Время не лечит

– Спасибо, это мне? Ну, что ты в самом деле, ну, не стоило беспокоиться…. Она смущалась, как-то угловато и неуклюже, было видно, что никаких даров она от меня не ожидала и поэтому выглядела естественно и просто растерянной девчёнкой. И мне всегда нравятся спонтанные и простые ответные реакции людей, когда они настоящие. Они всегда мне импонируют и сближают.

И в таких ситуациях, моя интуиция всегда впадает в безумную радость, когда она ликует от своей неожиданности совершенного. Там в мозге и черепном пространстве, устраиваются короткие безумные торжества и праздник, когда обе доли начинают выдавать радостные сигналы телу, над которыми я совсем не властен, там всё происходит без моего участия, но я всегда рад этим праздникам правоты моей интуиции. И эти доли начинают выбивать неподвластную мне чечётку торжества чувств над разумом. Никогда их не понимал. В отношениях, – чувства важнее разума. И это аксиома. Но, и разум, конечно же обязан контролировать эту анархию и многодневные загулы эмоций.

Саша была невысокого роста и как я уже сказал, хрупкого телосложения, и эта большая пластиковая коробка с тортом, что я ей вручил, у неё в руках выглядела почти как большой старинный кожаный чемодан. Это соотношение и размеры коробки, показались мне смешными и комичными, наклонив голову и пряча смех, я, попросив её разрешения, забрал эту коробку, перевязанную шпагатом себе в руки, и мы пошли. Я сделал первый широкий шаг, и она будто боясь потеряться и отстать, взяла меня под руку и спросила, – не против ли я?

Мы сделали всего три шага вперёд и влились в эту идущую людскую вечернюю очередь. Мы повернули направо. Никакого плана у нас не было, центр города, и поток людей в двух направлениях, она взяла меня под руку уже на ходу и едва поспевала. Я сбавил обороты, и мы пошли медленнее. На ходу, я начал рассказывать ей про себя и про те айсберги и торпеды, что потопили мою семью, ну это же было моё первое свидание и я и не знал, что говорят при первом свидании девушке. Уложился минут в пять. Она внимательно и серьёзно слушала меня. Если бы я мог, сейчас я бы рассмеялся от того собственного поведения, я чувствовал себя идиотом и тогда и сейчас, но анкету нужно было изложить хотя бы в общих чертах. Что я и сделал.

И, Господи, я ведь и не знаю, как вести себя на первом классическом свидании.

Она молчала, только слушала и изредка, бросала настороженный взгляд своих синих глаз на мое лицо. Мы шли по главной улице города, и уже смеркалось, и от темноты, которая надвигалась, казалось, что холодает неимоверно быстро. Мы вышли на Плотинку, и описали небольшой круг по её каменным берегам, в этой сырости и влажном пронизывающем морозе здешнего марта. Вот, у неё уже и губы изменили цвет, и я понял, что она замерзла и вот-вот её начнёт трясти от холода.

– Саша, ты замерзла?

– Да, я жуткая мерзлячка. Всегда мерзну зимой. – какая-то волна чего-то противного пробежалась по мне от моей тупости и слепоты.

– Тогда давай зайдём куда-нибудь, будем греться, есть и пить горячее, – предложил я.

Она сказала почти синими губами, когда мы вернулись в камень стен и витрины города, что вот это нормальное кафе, и что она много раз там бывала, и что там подают неплохой кофе и ей там нравится бывать.

И мы, зашли в этот большой по-старинному с высочайшими потолками наполненный светом и теплом зал Монетного двора, в кафе были заняты всего лишь несколько столиков. И мы, как конченные двоечники одноклассники, сбежавшие с уроков, почему-то в молчаливом согласии прошли в самый дальний угол кафе, без всякого сговора, к самому дальнему столу у стены, я помог ей снять эту рыбью куртку на меху, и мы уселись за большим деревянным столом, с настоящей толстой деревянной столешницей, друг против друга. Согреваясь и уставившись друг на друга в ожидании официанта.

