Бешенство подонка

Пулеметчик снова приникает к прицелу и снова с ухмылкой дает несколько длинных очередей.

Не видит ни он, ни его сосед за своим пулеметом, как гауптман поднимает парабеллум и стреляет им в затылки. А потом скрывается в чердачном окне.

Спустя два часа к зданию, с крыши которого велась стрельба, подъезжает новый пятидесятисильный «Роллс-Ройс» типа «Сильвер Гоуст». Из него выходит Терещенко.[6 - Терещенко Михаил, 31 год – наследник одного из крупнейших состояний Российской империи. Землевладелец, юрист, фабрикант, издатель, филантроп, денди, меломан и коллекционер. Владелец самого крупного в мире голубого бриллианта и самой большой паровой яхты.В 30 лет участник заговора по отстранению царя Николая Второго от престола. Министр финансов, а затем министр иностранных дел Временного правительства России. Владел семью языками.Ранней весной 1917 года Терещенко приложил огромные усилия для размещения на западных рынках «Займа Свободы». По примеру главы французской ветви Ротшильдов Эдуарда Ротшильда, он не только вложил в российские бумаги собственные средства, но и предоставил личные гарантии по обязательствам своей страны. Эти деньги не спасли русскую демократию. А после отказа Ленина платить по долгам прежнего режима, вчерашний богач и вовсе превратился в безнадежного должника.Впоследствии будет работать в банковской сфере в Швеции, в Африке, на острове Мадагаскар и в Австрии, финансы которой за месяц до аншлюса удачным маневром спасет от Гитлера, переведя их в банки Швейцарии и США.Умрет в Монако в Casino de Monte-Carlo 1 апреля 1956 года. Официальная версия смерти – разрыв сердца.]

С ним его адъютант – поручик Чистяков.

Полицмейстер вытягивается в струнку. Отдает честь. Они вместе поднимаются по лестнице в подъезде дома. Потом через чердачное помещение на крышу.

Открывается вид на площадь. На ней санитарные автомобили, повозки. Сбор раненых и погибших.

На крыше эксперты прокуратуры изучают место преступления. Осматривают трупы пулеметчиков. С ними коренастый мужчина в пенсне. Это Пинхас Рутенберг.[7 - Рутенберг Петр (Пинхас), 39 лет – инженер, политический деятель, член Российской партии социалистов-революционеров. Вместе с православным священником Георгием Гапоном возглавлял мирную манифестацию в Санкт-Петербурге, которая была расстреляна царскими войсками – так называемое «Кровавое воскресенье».Был одним из самых активных руководителей революции в России в 1905 году. Принял православие, чтобы сочетаться браком с русской девушкой. Организовал убийство Георгия Гапона, оказавшегося провокатором.В эмиграции с 1906 года. Там он отходит от политической деятельности, сосредотачивается на инженерной работе, осваивает гидротехнику. Тогда же он впервые обращается к специфическим еврейским проблемам и приходит к выводу, что они могут быть решены только путём национальной организации еврейского народа. Возвращается к иудаизму, выполнив суровый средневековый обряд покаяния отступника (39 ударов плетью на пороге синагоги). Шрамы у Рутенберга остались на всю жизнь, и он ими гордился. Жил в Италии, Франции, Англии.В Россию прибыл из Америки в конце июня 1917 года. Был тепло встречен соратником по партии эсеров Александром Керенским, возглавляющим Временное правительство. Уже через несколько дней Рутенберг назначен заместителем губернского комиссара Петрограда по гражданским делам.21 октября (3 ноября н. ст.) 1917 года Председатель Временного правительства Керенский объявил о создании Высшего совета, наделенного чрезвычайными полномочиями с целью сохранения законности и порядка в составе трех человек: Рутенберга, министра внутренних дел Кишкина и генерала Пальчинского. Но, увы, уже было поздно.Ненависть Рутенберга к большевикам была взаимной. Вот строки из составленного Троцким и Антоновым-Овсеенко обращения Петросовета от 28 октября (10 ноября н. ст.) 1917 года: «Граждане Петрограда! Керенский бежал из города, бросив вас на попечение Кишкина, сторонника сдачи Петрограда немцам, на попечение Рутенберга, черносотенца, саботировавшего продовольствие города, на попечение Пальчинского, стяжавшего единодушную ненависть всей демократии».После ареста в Зимнем Дворце и затем освобождения из тюрьмы уедет сначала в Москву, потом в Одессу. Там (1918–1919 годы) он министр снабжения белого правительства, действовавшего под покровительством французской армии. Потом Стамбул, Париж.В конце 1919 года Рутенберг приедет в Палестину. Станет одним из руководителей сионистского движения. Глава Национального Совета (фактически, правительства еврейских колоний Палестины). Поддерживает добрые отношения с Министром колоний правительства Великобритании Уинстоном Черчиллем. Примет участие в организации Еврейского легиона, Американского еврейского конгресса и отрядов самообороны «Хагана?», предшественницы Армии Обороны Израиля. Построит в 1920-х годах первые электростанции в Палестине, создаст и возглавит существующую и поныне в Израиле Электрическую компанию.Вполне мог оказаться первым премьер-министром Израиля. Но умрет в Иерусалиме в январе 1942 года за пять лет до образования государства. Официальная версия – онкологическое заболевание, рак.]

– Вот была их огневая позиция, – объясняет полицмейстер Михаилу Терещенко, – Видимо, кто-то из толпы, а то и сами казаки смогли нейтрализовать обоих пулеметчиков.

– Не порите чушь, полковник! – перебивает его Рутенберг. – С площади сюда достать невозможно. И потом, по показаниям медицинского эксперта, оба пулеметчика убиты сзади. Как утверждает эксперт по оружию…

Эксперт добавляет:

– …стреляли из парабеллума.

– Та же картина на той крыше, – Рутенберг показывает на соседнюю крышу: – Два пулеметчика и оба тоже в затылок.

Терещенко осматривается по сторонам, а Рутенберг в это время внимательно рассматривает его.

Это, действительно, довольно экзотичная птица для крыш Петрограда. Такой себе денди с обложки журнала мод. Элегантный английский костюм-тройка из шёлка и чесучи.

Брюки с божественно отглаженной складкой, башмаки из мягкой кожи. И западня для любой дамы – прядь седых волос спадает на лоб. Говорит он снисходительно-покровительственно, с легкой иронией. И рассматривает место трагедии с любопытством постороннего наблюдателя.

Вот он ловит взгляд Рутенберга, представляется:

– Михаил Иванович Терещенко. Министр Временного правительства.[8 - Временное правительство – высший законодательный и исполнительный орган государственной власти в России. Сформировано Временным комитетом Государственной думы после Февральской революции 1917 года и отречения императора Николая Второго от престола. Просуществовало с 2 марта до 26 октября (15 марта до 8 ноября н. ст.) 1917 года.За короткий период сменилось четыре состава Временного правительства: первый и второй составы: председатель правительства – кадет (конституционно-демократическая партия) князь Г. Е. Львов. Третий и четвертый составы: председатель правительства – эсер (партия социалистов-революционеров) А. Ф. Керенский. В задачу правительства, кроме поддержания порядка, входила подготовка к всероссийскому Учредительному собранию, которое должно было демократическим путем определить форму правления в стране.Все шло к тому, что Россия могла бы стать демократической парламентской республикой. Но 25 октября (7 ноября н. ст.) 1917 года в результате переворота, устроенного Генеральным штабом Германии, Временное правительство было свергнуто и к власти пришло марионеточное правительство большевиков во главе с Ульяновым-Лениным.]

– О! Читал о вас месяц тому назад, – говорит Рутенберг. – Вы тот «…самый юный и в то же время единственный богатый министр во всем правительстве этих министров-капиталистов…»

– Это где же такое пишут?

– В «Нью-Йорк Таймс». «Меценат! Внук простого крестьянина, построившего свой капитал на производстве сахара. Владелец самой большой паровой яхты и самого красивого бриллианта…»

– Тут говорят, под сто человек погибло. И раненые…

– Вы плохо информированы для министра. Погибло 216 человек и 811 ранено. Дети, женщины, старики… Могло бы быть меньше, если бы полиция сразу же среагировала.

– Перестаньте! – вмешивается в разговор полицмейстер. – Паника! Давят друг друга. Ну, вы же не представляете, как ведет себя расстреливаемая толпа.

– Это вы мне будете рассказывать, как ведет себя расстреливаемая толпа?! Охуеть!

Рутенеберг отходит к чердачному окну. Рассматривает следы на раме.

