Хлопнув низенькой дверцей, незнакомец вылетает на лед, и я понимаю, что он еще и высокий, возвышается надо мной. И, кажется, я в жизни не видела глаз такого оттенка. Они голубые, но невероятно темные. Сталь и сапфиры.
– Прости, что? – Я стараюсь не пялиться. Как вообще можно быть таким привлекательным?
С его ростом черные хоккейные штаны и серое джерси сидят как влитые. Он немного долговязый, но даже в свои пятнадцать-шестнадцать явно сложен как хоккеист.
– Я сказал, что тебе нельзя тут находиться! – рявкает он.
…и мне этого достаточно, чтобы встряхнуться. Что ж, ясно. Этот парень – грубиян.
– А тебе, значит, можно? – поддразниваю я. Лагерь стартует в девять, мне это точно известно, ведь я помогала Томми копировать графики для участников – те, что войдут в приветственный пакет бумаг.
– Можно. Сегодня первый день сборов. Я пришел размяться. – Я прямо чувствую, как по мне скользит взгляд его манящих глаз, как он подмечает узкие джинсы, фиолетовый свитшот и ярко-розовые гетры и добавляет, изогнув бровь: – Ты, должно быть, дни перепутала. Лагерь по фигурному катанию на следующей неделе.
Моя очередь рассерженно коситься на него. Все, я определилась: этот парень – заносчивый придурок.
– Вообще-то я…
– Серьезно, королева выпускного[1 - Король и королева выпускного бала выбираются в западных школах, как правило, из числа самых популярных, активных и привлекательных старшеклассников. – Здесь и далее прим. переводчика, если не указано иное.], – перебивает он, – тебе тут совершенно незачем находиться.
– Королева выпускного? Ты себя-то в зеркале видел? – бросаю в ответ. – Это ты здесь выглядишь так, будто тебя вот-вот выберут королем выпускного. – Видимо, раздражение заразно, потому что я тоже завожусь. Не говоря уже о том, с каким самодовольством он на меня смотрит. Именно это подстегивает меня позлить его.
Он думает, мне здесь не место? И называет меня королевой выпускного?
Иди ты в задницу, идиот, будь так добр.
С самым невинным видом засовываю руки в задние карманы.
– Прости, но я никуда не пойду. Мне правда надо поработать над вращениями и тулупами, и, как я вижу, – картинно машу рукой в сторону огромного пустого катка, – места нам обоим хватит. А теперь, если ты не против, королеве выпускного действительно надо возвращаться к делу.
Незнакомец снова хмурится.
– Я тебя так назвал только потому, что не знаю, как тебя зовут.
– А спросить не подумал?
– Ладно, – ворчит он. – Как тебя зовут?
– Не твое дело.
Он всплескивает руками:
– Да как скажешь. Хочешь остаться? Оставайся. Давай, прыгай свои тулупы. Только не приползай ко мне потом, когда явится тренер и вышвырнет тебя отсюда.
С этими словами он отчаливает, уродуя мой нетронутый лед тяжелыми росчерками лезвий. Парень катается по часовой стрелке, так что я просто назло ему начинаю двигаться в другую сторону. Каждый раз, когда мы скользим друг мимо друга, он сверлит меня взглядом. Я в ответ улыбаюсь. А еще я бываю нахалкой и потому выдаю несколько волчков подряд. Присев на одну ногу, вторую вытягиваю перед собой, и она, разумеется, оказывается прямо на его пути, когда он принимается за очередной круг. Я слышу тяжелый вздох, после чего он поворачивает, чтобы не столкнуться со мной.
По правде говоря, я действительно пыталась заниматься фигурным катанием – еще в детстве. Получалось не очень, да и мне всегда было неинтересно, а потому продолжать не имело смысла, но папа настоял, предупредив, что такие занятия пойдут мне на пользу. И не ошибся. Хоккей требует физической силы, а фигурное катание – ловкости. Выучив основы, я сразу заметила, что и баланс, и скорость, и положение тела во время игры улучшились. На этих занятиях я научилась лучше скользить на ребре, а значит, стала круче кататься. И круче играть в хоккей.
– Нет, серьезно, уйди с дороги. – Парень останавливается так резко, что от коньков отскакивает ледяная стружка. – Мало того, что я застрял с тобой на одном катке, королева выпускного, так у тебя еще и ни капли уважения к личному пространству.
Я встаю с вращений и скрещиваю руки.
– Не называй меня так. Меня зовут Джиджи.
Он фыркает.
– Ну конечно. Типичное имя для фигуристки. Дай-ка угадаю. Сокращение от какого-нибудь девчачьего замысловатого имечка… Джорджия. Или нет, Жизель.
– Это не сокращение, – холодно откликаюсь я.
– Серьезно? Просто Джиджи?
– Да ладно, теперь ты будешь осуждать мое имя? А что с твоим? Наверняка как у настоящего бро… Брейден, небось, или Картер?
– Райдер, – бормочет он.
– Ну конечно, – повторяю его же слова. Меня разбирает смех.
На мгновение он становится мрачнее тучи, но потом снова впадает в раздражение.
– Просто не путайся под ногами.
Как только Райдер поворачивается ко мне спиной, я ухмыляюсь и показываю ему язык. Если этот придурок собирается нарушить мою драгоценную утреннюю тренировку, я как минимум должна разозлить его до предела. Так что стараюсь мешаться как можно больше. Я ускоряюсь, прижав руки к бокам, а потом начинаю новую серию вращений.
Черт, фигурное катание здорово развлекает. Я уже и забыла.
– Ну наконец-то, сейчас тебе влетит, – слышу я ехидный голос Райдера. Ехидный и очень довольный.
Я замедляюсь, услышав громкое эхо шагов за двойными дверями в конце катка.
– Лучше проваливай отсюда, Жизель, пока не разозлила Гаррета Грэхема.
Я подъезжаю к Райдеру и прикидываюсь дурочкой.
– Что за Гаррет?
– Ты издеваешься, что ли? Ты не знаешь, кто такой Гаррет Грэхем?
– Он знаменитость, что ли?
Теперь очередь Райдера на меня пялиться.
– Да он король хоккея. Это его лагерь.
– А. Точно. Я просто только за фигуристами слежу.
Махнув хвостом, скольжу мимо него. Мне так хочется сделать еще одно движение – в основном чтобы проверить, помню ли я, чему научилась на тех занятиях.
Я набираю скорость. Нахожу баланс. У моих коньков нет зазубрин на носу – в конце концов, они предназначены для хоккея, – но для этого прыжка засечки не нужны. Я выхожу на поворот, набирая скорость, а потом отталкиваюсь от катка и кручусь в воздухе.