Она была одета скромно, зеленый блейзер и белая блузка, это то, что я сейчас видел над поверхностью большого и широкого деревянного стола, то, что скрывал стол, я уже описал. А чего ещё следует ожидать от человека отработавшего сутки и ещё дневную смену?

В правом её ухе, вверху поблескивали три маленьких золотых каффы, дополняя красоту её рыжеватых вьющихся волос и нежную розовую кожу верхней части уха.

Стрижка каре.

Каждый безумный утверждает о своём здравии и… или не понимает в каких диагнозах он плавает, об этом я даже спорить не буду, да некие болезни у меня точно есть, и это я признаю. Если, Алик умирал и терял голову по девичьим ногам и всё более погружался в это прекрасно-блаженное безумие девичьих ног, то и я, становился со временем взросления точно безумен, от красивой тонкой женской шеи и красивой классически сложенной головы в обрамлении этой короткой стрижки, – Каре. Не знаю почему, но для меня, эта стрижка стала чем-то особенным со временем, тут много разных знаков для каждого мужчины, тем более, если погружаться в псих и анализ.

Каре, для меня это пример женственности и особой красоты, когда ты можешь смотреть и наслаждаться цветом, фактурой, структурой и красотой девичьи шеи. Ты видишь её всю одетую, но вот, этот участок её тела ты видишь ничем не прикрытым, и можешь бесконечно смотреть на него и визуально наслаждаться этим прекрасным видом.

И, как и чем можно описать красоту женской шеи? И тем более, как можно описать неописуемое прикосновение губами к бархату этой роскоши женщины?

Это поворот её головы, этот изгиб-переход шеи в подбородок и переход шеи в затылок, скрытый водопадом её коротких прекрасных волос, и эту природную пропорцию, и гармонию в этом слиянии. И тем более, если это всё великолепие венчает каре из вьющихся и непослушных волос любого цвета. Я не знаю, кто у меня был в дальних предках, я совсем почти не знаю ничего о своих дальних предках, знаю, что торговали золотом, кого они любили и как, какой цвет волос предпочитали у моих пра и других бабушек, но думаю, что был факт, что один из дедов был фетишистом по девицам со стрижкой каре, я это просто в крови чувствовал. Хотя, какое каре могло быть в прошлых веках? И что мы знаем о стрижках прошлого? Может, прадед обожал эти бархатные прелестные девичьи шеи? Или ему нравился цвет золота женских волос?

И ещё, если у девушки были хаотично природой разбросаны на симпатичном лице всепогодные веснушки, пусть даже еле видимые, это уже являлось приговорам для меня, хотя и для неё тоже. На эти шеи и веснушки, я мог смотреть и любоваться вечность, даже если прекрасная девушка была совсем мне не знакома. Я всегда был молчаливым ценителем этой красоты, с самого детства, как первый пробный глоток вина, я мог смаковать и переливать в голове эту красоту обнаженной шеи и вида коротких локонов-волос, даже без второго глотка. У этого моего безумства, было только одно условие, – шея должна быть не просто красива, а безупречна. Как я это определял? Никак. Тумблер в голове или включался, или нет.

Как говорят хорошие психологи, – Корни всех психопроблем исходят из нашего детства.

Взрослые, очень быстро забывают себя в детстве, и что с ними происходило в этом возрасте. Ну, кто вспомнит свою первую детскую любовь?

Детские страсти и романы начинают закипать, как только малыши производят свою половую самоидентификацию, и делятся на две группы по половому признаку, не очень умные ведут бои на этой почве, а другие извлекают из этого пользу и удовольствия образуя пары. На детском языке это называлось тогда, – «Делать глупости»

В каждой средней детсадовской группе всегда есть девочка-красавица, ну просто куколка, а не ребёнок, в которую влюблены все мальчики, которые считают, что уже доросли до возраста зрелости даже в четыре или пять лет и нужно создавать отношения с девочками. Ну, конечно же, там всё строится на платонической основе, но игры в «доктора» никто не отменял.

