Неестественный отбор. Тандем

– Еще бы. Мы их конкретно прихватили за горло, – недобро хмыкнул председатель ФСБ. – Да еще при помощи ООН. От этого так просто не отмажешься.

– Вы правы, Олег Иванович. Вы правы… Тем интереснее становится их позиция по инциденту в Киеве. Вот послушайте, – Павлов развернул гибкий экран планшета и, пробежав глазами по странице, продолжил: – Я пропущу вступление. Основное – это то, что в результате проведенного тщательного расследования выяснилось, что нападение на ядерное хранилище на базе ВВС Киртлэнд было хорошо спланированной операцией, проведенной одной из вышедших из-под контроля боевых групп ЦРУ совместно с начальством базы с целью завладеть ядерными зарядами.

– О! Это действительно что-то новое, – удивленно вскинул брови Президент.

– По данным расследования Министерства обороны, ядерные заряды предполагалось продать на Ближнем Востоке, – продолжил министр. – Расследование подтвердило, что операция была спланирована и осуществлена без санкции руководства ВВС США или руководства ЦРУ. В настоящее время все участники группы установлены и объявлены в розыск. Материалы по ним, а также все материалы следствия будут переданы в ООН, Интерпол и органы безопасности России и Китая. США еще раз подчеркивают, что нападение на ядерный центр в Киртлэнде было совершено обособленной группой вышедших из-под контроля оперативников, придерживавшихся радикальных взглядов, по сути, – террористов, тайно действовавших внутри ЦРУ.

– Все-таки не удержались от террористов, – укоризненно покачал головой Лукин.

– Слушайте дальше. В результате расследования удалось выяснить место хранения еще четырех ядерных зарядов, похищенных террористами. Министерство обороны США предлагает ООН провести совместную операцию по их захвату.

– Вот это здорово! – оживился директор ФСБ. – Мало того, что они сдали своих, так еще и для убедительности приложили вещдоки. Поучаствуем в захвате! Конечно, поучаствуем!

– И еще… Как вам это? – Павлов чуть заметно улыбнулся. – Учитывая, что в новых условиях США не нуждается в глобальной разветвленной разведывательной сети, принято решение упразднить Центральное Разведывательное Управление.

– Ха… Ха… Ха… – с вполне серьезным видом выдал Президент. – Кто бы поверил… Что вы думаете по поводу этой шутки, Олег Иванович?

– Решение по ЦРУ, конечно, довольно неожиданное, – председатель ФСБ откинулся на спинку кресла и в раздумье помял подбородок: – Здесь надо дождаться конкретных действий. Одно ясно – американцы не могут финансировать, а главное, контролировать ЦРУ в тех масштабах, в которых это делалось до катастроф. Это касается и всех других разведслужб, включая таких монстров, как АНБ. Хотя то, что у них нет денег, итак ясно всем. Логично было бы радикально сократить разведсообщество и объединить наиболее эффективные и дееспособные его компоненты в одну-две узкоспециализированные структуры. Скорее всего, они это уже давно спланировали. Просто сейчас под шумок операции в Киеве представляют это как жест доброй воли.

– Вполне возможно, так и произойдет, – медленно кивнув, согласился Президент. – Итак, что мы имеем… Штаты признали, что боеголовки из Киева принадлежат им. Они признали, что нападение на Киртлэнд спланировали некие элементы внутри их ВВС и ЦРУ. Они провели расследование и нашли еще какую-то часть боеголовок. Они готовы передать намматериалы расследования, хотя шансы, что мы найдем тех, кто участвовал в операции, стремятся к нулю. Они решили расформировать ЦРУ и, скорее всего, оптимизировать оставшиеся разведструктуры. Это все хорошо. Но… Они утверждают, что боеголовки были доставлены в Киев для продажи арабам, а не для удара украинцами по России. Остается шанс, что они передадут нам не все боеголовки, украденные из ядерного центра. И, самое главное, они отрицают, что операция в Киртлэнде была санкционирована на самом верху. Так какие выводы, господа?

– То, что они открыто признали участие в операции ЦРУ и ВВС, передали нам результаты расследования, пригласили к совместной операции по захвату оставшихся боеголовок, в общем, проявляют необычную открытость и готовность к сотрудничеству, подтверждает, что Штаты пытаются всеми силами сгладить ситуацию и избежать конфликта, – сделал вывод министр иностранных дел.

– А какие, собственно, у них есть еще варианты? – разведя руками, удивился Лукин. – Факты налицо. Тут не отвертишься.

– Ну… Они могли бы просто сослаться на террористов и все, – пожал плечами Павлов. – Тогда дело было бы передано в ООН, а дальше, скорее всего, конфликт, санкции, и – прощай разоружение.

