Очищение

– Спасибо. Я знаю, вы доктор. Отец говорил и показывал вашу фотографию. Я вам верю, – она бросила таблетки в рот и сделала несколько глотков воды.

– Пока несут еду, начинай рассказывать, что произошло.

– Я сама не знаю, как все так получилось, – Сандра нервно поежилась. – Я вечером пошла перекусить в кафе. Там ко мне подсел парень. Симпатичный такой. Обходительный. Мы познакомились, разговорились. Он тоже студент. Учится в Дидро[32 - Парижский университет имени Дени Дидро.]. И тоже занимается античной историей. С ним было интересно. Потом он пригласил меня в бар. А потом… Потом… – девушка всхлипнула и потянулась за салфеткой.

– Он тебя трогал? Ну… Лез целоваться, приставал или еще что.

– Нет. Вернее, не знаю. Не помню.

– Что вы пили? – нахмурился Ник.

– Он виски. А я какой-то коктейль.

– В баре сидели за столиком?

– Нет. У барной стойки.

– Ты отходила куда-нибудь?

– Да. В женскую комнату.

– И что? Вы пришли, сели за стойку. А дальше?

– Ну… Мы говорили о всякой ерунде. Об учебе, истории, о друзьях. О том, кто как перенес ковид. Потом меня как будто выключили. Ничего не помню. Очнулась ночью на парапете Моста Инвалидов. Вернее, за парапетом. Я, наверно, собиралась прыгнуть в воду. Но остановился таксист и за волосы меня оттянул, отвел на скамейку на набережной, вызвал скорую помощь и уехал. Я отползла в кусты и спряталась. Потом приехала скорая. Меня они не нашли и быстро уехали. Я очень испугалась. Потом я опять ничего не помню. Только то, что ужасно болела голова и хотелось пить. Утром я поняла, что могу ходить, и зашла в кафе на барже. Там я, наверно, заснула и хозяин вызвал полицию.

– Почему ты пряталась от скорой?

– Как почему? Меня ведь хотят убить. Отец перед смертью говорил мне не лезть в это дело. Не копать, не вынюхивать. Предупреждал, что это опасно.

– Что опасно? Какое дело? – насторожился Ник.

– Ну… – начала было она, но раздался звонок в дверь. Ник открыл и увидел перед собой официанта с сервировочной тележкой, полной еды.

Следующие минут десять Сандра была занята двойной яичницей с беконом и колбасками, корзинкой с тостами и большой розеткой джема. Иногда она делала паузу, прислушивалась к ощущениям и, убедившись, что организм принимает пищу без возражений, снова принималась жадно поглощать ужин. Капитан сидел напротив с бокалом вина и наслаждался этим необычным зрелищем. Нечасто увидишь юную особу, демонстрирующую такой аппетит во время всеобщего помешательства на диетах.

Наконец она допила стакан молока, довольно икнула и потянулась за чашкой кофе.

– Э, нет. А вот кофе тебе сейчас нельзя, – остановил ее Ник. – У тебя итак нагрузка на сердце была, как у олимпийца. Дай ему время восстановиться. Вот тебе водичка, и продолжим. Так о каком деле и о какой опасности говорил твой отец?

– Папа, – она тяжело вздохнула и посмотрела в окно грустными глазами. – Понимаете… Мой папа дружил с вашим. Работали они в одной серьезной лаборатории типа Национальный институт сельхоз-всякой-крутой-фигни. Все вроде шло нормально. Но когда полтора месяца назад умер ваш отец…

– Как полтора месяца? – чуть не поперхнулся вином Ник. – Я получил письмо три дня назад и сразу сюда.

– Так, полтора, – спокойно ответила она. – Приехал из командировки и через неделю заболел.

– Из какой командировки? Куда ездил?

