Мой герой

Гарольд побледнел и с удивлением посмотрел на собеседника.

– Ты опустошен? – переспросил он.

– Я очень сильно полюбил ее, Гарольд. И только поэтому я решился предать семью.

Прищурившись, Гарольд спросил:

– Но... я ведь думал, что это только ради денег. Разве не так?

– Это Адель так сказала?

– Нет, она этого не говорила. Но, принимая во внимание все обстоятельства...

Облокотившись на одну руку, Дамьен внимательно посмотрел в глаза Гарольда:

– Какие обстоятельства? Видно, я сегодня совсем одурел, потому что ничего не понимаю.

Гарольд уселся на пятки и многозначительным тоном произнес:

– Я знаю про Франс.

– И что именно ты знаешь?

После длительной паузы Гарольд заговорил шепотом, хотя вокруг никого не было:

– Я знаю про ребенка.

– Какого ребенка? – У Дамьена на лбу выступили капли пота.

– Твоего ребенка. И я знаю, что ты хочешь обеспечить его.

Дамьен никак не мог сообразить, о чем идет речь. Откуда взялся ребенок?

– Я ничего не понимаю. Ребенок от Франс? Это чушь какая-то.

– А ты что, не знал?

Этот вопрос заставил Дамьена почти рассмеяться.

– Ты так говоришь, как будто я последний человек, которому следует узнать эту новость. Это неправда. Я твердо знаю, что это ложь.

– А как ты можешь знать?

– Если ты хочешь, чтобы я был совсем откровенным, я могу сказать тебе, что в последний раз, когда я встречался с Франс, у нее начались месячные.

От растерянности Гарольд открыл рот. Ветер усилился, на лужайке стало прохладнее.

– Ты уверен?

– Да, совершенно уверен. Я всегда очень осторожен в этом смысле. А кто тебе об этом сказал?

Гарольд помолчал несколько секунд, как будто принимая важное для него решение.

– Вайолет, – ответил наконец он.

Невероятно раздраженный, Дамьен вскочил на ноги:

– Вайолет тебе так и сказала?

– Да, – подтвердил Гарольд, также вставая, – но я еще кое-что должен тебе сообщить. Я сказал Адели, что ты сам рассказал мне про Франс и ребенка. Я соврал ей, потому что Вайолет сказала, что так будет убедительней и не будет похоже на обычные сплетни. Мне очень стыдно, Дамьен. Я действительно поверил в то, что должен родиться ребенок. Вайолет уверяла меня, что это правда, а я был так зол на тебя...

Дамьен молчал, опустив в отчаянии голову.

– И еще, – продолжал Гарольд, – я не видел вас сегодня в лесу, это Вайолет вас заметила. – Он взялся обеими руками за голову. – В конце концов, выявилось, что я совсем не такой порядочный человек, как вы все считали. Я даже оказался лжецом. И не только это, я еще самый глупый человек на свете, позволивший своей испорченной сестрице манипулировать собой.

Вайолет все еще всхлипывала, когда Дамьен и Гарольд ворвались в гостиную. Юстасия подняла глаза, удивленная неожиданным вторжением.

– Что происходит? – спросила она, на всякий случай положив руку на плечо дочери.

Вайолет посмотрела на Дамьена распухшими покрасневшими глазами и провела тыльной стороной ладони по щекам, вытирая слезы.

– Ты настоящий негодяй! – сказала она со злостью.

– Вайолет, что за выражения? – возмутилась мать.

Девушка не сводила глаз со своего кузена, губы ее были сжаты.

– Почему ты не мог оставить ее в покое? Почему именно она? Ты можешь обворожить любую женщину, какую захочешь, а тебе понадобилось лишить Гарольда надежды на счастье!

Подойдя к ней ближе, он остановился. Темные глаза его горели, голос был тихим и угрожающим.

– Тебе придется кое-что объяснить мне, дорогая кузина.

Вайолет вздрогнула:

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ты сказала Гарольду, что у Франс Фэрбанкс должен родиться от меня ребенок?

Юстасия издала удивленный возглас и прижала руку ко рту.

– Боже милостивый, – пробормотала она.

Вайолет беспокойно заерзала на диване:

– Я этого не говорила.

Гарольд сделал шаг вперед: