Кодекс Защитника

Пытаясь найти поддержку среди своих товарищей, он посмотрел через плечо на приятелей и тут же понял, что находится в меньшинстве. Игорь и Анзор во все глаза рассматривали стоящие перед ними блестящие мотоциклы и их владельцев и с явной завистью кидали косые взгляды на свою младшую сестру.

Анвар насупил брови и сжал кулаки, явно намереваясь броситься на предателей, но не успел, потому что рыжебородый подмигнул ему и кивнул.

– Ну, хватит стоять и хмуриться, – проговорил богатырь и протянул Анвару его ножик. – Это, кажется, твой?

Анвар от удивления открыл рот. Откуда он узнал? Но богатырь тем временем продолжал:

– Не бойся! Не обидим мы твою сестру, давай залезай на заднее сиденье, прокачу тебя до дома!

– А нас? – разом закричали Игорь и Анзор.

– И вас, конечно, – заулыбался рыжебородый. – Давайте, прыгайте за спины к моим братьям!

Уговаривать мальчишек не пришлось. Уже через секунду Игорь забрался за спину молодому парню со светлой шевелюрой и принялся примерять кожаный шлем танкиста, а Анзор забрался на мотоцикл к усатому черноволосому крепышу и не отказался, когда тот надел ему на голову свой летный шлем. Анвару ничего не оставалось делать. Чтобы не отстать от своих товарищей, ему пришлось забыть про всякое недоверие к чужим людям и, вскочив на заднее сиденье блестящего железного коня, прижаться к спине рыжебородого. Почти сразу он не без удовольствия втянул носом терпкий запах кожаной куртки, который напомнил ему об очень близком, но теперь уже далеком и недоступном. Точно так же пахла куртка его отца, водителя-дальнобойщика, до того как его вытащили из сгоревшего камаза. Грузовик вез гуманитарный груз в разбомбленный город на берегу моря, но налетел на фугасную мину. От жалости к себе у мальчика на глаза навернулись слезы. Он был рад, что сидит сзади и никто не видит этих слез. На всякий случай Анвар посильнее прижался носом к спине рыжебородого и, повернув голову, стал с улыбкой наблюдать, как пацаны пытаются удержать у себя на головах кожаные шлемы братьев. Шлемы были гораздо больше, чем головы мальчишек, и поэтому никак не хотели спокойно сидеть на макушках и то и дело сползали то на нос, то на затылок.

* * *

Дом, на который указала девочка и к которому, урча моторами и объезжая остов сгоревшего танка, покатила группа из трех мужчин и четырех детишек, издали казался самой обыкновенной пятиэтажкой.

Уютной, обжитой, нарядной. Со стенами, выкрашенными в желтый цвет, с застекленными балконами, плоской крышей, утыканной телевизионными антеннами и спутниковыми тарелкам, и с гостеприимно распахнутыми дверями подъездов. И только подъезжая ближе можно было разглядеть, что дом на самом деле – мираж.

Мираж прошлой мирной жизни. Возле подъездов не сидели всевидящие старушки, глубокие выбоины от осколков и пуль портили внешний вид стен и казались морщинами и оспинами на усталом лице. В двух или трех местах окна зияли пустыми черными глазницами, а в середине дома виднелась закопченная дыра от бронебойного снаряда, на краю которой болтался обгоревший обломок деревянного балконного каркаса. Но самое большое удивление ждало всякого, кто входил в подъезд. За дверью зияла пустота. Черная и леденящая, как полярная ночь. После артобстрела от дома остались только три стены и крыша. И из-за этого все квартиры в нем выглядели, как будто в каком-то игрушечном домике, внутрь которого можно было заглянуть с обратной стороны. В них было все, что нужно для жизни: кровати, ковры на полу, зеркала, телевизоры, радиоприемники, душ, ванные, но… не было стены. Всего одной стены. И поэтому в доме не было жизни.

– Куда дальше, – спросил рыжий бородач, ступая по битому стеклу и хмуро осматриваясь по сторонам. – Кто дорогу покажет?

– Вниз, – ткнул пальцем Анзор, – в подвал. Идите за мной. Я покажу.

Он шагнул вперед и повел за собой гостей.

* * *

Делегация, оставив мотоциклы у разбитого подъезда под охраной мальчишек, спустилась по узкой пыльной лестнице в подвал и вошла в темный коридор, увитый трубами канализации. Впереди идущий повел носом, рассчитывая уловить запах жилья, но даже его чуткий нос смог почувствовать только запах гнилья и затхлости. Он провел широкой ладонью по волосам девочки:

– Ну, куда идти дальше? Показывай.

Девочка бойко заговорила:

– Идите за мной, не бойтесь. Здесь недалеко. Сейчас тетя вас накормит.

И действительно, шагов через десять они подошли к нише с левой стороны коридора, которая была занавешена солдатским одеялом. Девочка прошмыгнула под него, почти не задев, а мужчинам пришлось откинуть полог, чтобы пройти внутрь.

– Мир добрым людям! – басом проговорил старший. – Разрешите войти?

И протянул открытую ладонь поднявшемуся навстречу ему совершенно седому мужчине в меховой безрукавной тужурке.

Это было довольно просторное помещение, в котором, судя по всему, люди жили уже достаточно давно. Комната выглядела обжитой и даже в чем-то уютной, если такое сравнение могло быть в данном случае уместным. Передняя часть помещения освещалась керосиновой лампой. Тут же спереди, ближе к выходу, находилась импровизированная кухня: стол, несколько ящиков вместо стульев, вдоль противоположной от кухни стены стояли шкафы с книгами. Помимо людей в комнате – лучше всего ее было бы назвать пещерой – находилась собака неизвестной породы, которая сначала недобро зарычала, а потом, почувствовав, что гости не несут никакой опасности, завиляла хвостом и начала крутиться под ногами, заглядывая в лица своими черными глазами-бусинами, явно выпрашивая подачки.

Потолок оказался таким низким, что всем троим богатырям, даже самому низкому из них, пришлось стоять наклонившись. Мужчина, шагнувший им навстречу, тоже был достаточно высок, правда, гораздо суше и уже в плечах, и тоже не смог полностью выпрямиться, упершись в потолок затылком. Он был в очках с толстыми стеклами, которые все время поправлял. Встретившись взглядом с рыжебородым, он ничего не сказал, изучая нежданных гостей.

– Папа, мама, – нарушая нависшую вдруг тишину, затараторила Маша и дернула отца за руку. – Не бойтесь. Это он, это мой Защитник! Помните, я вам про него говорила? Я знала, что он придет. Вот он и пришел.

Услышав слова девочки, мужчина и женщина переглянулись. Мужчина, отец девочки, покосился на нее и нехотя ответил на приветствие гостей:

– Ну что ж, входите, если с миром пришли, – и, повернувшись к жене, которая возилась возле газовой горелки, приказал: – Накорми гостей.

Потом указал рукой на деревянные ящики:

– Садитесь, в ногах правды нет.

Богатыри с опаской посмотрели на хлипкие конструкции, и один из них, тот, кто был ниже всех ростом, даже пошатал один из ящиков рукой. Тот жалобно заскрипел.

– Садитесь, – повторил хозяин. – Все равно сидеть больше не на чем. Впрочем, можете на полу. Или прямо на матрасы.

В углу комнаты лежало несколько полосатых матрасов, покрытых солдатскими одеялами.

– Да, – ответил за всех старший. – Мы лучше на них.

И первым опустился на пол, по-турецки скрестив ноги. Было видно, что так сидеть ему было явно не впервой. Хозяйка – это была мать девочки – ловко поставила на стол шкворчащую яичницей сковородку.

– Угощайтесь!

– Благодарствуем.

Старший кивнул среднему, и тот, достав из-за плеча рюкзак, раскрыл его и выложил на стол несколько банок с тушенкой.

– Думаю, никто не будет против, – обращаясь в первую очередь к хозяевам, произнес старший.

Предложение было принято с благодарностью. Хозяйка быстро открыла одну банку консервным ножом и снова отвернулась к газовой горелке, ставя на нее закопченный чайник и давая возможность мужчинам поговорить. Девочка, подражая матери, тоже отошла к горелке, но при этом не отпускала взглядом старшего богатыря. Она смотрела на него так пристально и так по-детски открыто, что женщине даже пришлось взять ее за плечи и отвернуть в сторону.

Перекусив и похвалив кулинарное искусство хозяйки, мужчины приняли более непринужденные позы, и отец девочки начал задавать вопросы. Отвечал за всех старший.

– Каким ветром занесло вас в наши края? Случайно или по делам?

– Можно сказать и так. Сначала думали, случайно, а потом вроде как бы и по делам.

Хозяин кивнул, принимая ответ, и продолжал:

– Вид у вас какой-то странный. Не пойму что-то. Вроде бы как монахи одеты, в черное, но вроде и не монахи, в коже. Вы что, из секты какой? Проповедовать сюда приехали?

Старший усмехнулся:

– Кому здесь проповедовать? Да и что? Нет, мы здесь не за этим.

– Тогда зачем?

– Ну, ваша девочка вам все правильно объяснила. Я – Защитник, а это мои помощники, послухи.

На сухом небритом лице хозяина, в бороде которого уже проглядывали седые волосы, появилась сдержанная улыбка: