Поединок трех сердец

Они снова стали спорить про бал, и Хантер в который раз изумился легкомысленности друга. Так играть с юной девушкой, ничего не планируя на будущее! К счастью, Сюзанна заговорила об Индии – эта тема никогда не теряла для нее новизны, и отвлекла его от неприятных мыслей. Незаметно они свернули на боковую дорожку и еще около получаса брели по ней, пока не уперлись в закрытую ограду.

– Ну вот, – рассмеялась Ребекка, – придется возвращаться обратно!

– Вовсе не обязательно, если вы не боитесь приключений, – подмигнул Роберт, – я помогу вам перебраться через ограду, а потом вернусь и отопру замок для моего серьезного друга и вашей не менее ответственной сестры.

– Бекки не делай этого! – Сюзанна почувствовала себя уязвленной. – Ты порвешь платье!

– Ну и что? Зато, как говорит мистер Бейли я окунусь в приключения! Это ведь тебе, а не мне достался кавалер, который может рассказывать сказки тысячи и одной ночи! Тебе не будет без нас скучно!

– Мисс Ребекка, ваша сестра права, это совершенно ненужный риск! – вмешался Хантер, но было уже поздно.

Девица перелезла через ограду, спрыгнула в объятия Роберта и оба они со смехом исчезли в зарослях орешника. Оставалось только предполагать, чем эта парочка займется, оставшись наедине. Хантер меньше всего желал такой развязки и чувствовал себя виноватым, злясь на друга и надеясь, что тот не натворит еще больших глупостей.

Когда самого его вызволили из плена, прислав слугу с ключом от калитки, полковник первым делом постарался разыскать Венецию. Она по-прежнему находилась среди гостей, но по лицу было видно, что настроение безнадежно испорчено. Со своего места миссис Маршал наблюдала, как младшая из сестер Квин гадает Роберту по руке и купается в лучах славы.

– Она очень мила, правда? Я имею в виду мисс Ребекку…– Венеция перевела взгляд на Хантера, который принес ей бокал лимонада и не знал, как развеять сгустившиеся тучи.

– Мила, как все в ее годах, не более того. Я немного успел пообщаться с обеими мисс Квин и могу сказать только, что их отличает очень веселый нрав.

Хантер не стал воспевать красоту или другие достоинства младшей сестры, поскольку просто их не видел. И все же, нельзя было не похвалить свежее личико с милыми ямочками и розовыми губами, чудесные белокурые волосы и нежный голос Ребекки. Она могла очаровать любого молодого мужчину, а уж тем более – неженатого.

– Это правда, – не сразу ответила Венеция, – и такой характер как раз по душе Роберту. Они нашли бы общий язык, вы так не думаете?

– Я думаю, что у вашего кузена не может быть серьезных намерений по отношении к мисс Квин или любой девушке ее круга. Хотя бы потому что леди Пембрук не одобрит этот брак.

– Вы не знаете Роберта! – с горечью проговорила Венеция. – Если чувство окажется взаимным, никакие уговоры или здравый смысл его не остановят!

– Еще как знаю! – пробормотал Хантер. – И все-таки давайте не делать выводов раньше времени. Я готов поспорить, что уже завтра ваш кузен не будет испытывать ничего, кроме сожалений и досады. Хоть вы в это и не верите, я знаю Бейли достаточно хорошо…

Венеция не стала спорить. Она не могла поделиться с полковником тем, что творилось на сердце, а потому постаралась придать себе беззаботный вид. Этот день утомил миссис Маршал: с самого утра она была на ногах и к концу ярмарки мечтала уже только о том, чтобы вернуться в свою комнату. Единственное, что ее действительно порадовало – девицам Квин не удалось уговорить Роберта устроить танцы. Пришлось довольствоваться игрой в крикет и карты. Такая замена была принята без особых возражений, потому что «милый мистер Бейли» целый день развлекал, смешил и сопровождал их на прогулках, не говоря уже об обещании приехать на бал.

Венеция присутствовала при их задушевном прощании и с трудом смогла улыбаться, выражая гостям благодарность. Они уехали одними из последних, гораздо позднее обеда. Как только экипаж отъехал от дома, Роберт повернулся к кузине и прошептал ей на ухо:

– Наконец-то все закончилось! Мне кажется, я немного оглох от их болтовни, но я ведь справился с задачей?

Венеция сделал вид, что не слышала ни слова и накинув шаль, неспеша пошла к дому.

– Ты сердишься на меня? Скажи почему? – он взял ее за руку и повернул к себе лицом. – Неужели из-за этой глупышки Ребекки? Это ведь была игра, Венеция, я никак не думал, что ты воспримешь все всерьез!

– А о бедной мисс Квин ты подумал? – в ее взгляде читалось осуждение. – Такие откровенные ухаживания… она ведь влюблена в тебя, это любой заметит!

– Да она влюблена во всех мужчин от девятнадцати до тридцати лет, особенно в тех, кто носит форму! Мое сокровище, мне не нужен никто другой! Тебя я не променяю ни на мисс Квин, ни на ее величество королеву! И я докажу тебе это сегодня…

Последние слова были сказаны шепотом на ушко, и Венеция невольно покраснела, догадываясь, что Роберт имеет в виду.