– Кто это? – тихо спрашивает Терещенко у полицмейстера.

– Приятель Керенского. Пинхас Рутенберг, – тихо отвечает полицмейстер. – Три дня как приехал из Америки и уже, на тебе, заместитель губернского комиссара. Партийная кличка «Мартын». Тот самый, что со священником Гапоном попал под расстрел девятого января. Потом он задушил священника! Сидел в Крестах. Я молоденький тогда в охране… – Полицмейстер не выдерживает и кричит Рутенбергу: – Жаль, Пинхас, что я тебя не приколол тогда в девятьсот пятом в Крестах!

Рутенберг, громыхая по жести крыши, подходит к полицмейстеру и вглядывается в лицо:

– Ба! Вахмистр! Да ты карьеру сделал, оказывается! Вона как… А ведь в удачном месте мы встречаемся. Само напрашивается, с крыши тебя сбросить.

Полицмейстер с опаской отходит от края крыши.

– Правильно, вахмистр, делаешь. Берегись меня!

– Я не вахмистр, а полковник!

– Нет, это для гражданина министра ты полковник. А для меня… Ох, помню, он кричал «жид на православного священника руку поднял!». Вахмистр ты!

Рутенберг поясняет Терещенко:

– Это же, как судьба сводит! Он, будучи в охране, меня, в кандалах, заколоть хотел. Отбили другие жандармы. А теперь я сбросить его с крыши не моги. Свобода, равенство, братство. «Libertе, Еgalitе, Fraternitе»… Те-те-те!

– Понаехали! Паршивый еврей! – кричит полицмейстер, оказавшись на безопасном расстоянии от края крыши.

– А ты паршивый русский. Что для России, вообще, опаснее.

– Мне кажется, вы как-то грубы, – пробует Терещенко укорить Рутенберга, – Не интеллигентно делаете замечания…

– Это вы мне? Человеку, который едет с другого конца света с надеждой на новую Россию, а тут та же грязь, кровь и бестолковщина. Нет власти!

– Ну, как же?! Мы… Правительство…

– Да, бросьте! Если бы не казаки, большевики уже бы правили бал. И вы, министры, в лучшем случае сегодня были бы в тюрьме. А в худшем, здесь под стенкой валялись бы. Разорвала бы вас пьяная матросня на части. И ботиночки ваши присвоила бы. И костюмчик. А вы говорите, полиция, власть… Нет в России ни того, ни другого!

Внизу площадь, полная трупов и раненых. Стоны, крики. Носилки. Санитарные машины…

Петроград. Театр «Летний Буфф».

Вечер.

Событие сезона! Премьера оперетты Имре Кальмана. Из патриотических соображений ее австро-венгерское название «Принцесса чардаша» заменено в России на нейтральное «Сильва».

Гремит музыка. Звучат арии. Зал переполнен. Меломаны в восторге. Ведь мало того, что в спектакле заняты известные артисты, это ещё и свежее для России сценическое решение – в зал выдвинут подиум. И на нём разворачивается часть действия. Вот сейчас здесь лихо пляшется канкан.

Ножки танцовщиц взлетают буквально перед глазами зрителей. Среди удалых девиц кордебалета порхает исполнитель главной комедийной роли. Он во фраке, в цилиндре. С тросточкой. И выделывая ногами удивительные кренделя, зажигательно поёт: «Без женщин жить нельзя на свете, нет! В них солнце мая, в них любви расцвет…»

Зрители – мужчины во фраках, женщины в вечерних нарядах – подхватывают. Шквал аплодисментов.

Антракт.

Охи, ахи! Оживленные разговоры в фойе и буфетах. И все с бокалами. Да-да. Представьте себе, ещё одно новшество в театральной жизни страны, в которой из-за войны введён «сухой закон»,[9 - Сухой закон. В начале 1914 года в преддверии Первой мировой войны был издан царский указ о запрещении производства и продажи всех видов алкогольной продукции на всей территории России. С 19 июля 1914 года торговля алкогольными изделиями за исключением ресторанов первого разряда и аристократических клубов была прекращена. С с 19 июля 1914 г. сначала на время мобилизации, а в конце августа продлена на всё время войны.] – на представлении продаётся шампанское. Праздник! И в воздухе буквально растворено «Без женщин жить нельзя на свете, нет…».