– Это верно, – согласился председатель ФСБ. – При излишнем давлении Штаты могут встать в позу. Тут палку перегибать нельзя. Во всяком случае, пока мы не доведем процесс тактического ядерного разоружения до конца.

– Все это так, – Президент обвел собеседников задумчивым взглядом. – А знаете, какие выводы из всего этого делаю я?.. Америка по-прежнему остается реальной угрозой. Она будет использовать любую возможность, чтобы взять реванш. И неважно, на каком уровне этот реванш будет санкционирован, на уровне Президента, на уровне министерств, или на уровне их подразделений, рабочих групп, или на уровне отдельных маньяков. Это все – неважно. Важно то, что, пока у власти в Америке находятся люди, помнящие вкус исключительности, вседозволенности и всесилия, они не остановятся ни перед чем, чтобы вернуть себе утерянный статус сверхдержавы. Даже ценой уничтожения половины человечества, включая своих собственных граждан. Лэйсон с ее сумасшедшей идеей глобальной ядерной войны и создания из выживших в убежищах американцев новой цивилизации тому яркий пример.

– Да, имперский синдром приходит быстро, а для того, чтобы расстаться с ним, требуются поколения, – поддержал Президента Павлов. – Англичане не могут от него избавиться уже почти сто лет.

– Из понимания этого и должны исходить наши дальнейшие действия, – продолжил Президент. – Нам надо помочь Америке в создании новой элиты, способной вписаться в строящуюся архитектуру международных отношений. Нужно создать лояльную политическую и деловую верхушку, лишенную агрессивности по отношению к нам и поддерживающую ООН.

– И прежде всего, нам нужен новый лояльный Президент, который сможет под себя подобрать вменяемую команду, думающую о том, как восстановить Америку, а не о том, как отомстить Китаю за катастрофы, – продолжил мысль Лукин.

– Именно, – подтвердил Президент.

– Еще до зимы в Канаде мы провели предварительную работу по созданию вокруг Роберта Митчела, капитана «Кентукки», организации, способной перерасти в серьезную политическую силу, – напомнил Павлов. – Правда, первоначально эта сила планировалась как дестабилизирующий фактор и еще один элемент давления на Лэйсон, чтобы подтолкнуть ее к принятию правильного решения по стратегическому разоружению. Теперь, когда ситуация с разоружением развивается по плану, Митчела можно использовать в качестве кандидата в президенты. Надо только еще раз оценить его потенциал и внимательно посмотреть вокруг, может есть еще какой-нибудь достойный кандидат.

– Все верно, – резюмировал Президент. – Зима закончилась, господа, пора восстанавливать в Америке так любимые ими демократические процессы.

11 мая 2035 года. Нью-Мексико. Далси. Секретная база армии США

До катастроф Дуглас Локарт не планировал надолго задерживаться в Пентагоне, поэтому должность заместителя министра обороны, на которой он рассчитывал побыть несколько лет, его вполне устраивала. При минимуме ответственности она давала наработать контакты с военными, разведсообществом и профильными комитетами Конгресса для дальнейшего развития карьеры. Но после падения корейских модулей гражданская карьера пошла прахом, как, впрочем, и все остальное. Лавина трагических событий захлестнула страну, и он оказался в самом ее центре. Извержение Йеллоустона, цунами, накрывшее восточное побережье, десятки миллионов погибших, больше сотни миллионов беженцев, переворот адмирала Брэдока, устранение президента Алверо, кровавое подавление мятежа сепаратистов на западе и, наконец, приход к власти Лэйсон, которая назначила его министром обороны. Затем вторжение в Канаду, подготовка к ядерной войне и применение китайцами «эффекта» в Санта-Фе. То, что случилось за несколько месяцев четыре года назад, сложно было даже уместить в голове, не то что осмыслить и проанализировать.

Впрочем, несмотря на состояние шока, периодически переходящего в панику, несмотря на бессонные ночи и постоянную, сбивающую с ног усталость, несмотря на боль и безысходность, навалившуюся сразу после катастроф и не отступавшую несколько следующих месяцев, работать и добиваться результатов все же удавалось.

В то время принимать решения было проще. Все тогда трудились в режиме максимального напряжения. Те, кто сдавался или не выдерживал бешеного темпа, просто уходили. Все делалось быстро, без нудных обсужденийи волокиты. Главное было спасти как можно больше людей. Любыми способами вывести их из зон удара цунами и пепельных осадков. Да, в спешке совершались ошибки. Он сам мог насчитать десяток решений, которые можно было бы переиграть и сохранить больше жизней, сэкономить больше ресурсов и времени. Но тогда было не до тонких расчетов и анализа. Тогда надо было действовать быстро, решительно и по возможности эффективно.

