Сук*. Третья древнейшая

– Настя, подожди, что ты  из-за этого козла так расстроилась. Плюнь на него. Он того не стоит.

Людмила Васильевна подняла руку, посмотрел на своего полковника.

– Не надо! Я сама.

И гордо подняв голову пошла за своей дочерью.

***

В отделаной черным мрамором помещении никого кроме Анастасии и Маши не было. Анастасия стояла перед зеркалом и пыталась как-то смыть с лица тушь, которая размазалась по щекам из-за слез.

– Ну, сволочь, – всхипывала она, – я ему еще припомню. Послал меня как какую-то шалаву.

Увидела в дверь мать.

– А ты что еще здесь делаешь? – резко бросила она,  продолжая всхлипывать, – тебя еще не хватало.

– Кто это тебя послал, доча? – будто не слышала колкости, спросила Людмила Васильевна, – кто посмел обидеть мое золото?

Людмила Васильевна раскрыла свои объятия, и Настя не выдержала, бросилась к матери на плечо, всхипывая и ничего толком не говорят.

Маша подкрашивая губы перед зеркалом, объяснила ситуацию в двух словах.

– Если откинуть в сторону жаргон и эмоции, то Настя хотела пригласить Маху к себе на день рождения, а тот сказал, что на корпоративах не поет.

Людмила Васильевна остранила от своего плеча дочь.

– И все? Ты из-за этого разревелась как дура?

Она достала платок и стала вытирать щеки дочери.

– Ну-ка прекрати реветь. Нет в нашей стране такого артиста, который был отказал выступать у нас дома. Уверяю тебя. Он просто еще не понял. Но ему все объяснят и он приедет как миленький.... Да… – Она подмигнула Маше, и тут же переключилась на нее. – Как мама? Как сама? Надолго со сборов вернулась.

Маша прекратила прихорашиваться.

– На неделю отпустили перед чемпионатом Европы. Потом едем в Италию.

– Хорошо, – Людмила Васильевна погладила дочь по голове. – Прекрати плакать. Решим мы эту проблему. Это вообще даже не проблема.

И Людмила Васильевна еще раз погладила по голове свою взрослую дочь.

Когда рыдание дочери утихли, она еще раз подмигнула Маши.

– Ну, ладно, давайте припудривайте носики и выходите, а я пойду посмотрю на вашего нового Карузо. Из-за чего хоть слезы-то лили.

Как только мать вышла, Настя облегченно вздохнула и разжала свой кулачок, в который был зажат небольшой пакетик с белым порошком.

– Чуть не спалились, – сказала она, глядя на свою подругу,  и потрясла перед ней пакетиком.– Будешь?

Маша поморщилась и отрицательно покачала головой.

– Ну и зря, очень помогает, – возразила Настя, и тут же высыпала содержимое на черный мраморный стол, в который была вмонтирована раковина.

Глава 3. Шакро-старый

Шакро-старый сидел в своей спальне, на широкой кровати, и щелкал пультом телевизора, переключаясь с канала на канал, просматривая последие утренние новости. От прежнего дородного Шакро, в нем осталась только черные и злые глаза, которые, казалось, могли вывернуть любые карманы, которые попадал в его поле зрения. За последние двадцать лет он сильно похудел. Кожа на щеках и щеи свисало у него как уши у породистого спаниеля, и неколько раз подвергалась косметической подтяжке.

Одетый в шелковую пижаму, Шакро чувствовал себя совершенно комфортно, и практически не страдал от того, что не может встать со  своего… кресла-каталки.

Война с Патроном за контроль над наркотрафиком закончилась тем, что Шакро-старого заказали. Когда его лимузин  подбросило от взрыва и перевернуло, то тело авторитетного вора зажало в смятом салоне так, что, спасателям, прибывшим на место происшествия, пришлось разрезать машину на несколько частей.

Пролечившись несколько лет в лучших клиниках Европы, он так и не смог встать на ноги, продал ресторан и поселился в особняке под Москвой, где все было переоборудовано для комфортной жизни инвалида, лишь изредка выезжая из него по делам и на курорты для поправки здоровья.

Частично утратив контроль над наркотрафиком, тем не менее он не потерял своего влияния в криминальном мире. Во многом благодаря тому, что вовремя сообразил, что вложив средства в продвижение своего человека во власть, можно заработать гораздо больше и самое главное совершенно безопасно и легально. Ну, почти легально и безопасно.

С этого момента и началась стремительная и головокружительная карьера Кобалевой, верщиной которой стало место члена Совета Федерации и председателя Комитета по культуре, кинематографии и средствам массовой информации.

Шакро переключился на новостной канал и с экрана на него глянуло лицо продюсера Штуца, а голос за кадром рассказал, что…

«Второй месяц продолжаются поиски продюсера Вениамина Штуца»

Шакро сделал погромче.

«…об исчезновении своего продюсера сообщил певец, композитор и автор собственных песен, МХ....»

На экране появилась фотография альбома певца: молодого, красивого, черноволосого, – а голос за кадром продолжил рассказ.

«Именно он и организовал поиски тела. По его словам продюсер и певец отправились в горы за вдохновением. Там они жили у костра, занимались медитацией. В один из вечеров Штуц отправился один за дровами, и пропал. В горах часто меняются погодные условия. В тот день был туман. Штуц мог заблудится и сорваться со скалы».

На экране появилось лицо певца. У него брали интервью.

«До сих пор не могу поверить, что его нет рядом со мной. Пока не будет найдено тело Вениамина, я буду считать его живым, – говорил МХ в подставленный микрофон, – и считаю своим долгом финансировать поиски. Вениамин многое сделал для моей карьеры и я не могу бросить его. Даже по время своего тура по Средиземноморью, я буду перечислять часть своих гонораров на поиски Вениамина».

Шакро-старый посмотрел в угол экрана. Новость шла по каналу, директором которого была Майя Рыбакова. Он немного подумал. «Странно, а по другим канал ничего нет про это?Впрочем, не такая уж и шишка этот Штуц. И тем не менее».

Он толкнул своего молодой любовник, спящего на соседней подушке, раскинув по ней свои роскошные белые волосы. Страсть к молодым юношам была его последним грехом, который он неожиданно обнаружил в себе, после того как у него отнялись ноги.

Учитывая свое положение в обществе, ему приходилось это тщательно скрывать, и выдавать присутствие молодых мужчин в его спальне за охрану или санитаров, которые вынуждены сидеть возле него круглосуточно.

– Слышь, ты, просыпайся, – толкнул он парня в бок, – хватить дрыхнуть.

Юноша, не открывая глаз, промычал.

– Ну, Шакро, еще немного.

Шакро запустил в него пультом.

– Вставай тебе говорю, на работу пора.