Всепрощающий

– Привет, Джонас. – поздоровался подошедший к стенду Риаз.

– О, привет, Риаз! – обрадовался Джонас. – Ну как ты?

– Как только получил твою открытку сразу легче стало. – сказал Риаз и по-дружески улыбнулся.

– Ой, а чего ты солнцезащитные очки надел? Ты, конечно, в них круто выглядишь, но с намордником это выглядит немного страшно.

Риаз приподнял очки и Джонас увидел синяк, который до сих пор красовался под глазом. Хоть и Риаз был покрыт белой шёрсткой, но такая вещь как синяк всё равно была видна. Только очки могли скрыть этот малоприятный факт. Риаз опустил очки и вместе с Джонасом не спеша пошел по коридору в класс.

– Тебе лучше их снять. Если тебя наши увидят, то опять будут над тобой смеяться.

– Пускай. Это лучше, чем испытывать на себе их испуганные взгляды.

– И ещё кое-что… Я рассказал одной знакомой болтушке, что случилось с нами тогда на площадке и… теперь все в школе знают об этом. Надеюсь, ты не обижаешься?

– На правду не обижаются. Пошли скорее в класс.

Когда они почти подошли к классу, то увидели ту самую девочку в очках с альбомом. Только на этот раз она не рисовала. У неё двое хулиганов из соседнего класса отобрали альбом и подкидывали друг другу, пока та безнадёжно пыталась поймать его в воздухе. Риазу было тяжело на такое смотреть. В голове сразу всплыл момент, когда его избивали с Джонасом на площадке. Конечно, он понимал, что это не одно и тоже. Однако если не предпринимать меры, то конец будет таким. Так теперь считал Риаз. Джонас, ушедший далеко вперёд, вернулся и решил посмотреть, что заинтересовало друга.

– Риаз, давай лучше пойдём в класс. Не ввязывайся в это. – попытался он отговорить Риаза от далеко не самой светлой затеи, когда понял, что друг задумал. Джонас подёргал его за рукав и потянул вперёд за собой. Риаз взглянул ещё раз на эту до боли знакомую сцену и пошёл вслед за другом. Народу в коридоре было много и друзьям пришлось протискиваться. И сложилось так, что им пришлось проходить возле тех хулиганов, которые продолжали издеваться над бедной девочкой. Когда они проходили мимо них один из них так раззадорился, что не заметил Риаза и случайно его задел, больно ударив локтем по синяку на руке. Риаза вскрикнул от боли и вместо того, чтобы отойти в сторону, он взял обидчика за грудки и с грохотом прижал к локерам.

– Ты сделал мне больно! – начал говорить Риаз не своим голосом. – Никто больше не смеет делать мне больно!

Риаз был несвойственно для себя зол и не заметил, как приподнял над землёй случайного обидчика.

– П-прости я н-не хотел. – дрожащим голосом сказал тот.

– Отдай альбом. – четко и твердо потребовал Риаз и протянул открытую лапу.

Хулиган незамедлительно отдал, что от него просят, и он тут же освободился. Риаз подошёл к девочке в очках и собрался вернуть ей альбом, как вдруг та отстранилась. Не понимая её поведения, он снял темные очки и попробовал ещё раз, но та зажмурила глаза и прикрыла лицо руками, словно боясь, что тоже её ударят. В этот момент Риаз почувствовал себя крайне паршиво и отчасти оскорблённым. Он грустно вздохнул, подошёл к её локеру и закрепил в щелочке альбом. Когда та приоткрыла один глаз, он посмотрел на неё, улыбнулся ей на миг своей привычной дружелюбной улыбкой и ушел, не проронив ни слова. Позже рядом из ниоткуда появился Джонас сказал, пытаясь приободрить:

– Эй, не расстраивайся ты так. Она чуть позже тебя отблагодарит. Просто она ещё не пришла в себя.

Слова Джонаса не произвели на Риаза никакого впечатления. Джонас не мог смотреть, как настроение его друга угасает прямо на глазах.

– Я знаю, что тебя расшевелит. Пошли! – взяв его за руку, он потянул друга в сторону и привёл к стенду спортивных достижений школы.

– Помнишь, ты участвовал в забеге? Про тебя статью написали. Поговаривают даже журналисты приходили. Читай!