Нашу девочку-Звёздочку звали Нелли, нет смысла пересказывать, какие бои вели мальчики за благосклонность и внимание этой маленькой принцессы. Мужская половина группы, видела в Нелли маленькую прекрасную Фею, пухленькие ручки и ножки, пухлые румяные щёчки, нежно-розовые губки маленького пухлого ротика, и пронзительно-лучистые голубые глаза, мало кто из мальчишек мог выдержать прямой взгляд этих магических глаз. Нелли же, даже ребячьим девичьим умом понимая в каком статусе она находится, вела себя как Снежная королева, и держала и себя и кавалеров в строгости и «не делала глупости», и любые попытки пресекала на корню, могла и ударить, а могла и укусить.

В один может быть и прекрасный день, в нашем мужском пятилетнем сообществе зашел спор, а вообще возможно ли поцеловать Нелли? А речь о том, что можно поцеловать Нелли, вообще казалась настолько недоступной и крамольной, что даже и не произносилась вслух. Некоторых, этот вопрос ввёл в ступор, для них этот вопрос не мог возникнуть даже в их мыслях, а тем более вопрос, – как можно поцеловать Маленькое Божество физически? Нет, нет, это… такое никак невозможно. Только в мыслях или фантазиях.

Споры были жаркие и долгие, не буду вас томить деталями и подробностями споров, из всех шестнадцати мальчиков в итоге оказался самым смелым и бесстрашным только один осмелившийся. Тот, который был готов рискнуть и имел решимость совершить этот «поцелуй смерти», но это был тот, который имел огромное желание почувствовать это недоступное никому прикосновение к Нелли, и это не ради победы в споре. Нет, Нелли ему очень нравилась как девочка, ведь она была божественно красива и недоступна никому, особенно ему нравились её голубые глаза, уникальной и редкой красоты, словно голубой хрусталь они переливались и отражали лучи света, и конечно он был по-детски влюблен в неё.

Уже вся группа пятилеток знала, что сегодня должно произойти и поэтому все дети ждали этого момента стараясь его не пропустить, знали все, кроме самой Нелли, интрига была столь сильна, что никто не проболтал ей эту тайну из группы. И никто не знал, когда смельчак поцелует Принцессу, и вообще сделает ли он это.

Ничего не подозревающая Нелли стояла в проёме двери, что отделяли спальню от игровой комнаты, он заложила руки за спину упершись ими и спиной в проём и улыбаясь думала о чём-то своём.

Мальчик спокойно подошел к ней вплотную и так же спокойно поцеловал Нелли в губы, не быстрым и не коротким поцелуем, секунды три. В нём было столько уверенности и спокойствия, что Нелли просто замерла от неожиданности, и ждала окончания этого дерзкого поцелуя. И вот, поцелуй окончен, в комнате прозвучал громкий и резкий звук щелчка. Нелли своей маленькой и столь милой пухлой ручкой, влепила мальчику настоящую женскую пощёчину, вложив все свои силы.

Но что-то изменилось в её взгляде, она уже совсем по-другому смотрела на этого мальчика, её красивые голубые глаза совсем иначе начали смотреть на него. Ведь этот мальчик, он посмел и он знал, что пострадает физически, но он всё равно поцеловал её. И у неё совсем не появилось желание пнуть его или укусить несколько раз после пощечины. У неё в душе появились совсем новые и незнакомые до этого момента мысли и чувства. Вспыхнувшее чувство ярости и злости сменялось совсем иными чувствами смятения и смущения, и маленький росток радости затрепетал у неё в душе.

Да, и этим мальчиком конечно был я.

И нужно добавить, что у девочки Нелли, было шикарное Каре из пышных русых волос.

Наверное, минуты две или три мы с Сашей сидели молча, смотрели друг на друга, нас разделял этот широкий стол, и мы как дети, молча и бессовестно изучали друг друга, бесстыдно и без эмоций смущения, – лицо, глаза, губы, улыбка, нос, уши, волосы и так по кругу. Мы сидели как голые дети, упершись глазами в эту одетую голоту друг друга. И никакого смущения или стыда и неловкости от молчания, или пристального изучения друг друга мы и не испытывали. Мы попеременно улыбались друг другу, как будто, давно уже вместе играли в эту игру улыбок. Мы разговаривали глазами и улыбками, взгляд – мысль, улыбка и ответ тоже глазами. Ни я, ни она не хотели говорить, просто, молча пялились друг на друга, и тихо радовались про себя, что и одетые, мы до приличия нравимся друг другу, да, наверное, бывает и так. Никакой неловкости в молчании. Нам обоим нравилось это молчание и наглая упёртость наших глаз друг в друга. И только скрываемая улыбка в губах выдавала душевную радость обоих от радости видеть друг друга совсем рядом. Это как смех радости разрывает тебя, а ты стесняешься это показать и скрываешь его.

Подошла девушка официант, Саша заказала себе капучино с пирожным, я заказал двойной американо. Начались обычные вопросы и ответы, она начала согреваться и распускаться во всех мельчайших деталях своей красоты согреваясь в этом тепле как хрупкий цветок, разговор становился оживленнее и непринуждённей. Принесли наш заказ. Хлебнув горячего кофе, и чуть согревшись, мы уже наперебой рассказывали разные истории из жизни и смеялись и вот, в этот самый разгар она выпалила,

– А, я землю купила! – и она назвала коттеджный поселок. Я замер. Поселок был недалеко от города, и я знал, что земля там стоит не копейки. Всё же я похвалил её. Мне очень хотелось поддержать её. Я понимал, что она нуждается в поддержке, но я это сказал от чистого сердца.

А так, девчёнки конечно же все хвастунишки, им нравиться хвастаться, это у них в крови, и ещё с детства. Ещё она успела похвастаться, что сама заработала и купила Маню, Матиз на мужском языке.

– И зачем тебе эта земля? – я уже знал, что она снимает одну из комнат с девчёнками на паях, в большой многокомнатной квартире.

– Строиться, это же не дешевое удовольствие, ну и вообще, не женское это дело, может лучше бы купить квартиру…?

– Нет, я хочу именно свой дом! Сад, огород, и цветы. Там очень красиво, лес совсем рядом. И потом, я смогу забрать к себе маму и папу.

Её родители жили в другой области и у них был свой дом. Было ясно, что она очень любила своих родителей и хотела позаботиться о них в старости. Я же понимал, что средний медперсонал, не гребёт денег мешками, и она могла заработать на жизнь и строительство дома только ущемляя себя в чем-то. Мне стало понятно, что на кон она поставила свое здоровье, и что кроме этой обаятельной, детской обезоруживающей улыбки, у неё есть огромная сила воли и сильный характер. Тогда, на её худобу, я особо-то и не обратил внимания, ну стройная, ну не ест как корова, и ходит в тренажёрку…

Действительно, слепые мы.

Поистине, природа нас мужчин создала слепыми и глухими. У нас нет тех локаторов и чутья, чем обладают женщины. Всё и всегда лежит на поверхности, в открытом доступе, приглядись, присмотрись, задай вопрос, присядь наконец если это нужно, включи мозг, и ты всё сам увидишь, никто от тебя ничего не утаивает и не скрывает, кроме твоего неумения ничего не видеть. Ну, спроси, ну задай же вопрос наконец.

– И да, если тебе не трудно, называй меня Малыш или Малышка, – попросила она меня. Обычная просьба, что-то с чем-то связано, там, где-то в её прошлом.

– Хорошо, Малыш. Я широко улыбнулся.

