КАСИЕТ. Сила духа Великой Степи

Без Духа нет материи. Существующее состояние и тенденции развития людей, животного и растительного мира, природных ландшафтов, явлений и стихий являются материальным проявлением развития и взаимодействия духов разного уровня и функций. И над всеми этими процессами довлеет единый Дух Вечно Синего Неба – Отца миров, Творца жизни, Тенгри.

Духовно-мировоззренческую систему кочевников Великой Степи в разных источниках принято называть «тенгрианством» или «шаманизмом». Не вдаваясь в суть этих, весьма условных, поздних и внешних по происхождению терминов, порой даже противоречащих друг другу, отметим лишь тот факт, что сами кочевники никак не именовали свое мировоззрение, даже в середине XIX века затрудняясь ответить на вопросы исследователей о названии практикуемой ими веры.

Для кочевого менталитета не столь важно название мировоззрения. Важно – просто следовать велениям Духа (ов). Также как не столь важны паспортные данные вашей возлюбленной. Важно просто ее любить.

У всего есть Дух, все сущее наполнено невидимым Духом, все существует исключительно по воле духов. В нематериальном мире духи соединены между собой в незримые, но прочные цепи взаимозависимости и равновесных отношений, в циклические процессы взаимовлияния и взаимоподдержки, в ритмично сменяющие друг друга состояния борьбы и мира, активности и созерцания. Человек (его индивидуальный дух, душа – «жан») является лишь одним из звеньев этой духовной цепи, в которой все субъекты имеют абсолютно равнозначную ценность. Ничто не выше, ничто не ниже – все едино.

Следовательно, человеку следует жить в этом временном материальном мире, уважая его изначально равноценные объекты, пребывая в гармоничном взаимодействии с нематериальным, духовным началом -духами местностей и предметов, людей и событий, животных и покойных предков, и в целом – со Всеобщим Духом, Всеохватывающим Божественным, Тенгри.

Принцип приоритета Духа над материей прямо декларируется в общеизвестной казахской поговорке: «Аруа?

риза болмай – тiрi байымайды» – «Пока духи предков не удовлетворены, живые не пребудут в благополучии».

При этом, хотя и человек обладает определенным набором прав и обязанностей по отношению к другим субъектам духовного мира, но, опять-таки, в соответствии с Законом Равновесия, он, все же, наделен «свободой воли», которая в казахском языке обозначается словом «ниет», или «искреннее желание души». Человеку изначально сообщаются базовые правила равновесного общения с миром. Однако выбор, поступать так или нет – делает он сам. При этом утверждается, что, «если нет искреннего, внутреннего желания» («ниет болмаса»), то лучше не делать того, что «положено». Поверхностное, механистичное исполнение обязательств не приветствуется. Высшей степенью исполнения законов считается только искренность, только глубинное, прочувствованное желание к тому или иному действию. И только тогда поступок обладает наивысшей силой. Ибо «ниет» и есть «воля Бога», проявленная через душу человека.

Итак, весь мир пребывает в равновесии. Нарушение равновесия человеком ведет к болезням, страданиям, войнам, смерти. Соблюдение равновесия, соответственно, вознаграждается миром, здоровьем, благополучием и счастьем.

Отсюда, из идеи равновесия – и система запретов, передававшаяся в Степи на бытовом уровне из поколения в поколение: «не играй с едой», «не переступай через лежащего человека», «не смейся над больным», «не плюй в огонь», «не тычь пальцем в человека» и прочие. Нарушение таких запретов приводит к энергетическому дисбалансу, нарушению равновесия в духовном мире.

Из идеи равновесия истекает все бытие кочевника: социальное устройство и институты власти, традиции гостеприимства и правила охоты, логика кочевья и характер взаимоотношений между семьями, родами и народами, упорядоченность материально-бытовых и духовных отношений, судопроизводство, искусство и война.

