе места. Слишком сильно меня терзали муки совести.

– Макарий? – удивлённо прошептала тётушка Ямира, я лишь отвёл взгляд.

Она протянула руки, сжимая моё лицо ладонями, и громко разрыдалась. Её горе отразилось в моём сознании. Я чувствовал все её страдания, и они разрывали мою душу на мелкие кусочки. Женщина крепко обняла меня. Я сжал её в ещё более сильные объятия, утыкаясь носом в макушку.

– Мне так жаль, – повторяла она. – Такое горе.

Ямира продолжала плакать, когда я почувствовал сильную руку Тихомира на своём плече.

– Тебя ждёт бабушка Ефания, – сказал друг.

Ямира тут же отошла в сторону, смотря на меня полными слёз глазами. Женщина сложила ладошки у груди и коротко кивнула, а я пошёл в единственный шатёр на поляне.

Бабушка и впрямь была плоха?. Старушка лежала на лежанке с закрытыми глазами и тяжело дышала. Сиплые хрипы издавала её старая грудь. Плохой знак. Я присел у лежанки, поджав под себя ноги, и покорно склонил голову. Мои руки сами потянулись к старым ладоням, покоившимся на обрюзглой груди.

– Макарий, внучок мой, – прохрипела старушка. Я поднял взгляд на неё. – Ты вовремя, – слегка улыбнулись старые губы.

– Нет, я опоздал. Я мог бы предотвратить…

– Не кори себя, – тронула моё лицо. – Всё, что свершилось, было предначертано.

– Нет! – воскликнул я. – Мои родители, старейшины, шамахи, я… мог… нет, должен был их спасти.

– Никто не властен над временем и замыслом духов. Твои родители погибли, чтобы дать тебе шанс. Чтобы ты постиг высшую силу. Я видела пророчество духов. Тебе суждено стать великим, мальчик мой. Но, чтобы постичь величие, нужна жертва.

– Не слишком ли велика жертва?!

– Всё закономерно. Запомни, Макарий, ты избранный и ты не можешь подвести память отца. А теперь иди и позволь мне отправиться в мир духов.

– Нет, бабушка…

– Иди, – упрямо повторила она и, закрыв глаза, отвернулась.

Я покинул шатёр бабушки и меня встретили родные жители деревни. Они не задавали вопросов, будто знали: всё, что случилось, неизбежно. И смерть близких, и моё возвращение. Меня накормили и положили спать под высоким дубом. Но сон не шёл. Я думал об Ангелине. После потрясения я и забыл о девушке с изумрудным взглядом, но, немного утешив душу, я снова думал о ней. Думал о нашей любви. О том, что она могла стать моей суженой. Она уже ей стала, просто в глазах духов мы чужие, хоть и не единожды были близки. Я отчаянно нуждался в её поддержке. Эта девушка, как никто другой, может исцелить меня, затянуть рану в сердце. Время пришло. Я был в её мире. Она должна побывать в моём.

Именно с этой мыслью я поднялся и рванул в город. Утром мне предстояло встретиться с отцом рода Восточного племени. Но возникла большая вероятность того, что я не успею, но тяга к Ангелине была сильнее. Без неё мне не жить, без неё я не справлюсь. Эти мысли заполняли разум. Я бежал, не надеясь ни на что, просто мне необходима она. И сквозь гул собственных мыслей я ощутил присутствие Мирного и Тихого. Братья бежали бок о бок со мной. Я почувствовал чёткий призыв тигра: «Я помогу». И, вмиг оседлав животное, мы помчались со всех ног к ней. К девушке с изумрудным взглядом, к той, что забрала часть моей души в тот миг, когда наше сознание соединилось.

Верхом на тигре я домчался до города за два часа. Стояла глубокая ночь и дом, где жила Ангелина, поглотил мрак. Все спали. Закрыл глаза, сосредоточившись на её мыслях. Я посылал сигналы девушке. Она их услышала. Выглянула в окно и спустилась во двор. Тихий предусмотрительно отступил в заросли деревьев, туда, где я сам когда-то прятался.

Она стояла в лёгком халатике и растерянно смотрела в мои глаза. Я чувствовал её сомнение, её трепет от нашей встречи. Она скучала. Я пропал, а она ждала. Это всколыхнуло волну радости. И, не совладав с эмоциями, я кинулся к ней. Сомкнул желанное личико руками и прильнул к губам. В момент соприкосновения всё тело пробрало дрожью, глаза защипало от слёз. Я так нуждался в ней. Мне так нужна она.

– Ты был в своей деревне? – спросила она, глядя в мои глаза. Не в состоянии ответить, я лишь слегка кивнул. – Я сразу это поняла. Твои глаза снова голубые.

Мне не хотелось слов. Я хотел её прикосновений, её ласк, её поддержки. Мои руки сжали её в крепкие объятия. Нос погрузился в белокурые волосы, губы коснулись шеи. Мне просто необходимо почувствовать её тепло.

– Ты возвращаешься к родным? – спросила она.

– Нет больше родных, – раненым голосом прохрипел я.

Она вмиг отпрянула, с тревогой заглядывая в глаза.

– Мои родители мертвы, – глотая горький комок в горле, просипел я. – Их убили так же, как и всех старейшин, и шамахов. Мою деревню уничтожили. Бабушка Ефания мертва.

– Какой ужас, – ахнула она и прикрыла рот дрожащей рукой. – Ужасно, – повторила Ангелина, – а Забава?

– В плену.

– Главное, что она жива, – обняла и прижала мою голову к плечу.

– Ты нужна мне, – зажмуриваясь, чтобы сдержать слёзы, молил я. – Ты нужна…

– Всё наладится, – гладила она меня по голове. – Скоро мы уедем и начнём новую жизнь.

– Новую жизнь? – отшатнулся.

– Да, как хотели. Всё будет хорошо.

– Мою деревню разрушили, моих родителей ритуально убили, старейшин больше нет, шамахов нет! – кричу, срываясь на хрип. – Бабушка Ефания мертва, – тише добавляю, – а ты говоришь о новой жизни?

– Тише, – рванула ко мне, протягивая ладони к лицу. – Тебе больно, но нужно жить дальше.

– Нет больше жизни! – повышая голос, воскликнул я. – Её уничтожили, как ты не поймёшь?

– Мне жаль, – повторяет она. – Но что мы можем изменить?