– Не знаю. Короче… Полтора месяца назад умер ваш отец. Месяц назад – еще трое ученых из его лаборатории. Тогда мой папа не поверил, что это ковид, и начал служебное расследование. Он был начальником службы безопасности лаборатории. Он рассказывал, что накопал много нарушений, правда, не уточнял каких. Потом к нему приехал какой-то журналист из Скандинавии. Он вел частное расследование по фармкомпаниям. Но, я так поняла, встретиться они не успели. У отца случился сердечный приступ. Сердечный приступ у отца – это полная хрень. Он пять кэмэ пробегал на одном дыхании, два раза в неделю занимался в тренажерке. Два раза лазертаг[33 - Командная военно-тактическая игра с использованием безопасного лазерного оружия и сенсоров, фиксирующих попадания.] со своими бывшими сослуживцами, а там тоже нагрузки ого-го. Так что в плане здоровья старик даст фору многим молодым парням. Конечно, любил иногда посидеть за бутылочкой вина с друзьями. Но сердце было в порядке. Я у врачей в медкарточке проверяла.

– То есть официальная причина смерти – сердечный приступ?

– Да, – грустно вздохнула Сандра. – У него сердечный приступ, а у вашего отца и трех других ученых осложнения хронических заболеваний на фоне ковида. Мне папа еще тогда сказал, что это странно, потому что все привиты и переболели. Вот он и начал копать.

– Что еще интересного говорил отец?

– Говорил, что в лаборатории есть закрытая секция. Там типа все секретно. В ней как раз и работал месье Шерно. Говорил, что там, в этой секции, не все чисто. Говорил, что ваш отец в последнее время чувствовал вину, раскаивался и хотел что-то изменить. Но вот что, не сказал. Не успел, или не хотел, или побоялся. Он чувствовал опасность и меня предупреждал. Но я, как дура, начала всех расспрашивать о его смерти, ходить по врачам, в полицию, требовать дополнительной экспертизы. А вчера ко мне подсел этот парень. А потом я очухалась на парапете Моста Инвалидов. Я сразу поняла, что меня тоже планируют убить. Поэтому и не хотела в больницу или в полицию. Они все заодно.

– Ты действительно думаешь, что твоего отца убили?

– А как же еще? Здоровый крепкий мужчина умирает от инфаркта. К тому же он говорил, что в лаборатории не все чисто, что там творится всякая секретная фигня.

– Да… История, – задумчиво проговорил капитан. – А контактов того журналиста, что приезжал к отцу, не осталось?

– Нет. Только знаю, что он работал на WikiLeaks[34 - Международная некоммерческая организация, которая публикует секретную информацию, полученную из анонимных источников или в результате утечек.].

– Что-нибудь еще? Со мной-то зачем хотела встретиться?

– Перед самой смертью ваш отец попросил моего передать вам письмо, – она достала из заднего кармана джинсов сложенный вдвое, основательно затертый конверт. – Извините. Он немного помялся в кармане. Я давно его ношу с собой. Дома оставить боялась. Думала, там что-то очень важное. Может, даже разгадка всех тайн.

Ник осторожно взял конверт, вскрыл и достал из него фотографию. Солнце. Море. Счастливая семья – папа, мама и сияющий от счастья маленький Николя с огромным белым хохлатым попугаем на плече.

* * *

Ночь прошла беспокойно. Капитан уложил Сандру спать, сам прилег на диван и в темноте долго смотрел в украшенный витиеватой лепниной потолок. Сон не шел. В голове, сплетаясь в замысловатые клубки и снова распадаясь на отдельные нити, крутились разные, порой совсем не связанные друг с другом мысли.

Отец умер полтора месяца назад. Но он узнал об этом недавно. Почему? Что за секретная секция в гражданской лаборатории при Министерстве сельского хозяйства? Какова истинная причина смерти? Почему тело кремировали, а не похоронили по православным традициям? Что отец хотел сказать фотографией с белым попугаем?

Вопросов много. Ответов нет. И ощущение какое-то странное. Как перед боевым выходом с патрульной группой в опасную зону. Обостренное чувство опасности, ожидание действия, готовность принять вызов. И адреналин. Да, адреналин. Именно он не дает заснуть.

Взглянув на часы, Ник сел, размял плечи и шею. Было около двух ночи. Самое время прогуляться. Набросив легкую куртку, он вышел из отеля и пошел вдоль Сены по пустынной набережной Лувра в сторону Моста Инвалидов.

А если девчонка права? Что если все эти смерти неслучайны и ее тоже попытались убрать, когда она начала копать. Отсюда и инстинктивное чувство опасности, и выброс адреналина. Бред. Какие тайны могут быть в сельхозлаборатории? Тем не менее, по словам Сандры, там была секретная секция.

Прогулочным шагом он прошелся пару километров до Моста Инвалидов, остановился и на миг представил девушку стоящей на внешней стороне парапета, готовой броситься в воду. А что. Идеальное убийство. Незнакомец подсыпал в коктейль галлюциногенный психотроп, отвел на мост и оставил. Сам отошел и наблюдал издали. Если девчонка бросится в воду, то наверняка утонет. И никаких вопросов. Пару недель назад похоронила отца. Стресс, депрессия, наркотик, тяга к суициду. Все выглядит естественно.

Ник опасливо оглянулся. В этот поздний час набережная и идущая вдоль нее дорога были пусты, только у пирса стояло несколько прогулочных корабликов. Он облокотился на парапет и посмотрел на темную гладь воды, в которой колышущимися столбиками отражались стоящие на противоположном берегу фонари.

А теперь вопрос. Стоит ли ему ввязываться в эту темную историю. Если опасения Сандры окажутся правдой, то он тоже попадет под удар неведомых, но, похоже, очень влиятельных сил. А ему это надо? Все ведь пока складывается на удивление неплохо. Еще вчера он был на распутье и размышлял о том, что этап его жизни, связанный с Первым парашютным, закончен и теперь его ждет неизвестность в мире, который за последние три года стал гораздо менее дружелюбным. Чувствовал Ник себя уверенно. Трудностей не боялся. После службы у него были кое-какие сбережения. Он знал, что ковид никуда не делся и в любой момент может появиться еще один штамм, который поставит всех на уши, а не ковид, так еще что-то. Вон СМИ уже вовсю пишут про обезьянью оспу. Новая пандемия может накрыть мир в любой момент, поэтому он как медик всегда будет востребован. Оставался вопрос, хочет ли он сутками сидеть в стационаре и потеть в СИЗе[35 - СИЗ – средства индивидуальной защиты.], ухаживая за умирающими больными за мизерную зарплату.

Но этот вопрос стоял сутки назад. К вчерашнему вечеру он уже был решен. Теперь он может жить в комфорте, не задумываясь о заработке, потому что отец оставил ему в наследство квартиру в центре и солидный счет в банке. Отец, которого он все эти годы игнорировал, обеспечил ему безбедную жизнь. А еще старик, словно пытаясь подвести его к чему-то, посылал из прошлого какие-то странные сигналы, оставлял не понятные пока зацепки.

Пока не понятные. Ник развернулся и зашагал в сторону отеля. Нет. Разбираться во всем этом он не будет. Но если зацепки, оставленные его отцом, приведут к чему-то конкретному, то тогда может быть…

Наутро он покормил Сандру завтраком. Успокоил насчет того, что все пытаются ее убить, но тем не менее посоветовал не встречаться с незнакомцами и чаще быть на виду, с друзьями. Может на время переехать к ним или пригласить подругу к себе. Девушка выглядела гораздо лучше, посвежела, в глазах появился блеск и даже озорное любопытство. Еще бы, она оказалась в компании с молодым симпатичным боевым офицером и не просто, а служившим в элитном спецподразделении в далекой и опасной Африке, защищая интересы Франции.

Улыбнувшись про себя, Ник пожелал ей удачи, сказал звонить, если понадобится помощь, и выпроводил из номера от греха подальше. После того как девушка ушла, он нашел в сети координатора WikiLeaks во Франции и спросил, не приезжал ли кто из их скандинавских журналистов в Париж в последние два месяца. Тот ответил, что выяснит, взял адрес электронной почты, и на этом разговор закончился. Затем капитан вызвал такси и без звонка поехал к душеприказчику, который оформлял завещание отца.

У нотариуса как раз был посетитель. Проигнорировав возмущенного ассистента, Ник вошел в кабинет и, уперев кулаки в рабочий стол, угрожающе навис над испуганным стариком.