Глава 11

Сидя за завтраком, Роберт пребывал в расслабленном и мечтательном настроении. Он то и дело поглядывал на кузину и про себя отмечал – она еще больше похорошела. Под его руководством вчерашняя отшельница давно превзошла всех женщин, с которыми ловелас когда-либо делил постель. Было что-то необычное и новое в их отношения, что придавало им остроту. Приходилось не просто скрывать свои чувства от всех жителей Пембрука, но завоевывать Венецию каждый день, заставляя побороть страх, робость или обиду. Будь его воля – Роберт не выходил бы из спальни до ужина, наслаждался ее губами, каждым изгибом тела, дрожащим от нетерпения и восторга…

Новая победа делала это утро особенно приятным, а слегка смущенные взгляды даже чашке кофе придавали особый, пикантный привкус. Он так углубился в размышления, что не сразу обратил внимание на необычную молчаливость леди Пембрук. Она почти не разговаривала за завтраком, но как только убрали посуду, немедленно призвала Роберта для приватной беседы.

– Что-то случилось? – он в недоумении воззрился на тетку, откладывая сигару. Так приятно было бы поваляться в кресле и покурить…

– Нет ничего. Венеция, дорогая, развлеки, пожалуйста, нашего гостя, пока мы побеседуем с твоим кузеном. Надеюсь, это не займет много времени!

Чувствуя себя провинившимся юнцом, Роберт поднялся следом за ней в библиотеку и приготовился к неприятному разговору. То, что беседа не принесет ничего хорошего, стало ясно еще в столовой, но когда тетка попросила закрыть двери, Бейли охватили нехорошие предчувствия.

– Присядь, – она властно указала ему на стул и дождалась, пока приказ будет выполнен. – Я всячески надеялась, что удастся избежать этого, но не вижу выхода. Ты вынуждаешь меня, Роберт, потребовать отчета о твоем поведении.

– Моем поведении? – он изобразил искреннее изумление. – Чем мне так не повезло вас расстроить? Вы всегда были ко мне добры и снисходительны всех меры, и я не понимаю…

– Что ж, тогда я буду выражаться яснее. Твои увлечения картами и непостоянство я списывала на возраст, но как оказалась, ты имеешь и куда более серьезные изъяны. На вчерашней ярмарке я наблюдала поразительное легкомыслие. Твои ухаживания за мисс Квин…

– Ухаживания? – не удержался Роберт. – У меня и в мыслях не было ничего подобного!

– Но у мистера Квина возникли опасные иллюзии, и я не могу его в этом винить. Своим поведением ты компрометируешь девушку и это должно немедленно прекратиться!

Ее лицо побледнело от гнева. Такой леди Пембрук он видел впервые и почувствовал неприятный холодок. Обычными шутками в подобной ситуации было не отделаться, и Роберт принял сокрушенный, раскаивающийся вид.

– Наверное, вы правы. У меня, как всегда, ум с сердцем не в ладу! Не хочу больше вас огорчать. Я сделаю все, чтобы загладить это недоразумение… А теперь вы позволите мне проехаться с Хантером? Мы собрались пострелять фазанов.

– Это не все! – было видно, что леди Пембрук не решается продолжить. – К сожалению полковнику придется немного подождать, потому что есть еще один вопрос, и я хочу услышать от тебя правду.

Повисла тишина. Роберт судорожно соображал, что ему могут поставить в вину и в голову не приходило ничего, кроме связи с Венецией. Это была бы катастрофа для них обоих, но как тетка могла обо всем догадаться? Тем временем она достала из ящика письмо и положила его перед собой.

– Я получила это вчера, но у меня не было времени прочитать, – леди Пембрук сверлила племянника взглядом.

– И от кого письмо? – он не мог разглядеть почерк на конверте.

– От миссис Брукс.

– Боже, тетушка! Вы переписываетесь с этой особой? Она ведь только тем и занята, что собирает сплетни!

– Я знаю об этом не хуже тебя и все-таки… Дыма без огня как известно не бывает, а она сообщила мне кое-что интересное. Говорят, что ты сделал предложение некоей мисс Олдридж? Ваша помолвка уже стала достоянием общества, точнее разговоры о возможной помолвке. Поэтому я требую от тебя ответа – это правда?

Роберт почувствовал, как кровь ударила ему в голову. Он попался в ловушку и благодаря кому? Старая теткина знакомая, его бывшая гувернантка, разве граф Бейли мог представить, что она доложит о своих подозрениях? Он тяжело вздохнул и долгим взглядом проводил качающиеся ветки деревьев за окном.

– Да, тетушка, правда. Я помолвлен, но ждал подходящего момента, чтобы все рассказать.

– Рассказать?! – воскликнула она и поднялась, не в силах взять себя в руки. – Ты увиваешься за каждой юбкой, дорогой племянник. Думаешь, если я живу вдали от столицы, то до меня не доходили слухи о твоих похождениях? Я надеялась, ты образумишься и что же? Ты берешь в жены никому неизвестную особу, даже не уведомив меня о помолвке? Кто она – еще одна дочь торговца или биржевика, которая от тебя ждет ребенка?

– Тетушка… леди Пембрук, дайте мне сказать хоть слово! – вскричал Роберт, в свою очередь вскакивая со стула – Вы обвиняете меня в поступках, на которые я не способен!

– Неужели? Тогда в чем причина такой скрытности? Должно быть я ошибаюсь и твоя будущая жена – дочь баронета, ожидающая совершеннолетия?

– Нет, но против ее семьи вы ничего иметь не можете!

Теперь провинившегося наследника Пембрука ждал допрос с пристрастием. Он нехотя отвечал на все вопросы о Габриэль и голос тетушки, наконец, утратил прежнюю суровость. Богатая невеста из хорошей семьи, пусть и не из высшего общества – это укладывалось в ее представление о будущем племянника. Он снизошел даже до того, что показал ее миниатюру. Девица была более чем хороша собой и это тоже многое объясняло.