Стезя Ерсака. По следам охотника

– Бред, – махнул на него Жмур, – у вас бог выдуманный и все ваши лечения тоже. Поди хворых разумом видел каких-нибудь или девок с истерией, их батюшка твой потрахал, вот ты и решил, что они леченные, раз кликушничать перестали.

Лесик хотел возразить, но крестьянин согласно закивал, подтверждая слова Жмура и тот умолк, не желая продолжать этот грязный разговор.

– Она никого не трогает, скотину ест, какую приношу, сидит тут тихо, – снова начал свою песню мужичок, – сердце у нее человечье еще, помнит меня, любит, видите же сами, не обижает.

Жмур прищурился, наблюдая за тем как существо ластится к крестьянину, наглаживая его плечи своими когтистыми лапами. Немного он расслабился, понимая, что сказанное может быть правдой и существо и правда блаженное и не представляет никакой угрозы, но меч убирать не торопился, только отвел в сторону.

– Тут про нее не знает никто, думают, что дом на плохой земле стоит, вот и не селится никто, не ходит сюда. Обещаю, она будет хорошей девочкой! Будет вести себя тихо! Прошу, позвольте мне пожить с ней… Я же люблю ее…

Стоило ему только произнести эти слова, как глотку его насквозь пронзила когтистая лапа и с корнем выдрала голову, окрасив лицо Жмура багряной россыпью. Бездыханное тело с грохотом повалилось на пол, заливая кровью ноги сидящего Лесьяра. Но не успел он и пискнуть, как Жмур мимолетным движением отрубил голову чудищу, и та покатилась к ногам Лесика, болтая языком во все стороны и останавливаясь только у самых лодыжек.

– Сука! – закричал Лесик и истошно забил ногами по полу, пытаясь то ли отползти, то ли оттолкнуть от себя мертвечину. – Зачем! Зачем ты убил ее?!

Жмур ошарашено посмотрел на Лесьяра, не понимая его вопроса.

– Извини? Это же чудовище, что еще мне надо было с ним делать?

– Мы могли добраться до Щебиц и отправить оттуда священника! Он бы помог ей!

– Даже если бы и помог, хоть в это и не верю, – в голосе Жмура слышалась насмешка и жалость по отношению к наивности Лесика, – какие гарантии, что озверев с голоду без своего возлюбленного, она бы не сорвалась с привязи и не пожрала свою деревню? Ты бы взял на себя вину за десятки жертв, в том числе детей, стариков и женщин, которые бы померили, прежде чем кто-нибудь насадил ее на вилы ценой своей жизни?

Лесик обезумевшими глазами смотрел на месиво вокруг, такого за время пути ему еще не приходилось видеть, и желудок, не справившись с картиной двух обезглавленных тел, изверг из себя алкоголь и остатки непереваренный ужин.

– Вставай, – схватил его за руку Жмур, помогая подняться и убирая второй рукой волосы с его лица, – идем отсюда.

Жмур вытащил Лесьяра на улицу и отвел подальше в кусты, чтобы тот мог спокойно закончить опорожнение желудка там, не привлекая взгляды прохожих. Жмур задумчиво встал к нему спиной, и, сложив руки на груди, уставился в ночное небо.

– Ничего страшного, – неожиданно сказал он Лесику, хоть тот и ожидал, что Жмур будет смеяться над ним и издеваться, – даже во время войн суровые вояки бывает не справляются с увиденным.

– Тебе то откуда знать, – тихо спросил Лесик, убирая непослушные рыжие локоны за уши, – ты же не помнишь ничего.

Жмур многозначительно пожал плечами, чего Лесьяр не увидел, поскольку снова уткнулся мордой в кусты в очередном приступе рвоты, и промолчал, оставив ситуацию без ответа.

После «обряда очищения» Жмур отвел Лесика под руку в корчму и снова усадил за стол. Он попросил подавальщицу заварить тому трав и принести хлеба, чтобы Лесьяр успокоил свой желудок. Тот сначала недоверчиво отнесся к идее запихивать в себя что-то в очередной раз после произошедшего, но после первого глотка понял, как ему этого не хватало.

Потихоньку он пришел в себя и даже решился поговорить со Жмуром на некоторые интересующие его темы, хотя раньше сильно противился этому. Рассказывал про языческих богов, про заповеди Мирожита, про приют и их быт, а Жмур тихо слушал и изредка кивал в ответ, подтверждая, что он все еще находится в диалоге.

– Ну то есть Житород и Брячилада это понятно, они отвечают за домашнюю сущность и всю эту херню, это я такое понимаю, допустим, – разглагольствовал Лесик, покачивая в руке теплой чашкой, – а Лютога? Что за богиня покойников и смерти? Как она может быть богом, если несет смерть и отвечает за нее… Бог он ведь должен быть добрый, он же нас создал по своему образу и подобию, следит за нами, помогает а тут… Это уж больше на нечисть похоже…

– Ничего ты не понимаешь, – фыркнул Жмур и мягко улыбнулся, – вырастешь, на войну сходишь, вот тогда тебе ясно станет.

– А ты как понимаешь? Ты же не помнишь ничего! Вдруг ты Мирожиту служил при жизни?

– Я это все чувствую, – Жмур похлопал себя по груди, а потом коснулся своего лба, – тут и тут. Везде. Я это все понимаю, они вокруг меня и внутри. А ваш бог… Ну… Херня в общем, ты извиняй уж.

Лесик нахмурился и обидчиво сложил руки на груди, разговор опять уходил в эту тему, и он никак не мог понять, почему человек, чистый, как белый лист, не может принять веру, которую ему пытается объяснить Лесик с самой хорошей стороны. Был бы сейчас батюшка рядом, он бы обязательно у него поинтересовался, как лучше говорить со Жмуром и как ему объяснить, что их бог единственный и верный, но сам он с этим справится не мог.

Перед тем как Жмур поднял очередную тему, на которую у них, вероятно, сложились бы очень разные мнения, к ним подсела незнакомая девушка, которая до этого бойко отплясывала в толпе.

– Что сидите одни мальчики, скучаете? – она хитро улыбнулась и выпятила грудь так, что глаза Жмура и Лесика будто по приказу уткнулись на распахнутую горловину рубахи, заглядывая внутрь, – или вы эти…

– Что ты! – перебил ее Жмур и рассмеялся, – мы как раз очень даже не эти!

Он хищно облизнулся и облокотился на стол, оказываясь еще ближе к распахнутому воротнику и буквально чувствуя на лице жар, исходящий от ее кожи. Девушка ближе прижалась к Лесику, с которым она сидела на одной лавке, как бы намекая, что она больше заинтересована в нем.

Лесьяр сидел ни живой ни мертвый, казалось, будто даже не дышал, боясь спугнуть момент близости с женщиной. Настоящей! Мать твою! Женщиной! Он нервно сглотнул и хотел отвести голову в сторону, чтобы блудливые глаза не бегали по ее телу и не заглядывались на груди, но девушка ласково коснулась его подбородка и наоборот развернула к себе. Лесик почувствовал, как ее рука ловко скользнула по его ноге и тихонько, будто бы невзначай, коснулась его паха.