Принцип равновесия сил в мышлении кочевника тотально распространялся на все сферы жизни, утверждая его как

естественную необходимость и изначальное условие бытия, в отличие от других культур, где обычно присутствует конфликт дуальности духовного и материального. Как утверждает профессор В. Н. Абаев, «мы наблюдаем характерный для всей духовной культуры „кочевой“ цивилизации пример отсутствия дуализма сакрального и профанного, который не просто символически снимается, как во многих культурах, но действительно отсутствует, т.е. он изначально преодолен в самой цивилизационной культуре»

.

Ему вторит Асия Мухамбетова в книге «Казахская традиционная музыка и XX век»: «…шаманизм, обожествляя явления природы, не противопоставлял, подобно монотеистическим религиям „мир этот“ и „мир иной“, а скорее отождествлял их. Мир духов – это соучастник земной жизни, невидимый, но столь же реальный и в такой же мере непонятный. Духи, окружавшие кочевника-шамана, были метафорически выраженной сутью предметов и явлений реального мира. Общаясь с ними, кочевник, в конечном счете, общался с миром».

Отсюда и своеобразие духовной деятельности, практикуемой в Степи, понимаемой в первую очередь как «процесс уравновешивания», «поиск баланса»: «Своеобразие тенгрианской философской концепции сказалось в обязательном присутствии темы равновесия. Ведь победа шамана мыслилась не как уничтожение зла, а как установление необходимого равновесия в соотношении полярных сил».

Мир кочевника полностью уравновешен. В том числе это проявлялось и в тенгрианском календаре Мушел, созданном кочевниками 5 тыс. лет назад и ныне более известном как «Восточный» или «Китайский». Календарь Мушел отражает незыблемую цикличность космических ритмов, тем самым подчиняя всю жизнь кочевника уравновешенности вселенских процессов.

Удивительно при этом, что строгое следование принципу равновесия, жесткую ранжированность социальных отношений, соблюдение возрастной иерархии и неукоснительное следование цикличности жизни не превратилось для кочевников Великой Степи в догматичность мышления и механистичность жизненных процессов. В своем четко расписанном бытии они сумели определить также место и неограниченной спонтанности свободы. В кочевом менталитете гармонично уравновешены «должное» и «вольное», «запретное» и «дозволенное», «четкая дисциплина» и «непроизвольные порывы души», что ярко проявлено, к примеру, в таких феноменах, как «?аза?лы?» (право вольного кочевания), «айтыс» (импровизированные состязания поэтова?ынов) и «сал-серi» (носители духа свободы, будут подробно описаны ниже).

Дух равновесия, присущий степному обществу, проявился и в самом кочевом укладе быта. Кочевье пребывает в полной гармонии с природой, отвечает принципу равновесия с окружающей средой. Кочевник полностью живет в ритмах природы, фактически пребывая с ней в полном слиянии, в нераздельном единении. Никакого противопоставления «природа и человек». Кочевник и есть часть природы.

Именно идея равновесия, которой столь неукоснительно следует кочевник как непреложному закону, позволяла кочевым обществам не только гармонично уживаться с оседлыми регионами, но и успешно доминировать над ними ко всеобщему благу. И именно факт нарушения «космического равновесия», а никак не «жажда власти и наживы», как утверждают злопыхатели степной культуры, заставлял их отправляться в столь опасные боевые походы в дальние страны.

Об этом убедительно повествуют даже сами хроники народов, подвергшихся нападениям кочевников. Русские летописи XIII века сообщения о внезапной монгольской экспансии комментируют вполне самокритично: «за грехи наши ниспосланы откуда неведомо…»

Столь же категоричен и библейский пророк Иеремия, в проповедях к евреям предупреждавший об известном

вторжении скифов на Ближний Восток в VII в до н.э.: «Посему препояшьтесь вретищем, плачьте и рыдайте, ибо ярость гнева Господня не отвратится от нас… Вот, Я приведу на вас, дом Израилев, народ издалека, говорит Господь, народ сильный, народ древний… И съедят они жатву твою и хлеб твой; съедят сынов твоих и дочерей твоих, съедят овец твоих и волов твоих, съедят виноград твой и смоквы твои; разрушат мечем укрепленные города твои, на которые ты надеешься…» (Иеремия:3:8).

Не менее циничен и Коран в описании времен, когда мусульмане позабудут иман, и тогда, в качестве наказания, явится с севера народ Йаджудж и Маджудж, имеющий «круглые лица, плоские носы и маленькие глаза». Как известно, это действительно случилось – в XIII в. на земли мусульманских стран ворвалась «равновесная сила» в образе «круглоликих» монголов.

Мало того, арабский автор ибн Халдун в книге «Китаб аликбар» и вовсе видит в пришествии степных воинов не только циклическую регулярность, но и необходимый положительный стимул для развития арабского мира, некий благотворный «дар свыше»: «Аллах своим провидением сделал так, что волна за волной, поколение за поколением тюрки будут приходить в мусульманский мир, чтобы не дать старым привычкам к вялости и спокойной жизни снова укорениться среди мусульман».

Другой арабский автор, Абулгази, в своей книге «Родословная тюрков», повествуя о деяниях пророка Ноя, вкладывает в его уста недвусмысленную фразу: «Яфес, быть твоим потомкам царями над всеми племенами и людьми». Как известно, коранический пророк Яфес (библейский Йафет) в семитской традиции является прародителем народов Евразии. В том же труде Абулгази приводит и своеобразное «завещание Яфеса»: «Яфес, поставив на своем месте старшего сына Тюрка, сказал прочим сыновьям: Тюрка вы признайте государем и повинуйтесь ему».

Общеизвестно также красноречивое прозвище царя гуннов Аттилы, неслучайно названного в христианской традиции «бичом Божиим» и фактически признанным тем самым этаким «пастухом европейского стада».

В том же ключе звучит и высказывание самого Чингисхана, характеризующее

принцип осознанного служения кочевников «закону равновесия»: «Я – Кара Господня. Если вы не совершили смертных грехов, господь не пошлет вам наказания в лице меня».

Наконец, средневековый ученый Махмуд Кашгари в своем труде «Диван лугат ат-Тюрки» прямо декларирует глобальную функцию кочевников Великой Степи: «…и поставил Я (Тенгри), народ тюрков, чтобы народы, отступившие от Пути истинного, поставить на Путь истинный».

Принцип «глобального духовного менеджера» закодирован даже в имени Высшего Божественного Духа кочевников Великой Степи – священном имени Тенгри. Согласно Н. Аюпову, «оно состоит из двух корней „Тан“ и „ри“, первый корень означает „Небо“, второй – „Человек“».

Таким образом, в самом этом слове декларируется образ «Небесного Человека» космического масштаба, возвышенного и духовного, свободного и благородного, честного, сильного и справедливого, пребывающего на страже мира и порядка, служащего равновесию вселенских сил Добра и Зла.

Соответственно, Кочевник Великой Степи, как полноправный Сын Неба, несет на себе величественную миссию Воина Духа, стоящего на защите всего священного – семьи, народа, Родины, высоких нравственных устоев. Проще говоря, в сем бренном мире самим Небом кочевник Великой Степи поставлен, чтобы «следить за порядком».

Как нельзя точно отражает суть такого мировоззрения следующаяказахскаянароднаяпоговорка: «Малым—жанымны? сада?асы, жаным – арымны? сада?асы» – «Жертвую скотом во имя жизни, жертвую жизнью во имя чести».

Таким образом, мировоззрение кочевника Великой Степи – это проявленный в материальном мире и реально существующий в незримых мирах Дух Небесного Человека: Дух Воина Чести, Небесного Рыцаря, Свободного Странника, Стража Вселенского Равновесия.

