Эффект Грэхема

Мало того что я теперь здесь, так я еще и лучший игрок во всей комнате. Меня с первого раза выбрали в драфте, черт побери.

– Хорошо. Теперь, когда вы закончили мериться членами, дайте-ка я вам кое-что объясню. Еще раз не проя?вите уважение на моем катке во время тренировки – и никогда не будете представлять этот колледж в составе хоккейной команды.

Рэнд, у которого нет ни словесного фильтра, ни представления о том, как читать между строк, решает, что надо бы оправдаться.

– При всем уважении, тренер, – мрачно замечает он. – «Иствуд» это дерьмо не начинал. Это вина «Брайара».

– Вы и есть «Брайар»! – ворчит Дженсен. Мои сокомандники тут же затыкаются. – Вы никак не поймете, что играете теперь в одной команде. Нет больше «Иствуда». Вы все – члены мужской хоккейной команды «Брайар».

Кое-кто из парней принимается ерзать на своих местах: им явно неловко.

– Слушайте, ситуация не идеальная, ясно? Слияние произошло в последний момент. У вас было недостаточно времени, чтобы перевестись в другие колледжи или найти себе место в других программах. Вас поимели, – просто заключает он.

На мгновение его взгляд останавливается на мне, после чего он снова принимается оглядывать собравшихся.

– И я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вы попали в другую команду, если не войдете в эту.

А вот это поразительно щедрое предложение. У Дженсена репутация бесчувственного сухаря, но, может, есть и другая сторона.

– Тем не менее, – грубым тоном продолжает он, – факт остается фактом: у меня тут почти шестьдесят парней, а в финальный состав войдет меньше половины. Цифры невеселые. Многие из вас в команду не попадут.

Воцарившаяся тишина оглушает. Слышать, как он вот так запросто об этом говорит, неприятно. Даже мне. Я совершенно уверен, что Дженсен не сможет выкинуть меня из команды, но на душе все-таки становится тревожно.

– Неделя будет спланирована следующим образом. Поскольку нас всех тут обломали, мы получили от Национальной студенческой ассоциации спорта разрешение провести недельный тренировочный лагерь и разобраться, что у нас с количеством игроков. К концу недели я опубликую итоговый список, а также список тех, кто стартует уже в первой игре. Потом мы с тренером Мараном и тренером Перетти сядем и разберемся окончательно, что там с линиями. Пока есть вопросы?

Ни одной поднятой руки.

– И все же я попрошу вас выдвинуть двух исполняющих обязанности капитанов на время тренировочного лагеря. Потом, когда мы определимся с составом, вы сможете либо переголосовать, либо остаться с теми, кого сегодня выберете.

Двух?

Поднимаю голову от удивления. Смотрю на Шейна Линдли, моего сокомандника и лучшего друга. Он тоже кажется заинтригованным, темные глаза сверкают. Формально «Иствуд» на момент слияния остался без капитана. Наш сбежал сразу после объявления и перевелся в Куиннипэк[8 - Частный университет, расположенный в Хамдене и Северном Хейвене.]. Он был явно не из тех, кто идет на дно вместе с кораблем. Команду Брайара сейчас возглавляет Дэвид Демейн из французской части Канады.

– Я считаю, ради духа командного единства оптимальным решением будет выбор двух капитанов. Я хочу, чтобы вы, ребята, выбрали по одному игроку из нынешнего состава «Брайара» и «Иствуда».

– Вы же вроде сказали, что мы одна команда, – саркастично бормочет кто-то на заднем ряду.

Вот только слух у тренера острее некуда.

– Так и есть, – рявкает он на ворчуна. – Но я не вчера родился и знаю: от того, что я говорю, слова мои правдой не становятся. Я вам не сраная фея-крестная, которая может взмахнуть палочкой, и все в жизни станет идеально, ясно? Думаю, лучше всего сократить этот разрыв за счет двух капитанов, по крайней мере на эту неделю. Пусть они работают сообща, чтобы всем напомнить, что мы одна команда…

– Я выдвигаю Колсона, – перебивает Трагер. Губа у него распухла, а тон обманчиво-равнодушный. Дженсен, недовольный тем, что его перебили, поджимает губы.

– Я выдвигаю Райдера, – кричит мой сокомандник Наззи, и я подавляю вздох.

Ясненько, начало не задалось.

Всем понятно, что тут происходит. Они выбрали на роль капитанов двух лучших игроков. Вот только не факт, что именно эти двое должны стать капитанами. Во-первых, мы оба – молодые спортсмены. Большинство старшекурсников в этой комнате, вероятно, заслужили звание куда больше.

А во-вторых, я не гожусь в чертовы капитаны. Они с ума сошли, что ли? Я не создан для лидерства, с моим-то характером. Я тут не для того, чтобы всех держать за ручку и рассказывать, как люблю их.

Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, черт побери.

Кейса Колсона этот фарс, судя по всему, раздражает не меньше моего. Вот только, посмотрев по сторонам, я вижу у всех на лицах сплошное упрямство. У моих товарищей по «Иствуду» глаза горят так, будто они собрались воевать, и некоторые решительно кивают головой. Игроки «Брайара» настроены аналогично.

Тренер видит в их лицах то же, что я. Отныне линия фронта проведена.

Он шумно выдыхает.

– Так, значит, вот как? Хотите Колсона и Райдера?

По комнате прокатывается хор согласия. Это заявление, самое настоящее. Каждая сторона хочет дать другой понять, что главный тут – их игрок, их суперзвезда.

– Гребаный ад, – едва слышно бормочу я.

Шейн хмыкает. С другой стороны от меня фыркает Беккетт Данн. Хотел бы я сказать, что мои лучшие друзья напоминают ангела и демона, – знаете, когда один вечно ведет себя как говнюк, а второй нашептывает, что надо быть добрее и сострадательнее к людям. Хотел бы я так сказать.

На деле оба – настоящие задницы, которых мои страдания только веселят.

– Райдер, тебя все устраивает? – Дженсен сверлит меня взглядом. Нет, меня все это совершенно не устраивает.

– Да, конечно, – вру я. – Все отлично.

– Колсон? – спрашивает Дженсен.

Кейс оглядывается на капитана прошлого сезона. Демейн коротко кивает.

– Ну, раз так хочет команда, – сдается Колсон.

– Хорошо, – Дженсен подходит к кафедре, берет блокнот и принимается что-то в нем царапать.

Помоги мне, Господи.

Впрочем, хоть мне и навязали титул, которого я совершенно не желал, одного отрицать не могу: зная, что Дженсен не попытается на сей раз от меня избавиться, я вздыхаю с облегчением.

– Ладно, теперь, раз все решено, давайте пробежимся еще по некоторым моментам, которые всем надо знать к началу тренировочного лагеря. Первое. Видели, что сейчас случилось в первой группе? Так вот, это, на хрен, неприемлемо. Слышали? – Дженсен пялится прямо на Джордана Трагера и Рэнда Хоули. Потом хмурится, потому что ни один не выказывает ни капли раскаяния. Одно только раздражение. – В этом университете драться не принято, – продолжает он. – В следующий раз ввяжетесь в потасовку на свой страх и риск.

После чего он поворачивается к доске и пишет всего два слова:

Никаких драк

– Второй, очень важный момент, так что, надеюсь, вы внимательно меня слушаете, засранцы. Я не собираюсь фильтровать ради вас свою речь. Если ваша тонкая душевная организация не выдерживает пару крепких словечек, в хоккее вам делать нечего.

Он снова принимается писать.

Идите на хрен

Шейн тихо давится от смеха.