Риаз начал читать, и он буквально стал светиться от счастья. О нём писали не как о победителе школьных соревнований, а как о трехкратном чемпионе олимпийских игр и столько приятных слов было написано в статье, что ему стало дальше неудобно читать. Школьную статью завершала фотография, под которой было написано "Риаз Элл – победитель этой недели!". Когда Риаз посмотрел на фото, то всё прекрасное, что он обрел за пару минут, улетучилось. На фотографии был изображен не он, а паренек, который занял второе место. Теперь его настроение находилось ниже плинтуса.

– Эй, стоп, такого быть недолжно. Это нечестно! – возмущённо сказал Джонас. – Пойдём, скажем мисс Флимзи.

– Какая разница…– пробубнил Риаз пошёл прочь от стенда и от друга, который окончательно испортил ему настроение.

Дом Катера. Риаз после уроков зашёл к старику, несмотря на то что оба родителя были дома. Он сидел за столом в гостиной и теребил подсолнухи, лежащие букетом возле него. Катер выращивал их на заднем дворе возле забора и никогда не разрешал подходить к ним без особого позволения. Сам он сидел напротив и выковыривал из них созревшие семечки, откладывая в отдельную кучу.

– Это всё ерунда. – высказал своё мнение Катер по поводу всей ситуации. – Ну не повесили твою фотографию и что? Не конец света же.

– Да, но теперь они все будут думать, что он это я, а я так не хочу.

– Тогда подойди к тренеру и скажи, что тебя не устраивает.

– Меня к нему с этим не пустят, и вообще его сегодня в школе не было.

Катер отложил подсолнух и спросил напрямую:

– Зачем ты соглашался на участие, если не собираешься бороться за свой титул?

– Мне не нужно первое место. Я просто хотел, чтобы ко мне лучше относились только и всего.

– Они не будут к тебе лучше относиться, чтобы ты ни придумал и ни сделал. А знаешь почему? Потому что ты монстр. И всегда им будешь.

– Я не монстр. Я – Риаз. – пробубнил он.

– Тебе так твоя мать говорит? Интересно, что она думает на самом деле.

– Не хочу больше вас слушать. – недовольно сказал Риаз и скрестил руки на груди.

– На меня обижаться не стоит. Я всего лишь хочу до тебя донести, что не надо из себя делать того, кем ты никогда не будешь. Надо принять себя таким, какой ты есть.

По столу поползла улитка, которая слезла с подсолнуха. Риаз взял её в руку и стал вертеть ракушку между пальцев.

– Вам легко говорить. Вы не видите то, что вижу каждый день я.

– Выдавая себя за другого, ты смешишь других и… – прервался Катер и стал внимательно наблюдать за дальнейшими его действиями. Риаз взял зубочистку и стал выковыривать улитку из раковины. Насадив на импровизированную деревянную шпажку бедное измученное существо, он проглотил её, а раковину и зубочистку выбросил в скопление мусора на столе.

– А вот что сейчас ты такое сделал?

– Что?

– Ты улитку съел.

– И что тут такого? Многие люди едят улиток.

– Они их едят готовыми, а не как ты сырыми. Сам додумался или подсказал кто?

– Мама как-то раз в ресторан с подругой ходила, – начал рассказывать историю Риаз вместо короткого ответа. – Они принесли оттуда улиток с зеленью и поставили на край стола, а сами ушли. Я ради интереса попробовал одну и пристрастился. Правда мама их потом выкинула, сказав, что это гадость несусветная, но мне всё равно понравилось. И вообще, зачем их готовить? Они и так вкусные.

– Действительно зачем. А потом ты удивляешься, почему над тобой смеются.

Риаз задумался и отодвинул от себя подальше зубочистки.

– А зачем вы подсолнухи выращиваете? – задал ему свой встречный вопрос Риаз. – Семечки можно и в магазине купить.

– Я не доверяю магазинным псевдо-семечкам. Добавят в них, что попало, а потом ими людей травят. Мне здоровье дороже. К тому же свои выращенные семечки безопаснее, дешевле и есть чем заняться. В конце концов, ими можно птиц кормить. Если у тебя всё, то можешь идти.

Риаз резко встал со стула, с шумом опрокидывая на спинку, и чуть не прокричал Катеру пропитанные горечью слова: