Отдай мою жизнь

– А что объяснять? – удивленно посмотрел на него Марат. – Какой-то придурок меня подрезал, а потом еще и ударил чем-то! Это вот с него надо бы потребовать объяснения.

– А то, что ты был пьян за рулем, летел по Варшавке под сто сорок, и придурок, подрезавший тебя, был сотрудником Мосгвардии при исполнении! Это, по-моему, называется преследование нарушителя. – встряла в разговор Тамара.

Марат просто проигнорировал её заявление. Он вообще старался с ней не общаться, потому что она ему не нравилась. У них отношения не заладились с самого её появления в их доме. Мамы Марата, первой жены Станислава Владимировича, не стало несколько лет назад после продолжительной и тяжелой болезни. А Тамара, завладев Костовым-старшим, неаккуратно попыталась примерить на себя роль новой мамы для убитого горем подростка. Это на раз и окончательно испортило их отношения. И Тамара не стала пытаться поладить с мальчишкой и начала отвечать ему тем же показным презрением. Конечно, не при Станиславе Владимировиче конечно.

– Ты понимаешь, какой удар по репутации твоего отца мог бы быть, если бы мы не замяли это дело? – Тамара все так же напористо давила на юношу.

– Ну ведь замяли же. – лениво ответил тот, даже не посмотрев на неё.

После завтрака Станислав Владимирович с Тамарой уехали по своим делам, а Марат отправился в свою комнату, завалился на кровать и взялся за коммуникатор. Войдя в сеть, он хотел написать Инге, но зайдя на её страничку, увидел, что та опубликовала видеозапись их недавнего приключения. И этот ролик уже набрал внушительное количество просмотров. Марат включил воспроизведение. Вот Инга машет в камеру, вот Жмот со своим репортажем. А вот процесс полета машины. На видео все произошло моментально, а в реальности казалось таким долгим и растянутым. Но после того, как машина перевернулась и замерла, оказалось, что коммуникатор Инги не отключился, а продолжал записывать. Вот Марат увидел себя, пытающегося встать и вылезти из бокового окна, находящегося в тот момент над его головой. Хорошо, что лица не видно, оно в тот момент вряд ли было бравое и отважное. А вот момент удара в лоб: голова резко откинулась назад и Марат осел на то место, из которого только что выбирался. Но и дальше запись не отключилась. Вдруг в том самом окне, из которого пытался выбраться Марат, появился силуэт человека. Видимо кто-то запрыгнул на боковую дверь лежащего на боку автомобиля и стоял над окном.

– Конец тебе, щенок! – это был тот же голос, который он слышал перед ударом в лоб.

Но тут силуэт задергался, человека, стоящего на двери, кто-то хватал за руки и тянул в сторону.

– Нет сопротивления при задержании. Остановись! Надо было тогда дать ему выйти из машины. – услышал он второй голос.

– Лучше бы я его сразу грохнул. – ответил первый.

– Успокойся, может в следующий раз повезет. – сказал второй.

Запись остановилась. У Марата пробежали мурашки по спине. А этот гвардеец реально сумасшедший и видимо имеет какие-то личные счеты к Марату. Да и напарник его не лучше: «в следующий раз повезет». Надо сказать отцу, что бы разобрался.

Проведя полдня в бесцельном шатании по дому, за просмотром кино и разглядывании полосатого синяка на лбу, Марат все же решил выбраться из дома. Взяв такси, он отправился в ремонтную мастерскую, где уже стоял его пострадавший «Гелик», доставленный сюда на эвакуаторе прямо с места аварии.

Картина была удручающая: помятый и поцарапанный левый бок от переднего до заднего крыла, мятое правое заднее крыло, растрескавшееся лобовое стекло, мятая правая передняя дверь, по которой прыгал это урод из Мосгвардии. Надо бы заставить его оплатить ремонт! Хозяин мастерской быстро вывел калькуляцию за ремонтные работы, и сумма оказалась внушительной, потому что к внешним повреждениям добавились скрытые дефекты передней подвески из-за столкновения с бордюром и повреждения салона от срабатывания подушек безопасности. Но Марат не раздумывая поставил подпись на планшете, соглашаясь с назначенной ценой – для любимого «коня» ничего не жалко, а деньги дело наживное.

Как только Марат вышел из мастерской, хозяин подозвал старшего мастера и показал ему планшет с суммой.

– Ого, вот это ты молодец, неплохо снял с него. А неисправность дорожной зарядки почему не вписал? – спросил старший мастер, вытирая руки тряпкой.

– А это мы ему на второй раз оставим. И такую же сумму еще раз впишем. Пусть сам к нам с этой проблемой приедет. А то ещё подумает, что мы ему что-то наваливаем. – ответил хозяин, и они оба рассмеялись.

В дальнем углу мастерской молодой человек, откручивающий гайки колеса с другой машины, внимательно слушал разговор хозяина с мастером. Он был удивительно похож на Марата, если бы не очки и прическа, но никто не обратил на это внимание.

Выйдя из мастерской, Марат первым делом с помощью коммуникатора проверил остаток средств на банковской карте. Раньше у него была безлимитная карта, но с того момента, когда началась предвыборная компания отца, он урезал счет Марата до определенной суммы. Мотивировал Станислав Владимирович это двумя причинами. Во-первых, Марат уже взрослый и пора думать о собственном заработке. А во-вторых, очень много денег уходит на раздачу бонусов за поддержку на выборах. Слишком много людей должны сменить любовь к одному президенту на обожание другого президента, а это стоит недешево. За отцом стояла неслабая группировка политиков и бизнесменов, и кандидат в президенты Костов с удовольствием тратил и их деньги тоже, но выдерживая паритет, вкладывал и свои. Победа на выборах должна была окупить все затраты с лихвой и приумножить состояние Костова-старшего и его партнеров, но пока нужно было потерпеть. В общем, в настоящий момент денег на карте Марата не хватало на ремонт любимой машины. Нужно было просить у отца. С этой грустной мыслью Марат направился домой.

Первой дома появилась Тамара, хотя они обычно приезжали вместе. Марат видел, как из-за дождя машина отца и машина сопровождения проехали во внутренний гараж под домом. Но в сам дом зашла только Тамара. Марат как раз стоял в ожидании напротив дверей, ведущих в хозблок и гараж, что бы сразу решить проблему с деньгами. Но когда увидел Тамару без сопровождения отца, развернулся что бы уйти.

– Постой, нам нужно поговорить. – остановила она его. И сказано это было явно недружелюбным тоном. Марат, до этого желавший избежать разговора, все же остановился, так как такой приказной тон этой «секретутки», как он ее называл про себя, его разозлил. – Ты понимаешь, что у твоего отца сейчас очень важный момент в карьере, который нельзя испортить?

Она прошла в дом, на ходу снимая плащ и развязывая шейный платок. Вещи она отдала словно из ниоткуда появившейся служанке, дождалась, пока та уйдет, и продолжила, не дожидаясь ответа:

– А ты своими пьяными выходками просто рушишь всю нашу работу, которую мы вели много лет. Всё, что ты делаешь, может легко стать рычагом для его конкурентов и врагов. И если бы твоя мать была жива, она бы наверняка просто выпорола тебя, как сопливого щенка, нагадившего в доме!

– Не смей говорить о моей матери. – сквозь зубы процедил Марат. Тамара обходила его по кругу, а он поворачивался за ней и сверлил её глазами. Наконец она остановилась.

– Да ты даже отца своего не достоин. Тот трудится с утра до ночи, что бы у тебя было будущее, а ты до сих пор ноешь о потере мамочки, вместо того, что бы помогать ему. Мамочки нет, а ты все за её посмертную юбку цепляешься. И все потому, что некому поплакаться, да? – она говорил тихо и зло, глаза были прищурены, а взгляд ненавидящий.

Марат сам не понял, как это случилось, но он сделал два быстрых шага, схватил ее за горло и резко прижал к стене.

– Заткнись! – процедил он.

И в этот момент лицо Тамары переменилось, глаза расширились, казалось, вот-вот и из них потекут слезы, руки она прижала к груди, нижняя губа задрожала. Но смотрела она уже не на Марата, а куда-то за его спину.

– Марат, ты что творишь?! – услышал он окрик отца за спиной.

Марат стоял спиной к двери, поэтому не слышал и не видел, когда из неё появился отец. Но судя по тому спектаклю, который был сыгран на лице Тамары, отец застал только последнее действие. Марат отпрянул от Тамары и повернулся к отцу. Он открыл рот, что бы уличить эту стерву в оскорблении покойной матери и в постановке скандала, но не успел. Отец заговорил первым. Тон его был сухим, злым и командным.

– Ты совсем с катушек съехал?! Ты что себе позволяешь?! – Тамара заплакала за спиной Марата. – Ты совсем распоясался и уже не видишь границы дозволенного. А руки распускать, да еще на мою жену, я тебе не позволю…

– Но, отец, она… – попытался Марат оправдаться.

