Иллюзия власти. Том 2

Время шло, а я всё копал и копал мёрзлую землю отцовским мечом. Этот вид орудия был крайне не удобным, но лопаты у меня не было с собою. Сперва я принялся долбить почву Нэзиром, но его рукоять оказалась на редкость острой и скользкой, а порезаться о меч и сгнить заживо мне совсем не хотелось. Тянулись часы, а работа моя продвигалась крайне медленно. Поначалу немьярду пытались мне помочь, но даже их крепкие острые когти были бессильны против вечной мерзлоты северной пустоши. Да и Наргет ведь был только моим другом, поэтому в последний путь должен был проводить его именно я. И вот, наконец, спустя три часа тяжёлого труда, я счёл, что могила уже достаточно глубока. Ещё пара ударов меча, чтоб выровнять её края и всё, можно было укладывать тело. Я решил обрубить, выступающий на стенке ямы, кусок замёрзшей земли, но, как на зло, Кровавый Рассвет застрял в нём. Чтобы не сломать клинок, который уже и так мне придётся долго точить после такого применения, я схватился рукою за его середину и потянул. Нехотя меч начал медленно выходить из ледяной почвы. Дёрнув изо всех сил, мне удалось высвободить оружие, но клинок полоснул меня до крови по ладони. Чертыхнувшись, я стряхнул алые капли с руки.

– Этого ещё не хватало! – выругнулся я, бросив меч на землю.

Посмотрев на него, я заметил, что на острие клинка багровело не одно пятно крови – тёмная паутина кровоподтёков, оставшаяся после гибели Наргета. Раньше я её не замечал. Сглотнув неприятный ком, я побежал промывать рану. Обеззараживающее снадобье жутко жгло порез, но я терпел. После, перевязав левую руку, я вернулся к погребению товарища.

Обернув тело Наргета плащом Эрлока, я уложил его на, выстеленное ветками, дно ямы. Рядом положил меч полуэльфа и его кинжал. Оставил я также немного еды и вина, конечно же, пару золотых монет. Я не знал погребальных обычаев родных краёв моего друга, поэтому сделал так, как велело моё сердце. Ведь именно его завещал слушать Наргет.

Посмотрев на серый свёрток, что лежал в могиле, я не сдержал слёз. Это всё, что осталось от моего друга. Жизнь больше не будет для меня прежней. Голыми руками я сгребал промёрзшую землю и бросал холодные комья в яму, засыпая мёртвое тело полуэльфа. Я содрал в кровь себе пальцы, обломал под корень три ногтя, но, как одержимый продолжал свою скорбную работу. Спустя час я рухнул без сил возле свежей могилы, наконец, завершив погребение.

– Прости меня, Нар. – едва слышно вымолвил я. – Я никудышный король и друг, раз не смог уберечь тебя.

Всё для меня потеряло смысл в тот момент, я мог бы лежать там, посреди степей, хоть целую вечность, но подошедший ко мне немьярду в кожаном ошейнике своим видом дал мне понять, что наш привал и так непростительно затянулся. Нехотя поднявшись на ноги, я положил руку на камень, что стал подобием надгробия и тихо молвил:

– Прощай, друг мой. Я клянусь, что никогда тебя не забуду. И отомщу за тебя. Надеюсь, ты уже вместе со своей семьёй. Желаю вам счастья в предвечном Свете.

Собрав вещи, я залез на спину к немьярду и бросил прощальный взгляд на место упокоения моего товарища. Сердце моё обливалось кровью, от скорби душа моя рвалась на части. Так не должно было быть, не должно. Что же я натворил? Хотя, не мог же я позволить Наргету превратиться в обезумевшее чудовище. Лучше уж смерть тела, чем смерть души. Немьярду, взяв разгон, стрелою помчался вперёд, унося меня от места, где покоился, убитый мною Наргет.

***

Я провёл в пути вплоть до глубокой ночи. Уже в непроглядной темноте немьярду решили сделать остановку. Обессиленный, я слез со спины двуглавого пса и, не разводя костра, наспех поев, лёг спать. Голова моя гудела от усталости и тех жутких событий, что произошли за минувший день. Содранные руки также болели, рана на ладони пульсирующее дёргала, мешая заснуть. Всё же сон, тем не менее одержал верх и вскоре я утонул в водах небытия.

Разбудил меня всё тот же Варг, тыкнув носом одной из своих голов мне в лицо. Раскрыв глаза, я увидел, что светает, значит я проспал не менее пяти часов. Но чувствовал я себя всё ещё прескверно: приступы мигрени ввинчивались мне в голову, подобно шипам, вызывая противное жужжание в ушах. Моя вечная спутница с недавнего времени – головная боль – вернулась ко мне. Поборов желание отмахнуться от Варга и продолжить сон, я поднялся и стал собираться в путь.

Немьярду бежали по степям уже не счесть который час, я цеплялся за густую шерсть их вожака из последних сил, осознавая, что вот-вот, подобно Наргету, рухну наземь, не выдержав этого, казалось бы бесконечного пути. Я совершенно запутался в пространстве и понятия не имел где мы находимся, и когда прибудем на место. Да и с солнцами творилось что-то неладное, или это мой воспалённый разум меня начал подводить? – мне стало казаться, что, достигнув зенита, двигаться светила перестали.

Я не знал, в какой части степей нахожусь и сколько нам оставалось ещё ехать, но мне было ведомо одно – мы ехали на север. В этом я был абсолютно уверен, так как ощущал насколько стало холоднее. Я закутался сильнее в плащ Элрока, мечтая о тёплом костре и горячем вине. Ледяной ветер вернул меня к реальности. От него у меня запершило в горле и я закашлялся. Неприятный привкус крови ощутил я во рту, это удивило меня, ведь раньше такого никогда не было.

Вдруг мои размышления прервал далёкий, но столь знакомый звук – где-то в небе парил крылатый ящер, чей крик я бы ни с чем не перепутал. Крохотной точкой кружился он среди облаков, словно хищная птица, высматривающая добычу. При виде летающей рептилии сердце моё радостно забилось, ведь это означало то, что армия моя находится поблизости. И этот долгий путь, наконец, скоро завершится. Не отводя глаз, смотрел я на всадника в вышине, не зная, увидел ли он меня. Но вот крылатый ящер начал плавно снижаться, немьярду же сбавили скорость, постепенно останавливаясь.

Через пару минут поблизости от нас приземлился небесный всадник Эльтамиры, удивленно разглядывая меня в окружении немьярду, явно не веря своим глазам.

– Мой король.. – изумлённо вымолвил воин, склонившись в поклоне. – Мы уже отчаялись Вас отыскать. Я очень рад, что Вы живы.

Кивнув ему, я поинтересовался:

– Как далеко моя армия?

– Час полёта, Милорд. – отозвался воин, всё ещё пялясь на меня, как на призрака.

– Тогда доставь меня туда.

Я слез с немьярду и попросил воина указать направление двуглавым псам, в какую сторону им следовало бежать. После же, поблагодарив серых зверей, я попросил их следовать в указанную сторону, заверив, что буду ожидать немьярду там. Мне не хотелось более быть обузой для вожака стаи, да и по воздуху я достигну горы Ледяной в разы быстрее. Я отчаянно желал добраться до лагеря союзников, так как там можно было отдохнуть в нормальных условиях – от долгой поездки на спине немьярду и от сна на холодной земле всё тело моё ломило. А ещё в лагере ждал меня тёплый обед и костёр, не из сухих палок, ибо я напрочь промёрз до самых костей.

Пересев на летающего ящера, я взмыл в воздух, и вскоре серая стая двуглавых псов осталась далеко внизу. Во время непродолжительного полёта, от своего воина я узнал, что по прибытии к горе Ледяной, Наммтара я там не застану. Синеглазый чёрт, учинив грандиозный скандал сегодня поутру, покинул лагерь, уведя вслед за собою на север не только свою армию, лучников Вирэн-Тиля и людей долины Кэрлот, но и половину моих крылатых всадников! Как ему это удалось? Ответ прост – Наммтар заявил, что я – подлый трус и сбежал, испугавшись битвы с Морайристом. И все, кто останутся ждать меня далее, предадут свою родину.

Половина моих воинов решила сопровождать армию этого самодура, но по заверениям солдата, что летел со мною тогда, сделали они это не из-за того, что поверили Наммтару, а чтобы благоразумно поддержать разведкой союзные войска с воздуха, тем самым уберегая их от лишних потерь. Вторая половина моих всадников продолжала искать своего короля. Надо сказать, что Наммтар сам решил, не спросив никого, когда союзным войскам следует выходить и сколь долго меня можно ждать. Хотя, если быть честным, меня обрадовал тот факт, что Наммтара я увижу ещё не скоро.

Примерно через час мы достигли опустевшего лагеря возле горы Ледяной. Что-то странное творилось со мною в полёте – дважды меня сражал неприятный приступ кашля, и оба раза я чувствовал привкус крови во рту. Я как мог старался отгонять от себя навязчивые тревожные мысли, надеясь на то, что это – всего лишь последствия переутомления. Ещё на подлёте к лагерю нас окружил с десяток крылатых рептилий и на одной из них всадника я не заметил. Приглядевшись к ящеру, я понял, что это – не кто иной, как Вингед! В тот момент я был счастлив видеть моего крылатого питомца, казавшегося мне таким родным в этом огромном, чуждом мире.

Первым делом, когда мы приземлились, я подошёл к Вингеду и обнял его за шею, сказал, как сильно переживал за него. Ящер радостно заурчал в ответ и зашкрябал когтистой лапой. После я велел подготовить для меня палатку и принести туда еду, горячую воду и чистую одежду. Своим воином я сообщил, что в лагере мы пробудем ещё часа четыре, дабы немьярду успели за это время отдохнуть с дороги, равно, как и я. После же мы отправимся догонять Наммтара с союзными войсками.

Взяв дорожную сумку, что всё ещё была у седла Вингеда, я направился в палатку, но пути ко мне, поклонившись, обратился воин, которому я недавно дал особое поручение. Этим заданием было доставить мне из столицы корону Анорла. Да, впереди была ещё решающая битва с Морайристом. Но я смотрел шире, понимая, что после неё мне будет нужно выдворить из моего мира Наммтара, коли он не сдохнет в бою со своим отцом. Поэтому я повелел доставить мне корону, дабы с помощью неё выманить синеглазого чёрта обратно в его оледенелые края. Воин аккуратно протянул мне сверток серебристой ткани, приняв его, я поблагодарил солдата за выполненное поручение и отправился дальше.

Я зашёл в палатку, где было многим теплее, но всё равно мне никак не удавалось согреться. Тут новый приступ кашля настиг меня.

– Что за чёрт?! – выругнулся я.

Не желая более томить себя догадками, я подошел к светильнику, вынул из дорожной сумки обеззараживающее средство и чистые повязки, после же стал развязывать старый, пропитанный кровью и грязью бинт, что был на моей руке. Тонкая лент, что перевязывала мою ладонь прилипла к ране, поэтому мне пришлось опустить руку в воду, дав ткани размокнуть. Это было чертовски больно, словно бы в ладонь мою впилось раскалённое железо. Но на этом мои злоключения ещё не закончились. Когда же мне всё-таки удалось снять с себя повязку, к ужасу своему я узрел, что рана на руке почернела и из неё сочилась непонятная тёмная жидкость.

Сердце упало у меня в пятки, дыхание спёрло, я не знал, что и думать, отказываясь верить в увиденное. Нет! Этого не может быть! Я ведь промыл рану, обеззаразил, кровь Наргета не могла там остаться. Это – какая-то ошибка, должно быть иное объяснение случившемуся. И как доказательство моих самых худших предположений в следующий миг из носа моего потекла струйка крови. Стерев её, я увидел, что она чёрного цвета. Сомнений более не осталось – я заразился мором Хаоса. От меча, коим лишил жизни своего друга.

Опустошённый, я сел на пол, там, где только что стоял и обхватил голову руками. Нет. Я не мог в это поверить. Что же мне делать? Видно, не обмануло меня моё чутье, говоря мне, что с последней битвы я не вернусь. Я боялся погибнуть в пылу боя с ордой заражённых, но рискую теперь к ним примкнуть. Наргет сошёл с ума почти через двое суток после заражения. Значит, у меня ещё оставалось время для решающей битвы. Последней, в моей жизни, ведь лекарства от мора Хаоса мои жрецы всё ещё не нашли. Я был крайне зол на них за это. Столько времени они возились над лекарством, и, в результате, ничего не добились! Только извели кучу ингредиентов, да сгубили десятки пациентов! Я бы казнил их всех, прямо сейчас! Но какой в этом уже смысл? Разве от этого мне станет легче? Для меня это – конец. Конец всего, всей моей жизни. Двое суток – это всё, что мне оставалось. И я вдруг чётко осознал, что домой я уже не вернусь. Снова.

Глава 19. Танец смерти

Настало утро. Хотя, как можно это сказать, если светила остановили свой бег, и ночь в эти земли не ступила? В урочное время армия, ставшая на привал, собрала свои вещи и продолжила путь. Пока войско четырёх стран и немьярду отдыхали, дозорные ни разу не подняли тревогу, враги их затихли, отойдя дальше на север. Это подтвердили разведчики Анэру, сообщив, что орды заражённых и трёхлапых тварей собираются в окрестностях Кандэ-Вирма, до которого идти нужно было ещё полдня. Морайриста среди своих подчинённых почему-то не оказалось. Куда подевался Сапфировая Полночь и какие козни готовил он своему сыну и его союзникам – было загадкой.