Возможно, подобная линия формулировки Духа Степи и отдает неким пафосом, но факт остается фактом – именно этот Дух управлял могущественными степными каганами, повелевавшими континентальными империями. Именно этот Дух из века в век оживал в музыкально-поэтических строках степных былин, вдохновляя многие поколения воинов Великой Степи на подвиги потрясающего масштаба и силы. И именно этот Дух по сию пору неосознанно живет в подсознании и генах каждого степного пацана, немедленно бросающегося в драку из-за сказанных в его адрес пары обидных слов. Дух первичен. И волею Духа мы созданы именно такими.

Наш Дух – это властный Дух невидимых миров, Дух самого Неба, извечный Мужской Дух, который властно регулирует все процессы бытия. Дух, который велением своим создал феномен Вольного Кочевника Великой Степи. Дух, который в случае необходимости, в моменты нарушения равновесия миров мобилизует свою преданную «гвардию» – Сынов Неба, степных кочевников, на новые подвиги во имя Духа. И тогда Кочевник вновь выходит из Степи и в который раз «наводит порядок» в мире.

?АСИЕТ

Признак носителя Духа Великой Степи

Материальный мир есть проявленный Дух. Согласно казахской пословице, «У Бога нет других рук, кроме твоих». Это значит, что все, что не создано природой, в этом материальном мире Бог (Дух) творит руками людей. Для того, чтобы быть проявленным, Дух привлекает или, точнее, специально создает определенных людей, одаренных особенными способностями для его материализации. Людей, которые служат проявлению в материальном мире духов собственных божеств или мировоззрений. Это так называемые «Проводники» или «Носители», которые в разных религиозных культах носят имена пророков, мессий, попов, мулл, брахманов, лам. В светском же обществе таковыми являются так называемые «гении», «таланты», «лидеры», «авторитеты» и «идеологи», оказавшие то или иное влияние на ход развития своей сферы в частности или человечества в целом.

В соответствии с духовными традициями кочевых народов Великой Степи, тысячелетиями выработался определенный механизм реализации духовной жизни, или, точнее – материализации духа. Этот механизм опирался на институт «Посредников», «Проводников», «Носителей Духа», в зависимости от исполняемых функций именуемых в казахской традиции ба?сы (шаман), к?рiпкел (ясновидящий), емшi (лекарь), саншi (астроном), аулие или абыз (святой), бий (судья), а?ын (родовой поэт-музыкант), сал-серi (также поэтмузыкант, не имеющий аналогов в других культурах, скорее – «маг Любви и Войны»), жырау (идеолог национального масштаба) и шыра?шi («хранитель духа» на могилах предков). Именно о таких людях говорил монгольский хан Мунке в ходе его дискуссии с представителями разных религиозных конфессий: «Мы, монголы, верим в Единого бога, который на небе, волю его мы узнаем через прорицателей». В данном случае слово «прорицатель», сошедшее из уст зарубежного наблюдателя, разумеется, является грубым упрощением многоплановых функций множества типов носителей степной духовности, все богатство жизнедеятельности и яркий образ которых будут раскрыты ниже.

Согласно казахской народной традиции, единственным критерием принадлежности к этой касте избранных Духом людей, прямым проявлением Духа Великой Степи является «?асиет» («Ар?а») – очевидный в сознании народа факт наличия в том или ином человеке некого

божественного дара, присутствия духа, священного качества. Говоря более понятным молодежи современным компьютерным языком, ?асиет – это своего рода «священный драйвер», установленный на «жесткий диск сознания» определенного

человека и подключенный к «небесному серверу» согласно воле «божественного программиста». «Драйвер», благодаря которому обладатель ?асиета получает информацию (силу) напрямую от Духа (ов) с целью дальнейшего ее распространения среди народа.

