Простофиля

Сымай: Прилично.

Так они и разбирались со всеми наседающими от желания прикоснуться к прекрасному, пока не сработал закон потребительского рынка: их стало не видно. Долгая череда слилась в одну общую массу, дававшую понять предприимчивому купцу, что необходимо расширять обхват, только ему было по силу сменить так хорошо нагретый в лучах солнца пикник, на незнакомую тропинку, которая его мечтами сведет с бараном по имени Асдо – лучшим среди овец, но без теней. Место он выбирал долго, все карты звездного и межзвездочного пространства были изучены, все бочонки с принесенными вестями списаны, и только невразумительный Грод был ему не подвластен. “Асдо из Грода, или Асдо в Гроде”,– очень сложно умещалось у него в голове, но путь проложен и продолжение своего пришествия в Шиоши он не видел. Как завороженный, сквозь бури и частокол из непроходимых ветиеватостей, принесенных и приподнесенных его конечностям, выбирался тот из одной точки к другой. Сколько густых и невосприимчивых для осязания даров урбанизации пришлось ему преодолеть, хорошо запомнил Счетовод, уместно уболтанный Канем по дороге к Тупану.

Кань: Сколько.

Счетовод: Не Знаю.

Кань: Долго.

Счетовод: Не знаю.

Кань: Сложно.

Счетовод: Не знаю.

Кань: Тупан.

Тупан: Кань.

Счетовод: Считал.

Кань: Сколько.

Тупан: Знаю.

Счетовод: Не знаю.

И путники продолжили свою дорогу вместе, мечты каждого из них не были прикованы к определенной цели, но была та невидимая нить, что объединяет и сплочает каждого кто сопровождает твой шаг.

Бесшумный Грод встретил их безучастно, лишь призраки детских голосов разносили по округе звуки счастья и оживления, не каждый зашедший на этот звук мог остаться равнодушным. Сквозь небольшие треугольные домики, ловко расставленные по округе, пробирались цветы и растения, наполнявшие кислородом истошно вопящих ребят, стремящихся показать зевакам-родителям что они тоже на что-то способны. Ближе к краям крыши, окружающей постигаемое пространство, можно было встретить ничуть не знакомых людей, непритягательной внешности, массивных, неспешно бредущих по своим направлениям.

– Похоже это конец.– взгрустнул неувядающий Тупан.

– А дальше?– задал самому себе вопрос Кань.

Счетовод не мог отвести взгляд от разделительной полосы, что вела к пути познания величины, неподвластной человеческому взору, но остро притягательную для чувств единиц, небезучастно-подвластных множествам сомнений, окружающих решаемую задачу.

Тропа ведущая к Асдо вывела путников на небольшую пустынную площадь увесисто приукрашенную со всех сторон невообразимым колоритом изысканных росписей и мастерских, искусно спрятавшихся от посторонних утех. “Обман”, “Cуматоха”, “Тыква”,– сумели прочитать вывески друзья, как внезапно очутились в теме множества бесед, исходивших неизвестно откуда. Как ждали они дождя или влаги, Тупан с радостью вспомнил свежий воздух принесенный к “Овце всевышней” быстрыми порывами вестра с Сартдафа, Каню приходило на ум только поправить свой рассудок пересчетом ветвей с плодами кулин, небольших ягод очень яркого цвета со слегка горьковатым привкусом и по массе напоминающих обнаженный лым.

Счетовод: Сколько.

Тупан: Мне.

– Только не ошибиться.– ответил вслух Кань.

Тупан: Тебе.

Счетовод: Не ошибиться.

Кань: Между.

Счетовод: Точно.

Тупан: Сколько.

– Прекрасно.– в унисон пронеслось в голове участников небольшого заминания в островке безопасности и слухов.

Путь пройден, остается только возвеличить себя, к данной мысли прибег имеющий опыт в таких делах Тупан и при помощи попутчиков возвел небольшой холм, опоясов его прихваченными из Шиоши тканями. “Прочий среди прочих”,– свелось в голове у соблазнившихся спелой кулиной разума. “Задерживаться или провести время с Тупаном”,– не успел задуматься Кань, как к ним в лавку зашел первый посетитель, он же в последствии родоначальник движения Каня, постоялец Грода с функцией присядчего, Пито Шня.

Родился и вырос Пито, тогда еще в микроскопически малом провинциальном городке, составленным из нескольких домов, до которых можно было среверсировать, и множеством усадеб, что с легкостью тот реверс поглощали. Образование получил в муниципальном учреждении образования главного Педагога, принесенного с дальних берегов немыслимого пространства, что рот юного Шня просто не открывался.

Педагог: Открытие.

Пито Шня: Польза.

Педагог: Поза.

Пито Шня: Вред.

Педагог: Мудро.

Пито Шня: Смело.

Родители Пито были осведомлены успехами сына по линии образования, и заранее выбрали для него путь Позы, склонным к образовательным наукам. Раскрыть талант юного дарования помог Педагог, определивший Пито в Оперную Партитуру Гродского, лучший научно-образовательный центр Высшего порядка по классу снизу. Быстро развивался карьерный рост поступившего в распоряжение вокальной номенклатуры, и в один из погожих Гродсих дней, он получил назначение в сущность Позы, располагавшейся неподалеку от мастерских, но прекрасно выделяющейся своими непомерными габаритами.

– Здравствуйте.– заметил Пито.

Счетовод: Сколько.

Пито Шня: Красиво.

Тупан: Симпатично.

Пито Шня: Сколько.

Кань: Много.

Пито Шня: Красиво.

Тупан: Изгородь.

Счетовод: А мне.

Кань: Много.

Пито Шня: Симпатично.

Пито, приобняв за талию Каня, неспешно вышел на свежий воздух, чтобы насладиться свежими порывами Грода, что своими новыми образованиями напоминал землю доставшуюся им от отцов по воле Великого Ремнона.