Изредка, она интересовалась временем, но было видно и понятно, что ей не хочется уходить, впрочем, как и мне. Мы, подперев головы руками и уставившись друг на друга, по очереди вспоминали всё; – детство, школу, деревню, утреннюю рыбалку, футбол, лошадей, воровство яблок, гонки на мотоциклах, мы обсуждали абсолютно любые темы. Это было наше общее детство, но по иронии судьбы прошедшее врозь. Постепенно, вся окружающая нас обстановка растворилась, перестало существовать, мы уносились в своё прошлое, у нас была машина времени и мы сидели в этой чудесной машине времени вместе, и как будто в том далёком прошлом были вместе, в этой машине вдвоем. У каждого из нас, было свое прошлое, но столько общего и похожего было в этих воспоминаниях. Это были одни общие детские совместные эмоции, но прожитые не вместе. И оказалось, что нас в детстве разделяло всего две сотни километров, интересное совпадение, учитывая масштаб страны и всякие теории вероятностей и случайностей.

Мы одинаково бегали в черных или синих растяжимых трикушках, мы падали и рвали эту ткань, у нас одинаково камнями царапались колени, и нас одинаково мазали зеленкой, мы одинаково падали с яблонь, лошадей, разных высот, мы одинаково любили чёрный хлеб посыпанный сахаром, и как с утра и до вечера голодные гоняли футбольный мяч и придя домой умудрялись уснуть неумытыми и счастливыми. Это были мы, наше время и целая эпоха, дружеская и добрая, всегда с чувством справедливости к себе и окружающим. Это было время, когда любой сорванец знал своё место, и ты был тем, кем ты действительно был и приносил свой вклад в любом виде в свою даже детскую команду друзей. Тебя ценили за твои моральные качества и твой дух и это было не зависимо от пола.

И я, рассказал, как в шесть лет, орудуя взрослым большим топором и вырубая себе из дерева игрушку чуть не отрубил себе большой палец на руке и как хлестала кровь, и я, в тот момент больше боялся не за палец, а что получу взбучку за кривость своих рук. Ибо в деревне негласный закон, взял в руки инструмент, то за все последствия отвечаешь только сам, невзирая на возраст, взял топор, молоток, пилу или другой инструмент, и с этого момента ты уже мужчина. Сурово, но так оно и было у меня, когда шестилетний маленький мужчина обходит своё хозяйство и он всецело понимает, что он хозяин и властелин этой своей земли и скота в сарае или на выгуле, да это маленький малец, но в душе это маленький крестьянин, властелин и хозяин своих крошечных угодий и скота, и он прекрасно понимает и осознаёт свою ответственность за живность и строения. Она же рассказала, как детьми ходили ночью гурьбой в поле и воровали стреноженных колхозных лошадей, а потом на них катались без седла, разумеется. И как по хозяйству она помогала матери, и дойка коров, уход за телятами, куры, утки. И чего стоит готовка и мытьё посуды до и после трапезы большой семьи в деревне, всё это я прекрасно знал.

И я, без объяснений понимал, что значит скакать на лошади без седла и каковы последствия этого для неопытных новичков. Для незнающих; если вы скачете на лошади без седла, пусть даже недолгое время, то вы после этого не сможете даже ходить несколько дней, ибо вы отобьёте и натрёте свою промежность независимо от пола. В этом и заключается умение, мастерство и бесстрашие владения коня без седла, а скакать на коне без седла это действительно мастерство, тем более для столь малых худых созданий о которых говорили мы с Сашей.

В это время, наши безумия точно нашли контакт и договорились между собой. И мы это чувствовали. На уровне осязания. Детские воспоминания, они настолько яркие, где самая зелёная зелень, где самый сладкий сахар, где самый пушистый снег, и самые вкусные сосульки во всём мире… Встретились два взрослых детских сорванца, и они признали друг друга.

Только мы не касались одной темы, почему мы здесь оказались или почему мы одиноки. Нам, так не хотелось портить столь приятный вечер. Вечер самих себя, вечер своих счастий, как прошлое детство и его восприятие могут сблизить людей, вечер и понимание друг друга. Мы столько смеялись и радовались общению, что так и не поняли, что сегодня время не наш союзник, и мы почти остались последними гостями этого заведения.