длительность
наших отношений наводит на мысль,
что любовь у меня последняя.
хотя всё самое искреннее в жизни звучит неубедительно,
всё равно что лирическое отступление.
и что мне с ней делать? пожалуй что взять да выставить
на посмешище или за дверь,
или стервою, обнажающей свою грудь.
иногда мне кажется, что я умру от сердечного приступа,
если раньше приступа не умру.
не обращай внимания
да, не надо, не обращай, незачем,
давай забудем, какие мы с тобой вероломные,
какие мы друг другу первые встречные,
голодные.
сердце – это просто орган для перекачивания крови,
помни,
ну стучит, ускоряется, захлёбывается – бог с ним.
а кто-то из нас второму не ровня,
неровный.
ты, наверное, жажда,
вот смотрю на тебя и думаю: ты жажда,
моя тёплая жажда,
я смотрю на тебя так, как будто бы совершаю кражу,
нет, это именно что настоящее, как раз важно.
а так и не скажешь.
а так и не подумаешь. да мало ли.
такая маленькая, тоненькая, с далёкой улыбкой,
с холодными ногами.
эти реки текут в тишину. знаем – плавали.
ты нравишься моей маме,
хотя она почти ничего о тебе не знает
кроме того, что ты дорога мне,
что ты дорога мне,
что ты
родилась в мае,
а я, наверное, в мае умру
без тебя,
тебя и подобных тебе проклиная.
только
не обращай на меня внимания.
сабрина
когда я умру, ты рассмеёшься, наверное.
мол, нет ничего закономерного,
вот жил-жил и неожиданно умер –
в этом столько зауми.
она всегда тебя здорово смешила.
мне не будет ни радостно, ни паршиво.
я буду представлять себе твою улыбку,
подходя к райской калитке.
а улыбка у тебя нескромная, ножевая.
вспомнишь, как я тебя всегда называю.
я и там тебя буду называть так же, даже
ещё бессовестнее, как сейчас не скажешь,
там открывается что-то вроде второго голоса,
которым можно говорить полностью,
которым невозможно наговориться,
и самое страшное в нём – повториться,
но я буду повторяться, и ты тому виною,
это непоправимое и смешное.
а ты будешь улыбаться и думать, что невинна,
моя дорогостоящая сабрина
да, ты будешь смеяться над всей этой бессмыслицей,
но, сабрина, всё ещё выяснится,
прояснится, и я буду недалёк от правды,
так же как рай недалёк от ада,
так же как мы с тобой недалеки друг от друга,
всё перемесится, перебесится – станет глухо.
ничего не изменится, сабрина, только перевёрнётся.
и я не умру – хотя что мне ещё остаётся.
сентябрь уже
я встал. за мною встало утро,
и – ноготками по спине.
у нины я запомнил кудри
и слово «нет».
еще мне отроду не тридцать.
беру я время на измор.
на аллу можно было злиться,
но я не мог.
у эммы я запомнил гетры,