– Заткнись! – рявкнул Костов-старший на отпрыска. – С сегодняшнего дня ты вообще лишаешься денег. Ищи работу и зарабатывай сам. Даю тебе полгода, что бы снять квартиру и съехать отсюда.

Станислав Владимирович обогнул сына, взял за руку плачущую Тамару и они вместе ушли. Марат остался стоять на том же месте, пребывая в шоке от того, как эта «секретутка» ловко его уделала. Он и не думал, что она на такое способна – подставить его перед отцом, что бы тот его выгнал. И лишил денег. Вот и попросил на ремонт машины.

2. Предложение.

Марат пребывал в ужасном состоянии. Что такое «искать работу» он даже не представлял. После частной школы, которую он с грехом по полам, но все же закончил, потому что по-другому в частных школах не бывает, он учился в опять же частном институте. Ну как учился… Посещал ровно столько, что бы не отчислили, платил за образование исправно папиными деньгами, экзамены покупал из «карманных». Это было больше развлечение, чем приобретение навыков для дальнейшей работы. И конечно же место тусовки. Там и сложилась их маленькая компания из него, Инги, Жмота и Илая. Все они были дети богатых «бюджетных» семей, но Марат был из самой «высокопоставленной» семьи. Поэтому Инга без труда определила, с кем будет спать в их компании. Причем, отношения у них были достаточно свободные, Марат позволял себе и другие встречи, не распространяясь об этом, и подозревал, что Инга занимается тем же самым. Молодость на то и дана, что бы творить безрассудства, считал он.

Пару дней после ссоры с отцом Марат думал, что всё уляжется, отец успокоится и не только не будет отбирать банковские карты, но и даст денег на ремонт «Гелика». Но не тут-то было. Костов-старший действительно не стал отбирать карты, он просто их заблокировал. Об этом Марат узнал не сразу, а попытавшись расплатиться в кафе. Каков же был позор, когда его постоянный официант в его любимом заведении сказал: «Карта принудительно заблокирована, я вынужден изъять ее». Повезло ещё, что был не с кем-то, а именно с Ингой, которая презрительно фыркнув достала из сумочки свою карту и расплатилась.

– Это что-то новенькое. – сказала она.

– Что именно? – спросил хмурый Марат.

– Ну то, что у тебя карта не работает. Первый раз такое вижу.

– Да видимо в банке какая-то ошибка. – попытался соврать Марат, а сам понял: отец сдержал обещание. И если так будет продолжаться, то его скоро выселят из дома. Это было удручающе, захотелось как-то снять стресс. – Может к тебе поедем?

– Ты знаешь… У меня сегодня были другие планы… – как-то неуверенно промямлила Инга, отстранено разглядывая свою банковскую карту. А вот раньше никогда не отказывала. – Я пожалуй поеду. Созвонимся.

И она упорхнула, оставив сладковатый запах духов. «Вот сучка!» – подумал Марат. Два облома за пять минут: сначала с картой, теперь еще и с Ингой.

А Инга, проходя сквозь столики к выходу, достала коммуникатор из сумочки, набрала номер и перевела звук на имплант, который розовым перламутром поблескивал у нее за правым ухом. Люксовая модель. Как и всё, что предпочитала Инга.

– Аллё, кисюня, привет. Я тебе сейчас новость расскажу, ты только никому. У Маратика похоже папик деньги отобрал, прикинь! – зашептала она заговорщическим тоном.

К вечеру о том, что у Марата проблемы с деньгами, знали все. Илай позвонил ему и спросил, что случилось. И после некоторых уточнений Марат понял: Инга догадалась и всем растрепала. Репутация летела под откос.

– Илай, мне за ремонт машины надо расплатиться, поможешь? – скрипя зубами решил попросить у друга Марат. Не мог же он оставить машину в автосервисе на бесконечно неизвестное время.

– Ты знаешь, у меня сейчас планы на одну большую покупку… – начал гундосить тот, даже не узнав сумму за ремонт. Хотя сам был в машине, когда её разбили, да и вообще никогда не отказывался покататься с Маратом, накурившись своей «натуралки».

– Понятно. Ладно, бывай. – отключился Марат и добавил уже не в коммуникатор: – Друг называется.

Следующие несколько дней он просидел дома, практически не выходя из своей комнаты. С отцом и Тамарой он не виделся, еду требовал приносить в комнату. Когда он стал обращать внимание на грязь и запинаться за разбросанные вещи, то вызвал Любу.