А сейчас… Министр обороны взглянул на экран, на который были выведены последние сводки по ситуации в стране, для подготовки к совещанию. К очередному совещанию…

Америка только пережила жесткую вулканическую зиму. Пережила лучше, чем можно было ожидать. Продуктов и воды хватило всем. Недостающие убежища для беженцев, пусть довольно простенькие, но способные укрыть от холода, были построены с помощью материалов, предоставленных Китаем и Россией. Потерь среди населения было гораздо меньше, чем в базовом прогнозе. Эпидемия, захлестнувшая страну, с наступлением зимы почти сошла на нет. Ситуацию можно было назвать стабильной. Стабильно плохой, но стабильной. И разруху никто не отменял. Даже ущерб от катастроф и холодов еще не был полностью подсчитан. Около сотни миллионов человек все еще ютились во временных лагерях. Армия напрягла последние силы, чтобы сохранить порядок и вместе с FEMA организовать восстановительные работы на разрушенных территориях. Дел было столько, что не хватало часов в сутках. И как раз в это время оживился скромно молчавший до этого Конгресс. Стали создаваться комиссии, комитеты, наблюдательные советы. И потянулась череда совещаний и слушаний…

Иногда Локарт думал, что адмирал Брэдок бы прав. В такое время стране нужна предельная концентрация власти, при которой можно быстро принимать решения и брать за них ответственность. Такая власть вполне могла бы состояться в этих условиях, ведь чрезвычайных полномочий, данных Президенту Конгрессом, никто не отменял. Но дело было в том, что Уолберг был тряпкой. Он по привычке старался понравиться всем и играл в привычную игру компромиссов и полумер, старясь размыть ответственность в череде бесполезных совещаний. Нет, он был вполне хорошим, душевным человеком и приятным собеседником. Но время для бесед прошло пять лет назад.

Слава богу, Локарту пока удавалось избежать нарастающей бюрократической кутерьмы. Все-таки именно армия сейчас контролировала страну и все относились к этому с должным уважением, но было заметно, что и немногие оставшиеся в Министерстве обороны чиновники стали понемногу втягиваться в привычный им докризисный бюрократический круговорот.

От этих грустных размышлений министра обороны отвлек интерком.

– Сэр, у нас на линии Роберт Крац, – сообщил помощник.

– Крац? – удивленно переспросил Локарт. – Черт возьми, я о нем не слышал с того момента, как с ним случилась истерика в Центре контроля NORAD. Где он сейчас?

– Вы можете сами с ним поговорить, – предложил помощник.

– Не уверен, что я хочу этого. Пользы будет мало, а вот проблем своих он на меня выплеснет целое ведро.

– Он говорит, что обладает информацией уровня SEO[13 - англ. Sensitive eyes only – гриф секретности, которым помечаются документы, предназначенные только для Президента США.].

– Хм… Что бы это могло значить? – министр на секунду задумался. – Ладно, давай его на линию. Никто не знает, что у него на уме. Все-таки был пару лет министром обороны при Алверо.

На столе завибрировал смарт. Локарт некоторое время смотрел на него, все еще сомневаясь, стоит ли разговаривать со своим предшественником, но затем коснулся иконки, открывающей канал связи.

– Дуглас! Дуглас! Спасибо, что э… принял звонок. Я знаю, что ты занят, но у меня информация э… чрезвычайной государственной важности, – не поздоровавшись, скороговоркой затараторил Крац.

– Роберт, рад тебя слышать. Где ты был все это время?

– Где был, где был… Речь не обо мне. У меня информация, касающаяся национальной безопасности Америки.

«Дерьмово. Наверно, совсем съехал с катушек», – подумал Локарт, но вслух сказал:

– Если национальной безопасности, тогда – выкладывай.

– Ты что, это ведь не закрытая линия, во всяком случае, с моей стороны. Я не могу вот так прямым текстом выложить в эфир государственный секрет.

– Какого уровня информация? – переспросил министр.

– Президентского уровня. Э-э… Про это знали только я и Алверо.

– Хорошо, – вздохнул Локарт, решив не гадать, что там такое знает его предшественник. – Ты где находишься?

– Я… Я… Э-э… Ты хочешь выслать за мной вертолет?

– Нет, черт возьми, все вертолеты заняты на восстановительных работах. Я хочу послать за тобой машину. Она отвезет тебя в ближайший региональный оперативный армейский штаб. Там есть надежная связь и мы сможем поговорить.

– Но вертолет… Безопасное место… Беседа с глазу на глаз.