Лагерь был быстро свёрнут, и вскоре объединённая армия дружно шагала вперёд, навстречу судьбе, причём в строгом порядке – сперва шли люди Эрейвинга, под началом Роарка, следом воины долины Кэрлот вместе с лордом Мейстаном, старавшимся не попадаться на глаза Наммтару. После же шествовали эльфы Андэгара и лучники Вирэн-Тиля, чей кронпринц ехал чуть впереди всего воинства рядом с Гортайристом и гончими Ада. Крылатые всадники Эльтамиры кружили в небе над армией, проверяя безопасность пути.

Ехали, по большей части, молча – неизвестность, что была впереди, не располагала к беседам. Лишь дьявольские псы резвились со звонким лаем, кружа вокруг вороного коня молодого короля. Подавленное настроение царило над всеми, правитель сумеречных эльфов вообще покинул стан лагеря самым первым, не проронив ни слова. Очевидцы же говорили, что во время привала Итлекар не сомкнул глаза ни на минуту, сидя возле костра и неотрывно смотря на огонь.

Прошедшей ночью, когда король Эльтамиры наконец соизволил присоединиться к союзным войскам, в сопровождении оставшихся крылатых всадников и двуглавых псов, Наммтар и Эвиан лично его встречали. Полночный демон был крайне зол из-за опоздания Итлекара и неприминул сообщить тому об этом в весьма недвусмысленной и грубой форме. На что правитель Анэру ответил, что был очень занят – убийством Принца Смерти, одного из младших демонов Морайриста. Это известие несколько усмирило гнев молодого короля, и он даже любезно поинтересовался, куда же исчез новый Советник Итлекара. Тот лишь отозвался, что победа далась ему слишком дорогой ценой. После же сумеречный эльф вернулся к своим воинам, более не проронив ни слова. И до самого утра ни Эвиан ни Наммтар его не видели.

Находиться среди своих воинов, позади армии людей, Эвиан не захотел, решив следовать рядом с Наммтаром, хоть и осознавал риск заразиться хворью в случае нападения трёхлапых тварей. Но в какой-то момент кронпринц Вирэн-Тиля несколько пожалел о своём решении, когда, заскучав в долгом пути от однообразных степных пейзажей, попытался завести беседу с молодым королём, который был поглощён чтением старинной книги. Грубо рыкнув на родича, Наммтар явил ему не самую лучшую сторону своего характера и продолжил изучение древнего фолианта. Озадаченный дурным поведением демона, Эвиан спешно оставил того в покое и, притормозив коня, дождался Роарка, подле которого продолжил свой путь, сочтя компанию командира северного гарнизона в данный момент более приятной.

Шли часы, а унылым пустошам, казалось бы, не было конца и края. Настал полдень, то есть он должен был бы настать в это время, если бы оба солнца не замерли б в вышине. В какой-то момент застывшие светила скрылись за тяжёлыми тёмными тучами.

– Похоже, будет дождь. – заметил Эвиан, говоря скорее самому себе.

– Не нравятся мне местные дожди. – отозвался Роарк, решив, что эльф говорит с ним. – Они воняют, словно выгребные ямы.

– Это точно. – подтвердил кронпринц, радуясь возможности поговорить. – Хотя, я не слишком-то знаком с запахом выгребных ям.

– Это Ваше первое сражение, Милорд? – поинтересовался военачальник Земель Смерти.

– Нет, я уже бывал в походах, но не столь далёких. – отозвался эльф. – Я помню войну с сумеречными Анэру и конфликты со страною, что сейчас зовётся долиной Кэрлот.

– Это ведь было очень давно? – подивился Роарк.

– Многие века назад. – с грустью ответил Эвиан. – Когда земля была совсем иной, а моё сердце юным.

– Мне поразительно видеть вечно молодых эльфов. – молвил человек. – В наших краях зима жизни касается и ваших сородичей.

– Да, – согласился кронпринц. – живи бы я в Землях Смерти, то меня уже и не было бы. Равно как и моих сыновей.

– У Вас есть дети? – поинтересовался Роарк.

– Два сына. Уже совсем взрослых – Энтакиль и Азарий, рождённых с разницей чуть больше века.