?асиет не ограничивается исключительно духовным служением. Определенного рода ?асиет (эквивалент «таланта», «особой силы» или «миссии») присутствует также в некоторых особенно ярких руководителях, воинах, мастерах, ученых, торговцах. Иногда ?асиет выражается в форме присутствия в одном человеке сразу нескольких способностей. ?асиет может также проявляться и в обычных людях, казалось бы, не блещущих особыми талантами, но имеющих дар душевного общения, успокоения, улучшения настроения, гармонизации отношений.

В народном сознании не существует определенных логических критериев определения наличия ?асиета, народ просто чувствует присутствие Духа в том или ином человеке и констатирует это фразой: «б?л адамда ?асиетi бар» – «в этом человеке присутствует Дух», либо: «б?л адамны? Ар?асы бар» – «у этого человека что-то есть „за спиной“». Внешне это может выражаться

в особых душевных характеристиках человека, в его подкупающем обаянии, в возвышенном подчеркнуто аристократическом или, напротив, простецки-открытом поведении, в некоей притягательной силе, необъяснимой «харизме», как говорят на Западе. Обычно обладателя ?асиета выдает особая аура дружественности и доверительности, окружающая человека, его прямой взгляд и открытая манера общения. Наиболее точно присутствие ?асиета в человеке может определить, а точнее – почувствовать, увидеть, другой такой же проводник, носитель Духа.

Однозначным же признаком присутствия ?асиета являются не столько даже «особые таланты», сколько, в первую очередь, – явные признаки наличия в человеке обостренного чувства свободы, справедливости и чести («ар-намыс»), то есть, высоких морально-нравственных принципов. ?асиет по умолчанию не может быть «черным», «злым», «безнравственным». Применение ?асиета в низменных целях, как и в целом морально нечистоплотное поведение носителя, приводит к «загрязнению» дара и его последующей полной утрате, а самого человека – не только к личным страданиям, но и к страданиям его потомков и всего рода. ?асиет – это великая ответственность для его носителя. С момента принятия ?асиета и осознанного вступления на путь служения Духу носитель обязан соблюдать чистоту помыслов и действий, дабы ?асиет как высшее благо не обратился в свою противоположность, «?асiрет» – «Страдание», «Наказание». Ибо народная поговорка гласит: «?асиетты ?асiретке айналдырма» – «Не обрати святое дарование в тяжелое страдание».

Разумеется, обладатели ?асиета пользовались в народе особым почетом и уважением. К ним внимательно прислушивались, хотя и не принимали их слова за окончательную истину. Проявления ?асиета авторитетны, но не авторитарны. ?асиет обязывает носителя постоянно подтверждать свой высокий дар практическими полезными делами сообразно своим способностям, не впадая в иллюзию самолюбования «прошлыми заслугами», в самообман собственной исключительности и непогрешимости. От «зарвавшихся» носителей Духа народ попросту отворачивается, реализуя свое неотъемлемое право свободы выбора. Носители ?асиета, также как и степные правители, изначально поставлены в жесткие условия постоянной возможности потери народного доверия, что, в принципе, равнозначно потере и самого ?асиета. Соответственно, они обязаны чутко прислушиваться к велениям Духа, умея отделять их от чисто человеческих порывов («пендешiлiк»), и немедленно исполнять их, ни в коем случае не приписывая себе заслуги Духа.

Для коллективистского сознания кочевого общества вполне естественным было восприятие феномена ?асиета как «всенародного достояния», ибо он даруется Духом данному конкретному человеку не в «личную собственность», но вот именно «для всех», дабы служить благополучию всего общества. Поэтому истинные носители Духа, искренне соблюдающие чистоту своего ?асиета, как правило, за выполненную «работу» либо наотрез отказываются от какой-либо платы, либо предоставляют людям самим определять формы и размеры благодарности. Будучи призванными Духом Степи, эти люди, как никто другой, осознают законы вселенского равновесия, согласно которым любое сделанное доброе дело не пропадает просто так, но возвращается в непредсказуемых формах, месте и обстоятельствах.