Железная маска

– Клянусь, что поступлю по велению моей совести!

– Что же, сын мой, – обратилась королева к монсеньору Людовику, – ты, еще вчера бывший никем, познаешь завтра величие власти. Но молю тебя: люби, береги и защищай того, кто сошел с трона, дабы ты взошел на него… Он ведь тоже мой сын!

Монсеньор Людовик запечатлел на лбу матери долгий сыновний поцелуй и, повернувшись к брату, сказал:

– Трон Франции достаточно велик для нас обоих. Брат мой, я предлагаю тебе половину королевства!

– Господь, благодарю Тебя! – промолвила Анна Австрийская. – Если между моими сыновьями воцарился мир, значит… я… прощена…

С этими словами королева уронила голову на плечо своего только что обретенного сына, и ее душа отлетела.

– Матушка! – вскричал монсеньор Людовик. – Она скончалась!.. Скончалась!

Растроганные Фариболь и Мистуфле преклонили колени. Король быстро подошел к маркизу де Лувуа и шепнул:

– Маркиз, королева мертва. Этим надо воспользоваться… Берите шкатулку и следуйте за мной.

Минуту спустя они уже покинули комнату и, видя, что убитый горем монсеньор Людовик не замечает ничего вокруг, заперли за собой дверь. Щелкнул ключ в замке, что привлекло внимание Фариболя. Но было уже поздно. За дверью раздался голос Людовика XIV:

– Господа, королева скончалась. Останьтесь здесь на страже и никого не выпускайте из этой комнаты до моего возвращения!

– Гром и молния! – пробормотал Фариболь. – Похоже, он забыл, что уже не король, по крайней мере наполовину! О черт! – внезапно вскричал он. – Она исчезла!

– О чем вы, хозяин? – осведомился Мистуфле.

– Мы пропали! Этот нечестивый обманщик унес шкатулку!

– О боже!

– Гром и молния! Как же я не догадался подобрать ее!

Затем, приняв решение, он приблизился к монсеньору Людовику, молившемуся у тела матери, и, дотронувшись до его плеча, сказал:

– Монсеньор, самое время бежать! Ваш брат забрал шкатулку с документами и приказал охранять дверь. Дай бог, если нам удастся ускользнуть по потайной лестнице, если же нет – нам конец!

– Вы заблуждаетесь! – ответил монсеньор Людовик. – Мой брат не способен на предательство.

Сказав это, он вернулся к молитве.

Дверь отворилась, и на пороге возник сержант королевских мушкетеров с наипочтительнейшим выражением лица:

– Его величество желает побеседовать с монсеньором Людовиком.

– Хм! Что-то не нравится мне физиономия этого бездельника, – пробурчал Фариболь.

Монсеньор Людовик встал осторожно, словно боясь разбудить мать, закрыл ей глаза, крестообразно сложил руки, поцеловал в лоб и, взяв маленький нательный крестик покойной, повернулся к мушкетеру со словами:

– Я иду, сударь.

Фариболь и Мистуфле хотели было последовать за ним, но мушкетер остановил их:

– Монсеньор пойдет один.

– Подождите меня здесь, – сказал юноша, желая успокоить их, – я скоро вернусь.

Но как только за ними закрылась дверь, Фариболь и Мистуфле услышали шум борьбы, сдавленные крики и звук падения тела, а затем возглас монсеньора Людовика:

– Предатели! Гнусные предатели!

Потом так же внезапно крики и шум смолкли.

– Гром и молния! – вскричал возмущенный Фариболь. – Бедняга угодил в подлую ловушку! Высади эту дверь, Мистуфле! Нет, бесполезно… Мы тоже окажемся у них в руках. Будем сооружать баррикаду!

Приятели дружно взялись за дело, и вскоре дверь была завалена мебелью.

– Хозяин! – воскликнул Мистуфле. – Я слышу шаги. Они идут! Боже, защити нас!

– Пусть идут! У тебя остался ключ от потайной двери?

– Да, хозяин.

– Отлично. Теперь скажи мне, как высоко от земли это окно?

– Метров пять, хозяин!

– Сможешь спрыгнуть?

– Да… Но там внизу стоят два мушкетера.

– Тем лучше! Прыгай прямо на них, заодно и врагов поубавится!

– А как же вы?

– Я спущусь по потайной лестнице, а ты откроешь мне дверь, когда…

Мощный удар в дверь потряс баррикаду и помешал Фариболю закончить свою мысль. Слуги короля перешли в наступление.

– Проклятие! Живее, Мистуфле! Прыгай и поработай кинжалом, а я попробую задержать этих голодных псов, хотя и не думаю, что протяну больше десяти минут!

С этими словами Фариболь бросился к баррикаде и, просовывая клинок шпаги в образовавшиеся щели, нанес два удара, ответом на каждый из которых был крик боли.

– Есть! – вскричал ловкий фехтовальщик. – Двое готовы!

Он снова пустил свое оружие в ход и снова услышал стук упавшего тела.

– Трое! – хладнокровно констатировал он.

Разъяренные столь успешной обороной, мушкетеры все разом навалились на ветхую дверь, выломали ее и, словно спущенные с цепи дикие звери, ворвались в комнату королевы-матери. Дружный крик ужаса вырвался у них, когда в неверном свете факела на кровати под высоким балдахином они увидели труп Анны Австрийской. Сняв шляпы, мушкетеры почтительно отступили.