Лес пропавших дев

– Да. С тех пор как все узнали, что она не обычная девушка, отношение к ней изменилось. Хотя она ведь могла остаться нетронутой, девственницей – возможно, ей удалось вовремя сбежать из Минского Китая. Но все равно крестьяне начали избегать ее как чумы. Те два года, что она провела здесь, она прожила в одиночестве, совсем тихо.

Голос ученого дрогнул, он быстро опустил глаза, но я успела заметить, что они наполнились слезами.

– Это все, что вы знаете? – спросила я. – Кто-нибудь мог желать ей зла?

Ю нахмурился, и на какой-то миг из пьяного шута он превратился в серьезного ученого.

– Как я уже сказал, жила она очень тихо, но всякий раз, когда кто-то пытался сблизиться с ней, кричала, что среди нас живет чудовище. Наверное, она чего-то боялась. С каждой луной она худела все больше и больше и перед самой смертью стала худая, как кость.

– Откуда вы все это знаете? Вы же здесь только полтора года?

– Ее хорошо помнят в деревне, – ответил ученый. – А я запомнил все, что мне рассказали. Некоторые верят, что ее дух похищает их дочерей из мести.

Неудивительно, что крестьяне придумали такую легенду. Люди так суеверны.

– А как вы считаете, что случилось с Сохён? – спросила я.

Он окинул меня долгим насмешливым взглядом.

– Мне бы не хотелось фантазировать на эту тему, а вам?

Разговор не клеился, мы молча карабкались вверх, цепляясь за стволы деревьев и выступающие из земли камни, но я не могла перестать думать о Сохён. Я шла автоматически, словно в каком-то трансе, одна нога, вторая нога, одна – вторая, одна – вторая.

Вот, значит, кем она была. Девушкой, предназначенной в дань захватчикам.

С ней случился мой самый страшный кошмар.

Родители постоянно прятали нас с Мэволь от посторонних глаз, даже соседи ничего о нас не знали. Мама и папа пугали нас рассказами о солдатах, которые связывают кричащих и рыдающих девушек и уводят их с собой. Потом их грузят на корабли и увозят куда-то далеко-далеко, в неведомое королевство. Все это делалось по приказу Сюаньдэ – императора династии Мин. Довольно долго я считала эти истории просто страшными сказками, пугалками для маленьких непослушных девчонок. Пока однажды служанка не прибежала к нам с криками.

– Спрячьте дочерей! – приказала она маме. – Да получше, чтобы их никто не нашел.

Мать успела только спросить, что случилось, и тут, в мерцающем свете факелов, мы увидели во дворе перед нашим домом отряд солдат. Командовал ими кровожадный на вид мужчина, эмиссар, прибывший на Чеджу, чтобы отбирать у родителей их юных невинных дочерей. Вероятно, кто-то рассказал ему, что у отца две красивые дочери, и вот он пришел к нам, чтобы выбрать одну из нас и забрать ее с собой, как дань императору.

Эмиссар, в конце концов, передумал, солдаты ушли с нашего двора. Для меня так и осталось тайной, почему он так поступил.

– Смотрите!

Неожиданный крик Мэволь заставил меня вздрогнуть. Она первая заметила хижину. Она была совсем маленькой, буквально на одного или двух человек. Стены ее были сложены из лавовых камней, заросших старым мхом. Ученый Ю раздвинул скрипучие деревянные двери и первым зашел внутрь; внутри я разглядела небольшую комнатку с земляным полом и паутиной по углам.

Я вошла в хижину вслед за ним, Мэволь осталась снаружи. Она как будто сильно испугалась, даже побледнела от ужаса. На какое-то мгновенье мне захотелось остаться вместе с сестрой, как-то успокоить ее… но мне необходимо было понять, что за огонек я видела тогда среди деревьев.

– Ученый Ю, – окликнула я спутника. В хижине я огляделась, пытаясь понять, живет ли здесь кто-нибудь. – Как долго пропадала Хёнок?

– Не меньше года, как я слышал. Но вряд ли ее держали здесь, здесь бы ее быстро нашли.

– Хм.

В волнении я прикусила нижнюю губу. В этих ледяных влажных каменных стенах в голову лезли только страшные мысли. Все остальные двенадцать девушек тоже мертвы, в этом я не сомневалась. Иначе где они? Их бы давно уже нашли.

У стены лежала старая грязная циновка и одеяло. Я присела на корточки, чтобы осмотреть место, где наверняка спала Хёнок, и обнаружила вдруг длинный черный волос. А на самом краю циновки, куда, скорее всего, она клала ноги, я увидела веревку с потертыми краями. Должно быть, Хёнок нашла что-то острое – какой-нибудь камень – и им перерезала веревку. На стене у самого пола виднелось девять кругов – скорее всего, их нацарапали тем же камнем.

– Нашли что-нибудь? – спросил ученый Ю.

– Что-то нарисовано на стене, и веревка перетерта. – Я провела рукой по циновке и наткнулась на какую-то неровность. Под низом оказался небольшой зазубренный камень. Так я и думала. – Она перерезала веревку, которой были связаны ее лодыжки, и сбежала.

– Но руки у нее тоже были связаны, – возразил Ю. – Вы сказали, что веревку разрезали ножом после того, как она упала с обрыва. Не могла же она сама это сделать?

– Возможно, это сделал похититель.

– Зачем?

Я старалась говорить уверенно, как отец. Он хорошо разбирался в уликах и в том, что они означают, хотя не всегда знал наверняка.

– Наверное, он не хотел, чтобы Хёнок нашли связанной. Хотя странно, что он бросил веревку прямо рядом с телом, не взял ее с собой…

– И это значит?..

Я провела пальцем по острому краю камня, и тут меня осенило.

– Кто бы ни перерезал веревку, его застали врасплох на месте преступления, вот он ее и бросил.

– Врасплох? Может быть, крестьянин его видел, тот, который первым нашел девушку?

– А может, похититель услышал, что мы близко. – Я с трудом сдерживала возбуждение. – Возможно, он целый день искал тело Хёнок, и только разрезал веревку, как появились мы. Вы не знаете, в котором часу нашли тело?

– Об этом надо спросить у Чхула, крестьянина, который нашел ее. Но мне кажется, вечером, часов за пять до того, как мы туда пришли…

Ученый неожиданно замолчал. Я оглянулась. Ученый удивленно и растерянно разглядывал меня, потом спросил шепотом:

– А почему «он»?

– В каком смысле?

– Вы назвали похитителя «он». С чего вы так решили?

Я снова взглянула на грязную циновку, длинный черный волос и перерезанную веревку.

– Женщина никогда бы так не поступила с девушкой.

Даже страшно было представить, что пережила Хёнок. Однако ее тело тщательно осмотрят, и мы в любом случае узнаем, через что она прошла, хочется нам того или нет.

– Ты была права! – донесся снаружи голос Мэволь.

Я выглянула из хижины и увидела, что Мэволь склонилась над чем-то, что лежало у ее ног. Бумажный фонарь.

Ученый Ю пронесся мимо меня и присел на корточки рядом с Мэволь. Он дотронулся большим и указательным пальцами до фитиля свечи, потом медленно поднял на меня глаза. В его взгляде больше не было насмешки, которую я видела, когда он пообещал «присмотреть» за нами. Его глаза были полны тревоги.

– Еще теплый, – прохрипел он.