Кто ты?

– Я знаю, но она ведь целый день не вставала с кровати из-за травмы, плюс ко всему скоро повторный кастинг хочется как-то поддержать её.

– Да ты, наверное, прав Мэган сейчас нужна поддержка.

– О чём секретничаем мальчишки? – с лёгкой грацией Мэган приземлила пирог на столик, и по гостиной протянулся ароматный карамельный шлейф. Джем носом втянул сладкий запах, подгоняя его руками.

– Ты гляди Мэги, от твоего пирога у Джема дар речи пропал,– на наш с Мэган смех, друг ответил сдержанной улыбкой.

– Мм ты потрясающе готовишь,– похвалил кулинарные таланты девушки Джем, от чего Мэган непривычно залилась краской.

– Ты ведь ещё даже не попробовал,– улыбнулась Мэги, от чего румянец на её щеках заиграл ещё больше.

– Я уже чувствую, что это безумно вкусно. Джей вот попробуй,– оторвавшись от пирога, друг обратился ко мне.

– Пожалуй, поверю на слово, я после того случая стал очень доверчив, – Мэган сразу поняла, о чём я говорю, а на лице Джема появилось нескрываемое любопытство.

– Ты про тот случай с греческим салатом? Перестань, я и не подозревала, что маслины испортились, – капризно оправдывалась Мэган.

– Мэгги, да там и не в маслинах дело, – сказал я и взял кусок пирога, а Мэги лишь цокнула, – Мэган у нас сегодня репетиция, примерно в полночь. Как ты смотришь на то, чтобы присоединиться к нам?

– В полночь? Как заманчиво, – Мэган положила ладонь на подлокотник маленького аккуратного диванчика.

– Репетиция у Айзека, мы с Эммой за тобой зайдём,– предложил я, окидывая светлую уютную гостиную взглядом. Пастельные тона, книжный шкаф цвета ольхи, маленький диванчик всегда мягкий и удобный, словно сделан из плюша, журнальный столик с которого Джем уже стащил какой-то журнал, – всё это составляло любимую комнату Мэган. Я тоже очень любил эту гостиную и уже выучил наизусть каждый уголок, но неотъемлемой её частью была картина. Всегда загадочное и волнующее море, переходящее в ураган. Спокойствие и тревога, все противоположные краски мира, гармонично сочетались в одной картине, и заставляли чувствовать непередаваемые ощущения. Когда ты зол, ты ощущаешь этот мощный грозный ураган, не замечая ничего остального, но когда ты спокоен, картина дарит умиротворение и уносит в самые тихие уголки души. Я не фанат искусства, но эту картину я не понимаю – я чувствую её, точно также как чувствует Мэган.

– Вы с Эммой? – переспросила Мэган.

– Да, лабораторная по истории, нас всех разбили по парам,– вмешался Джем, – Так может, я за Мэги зайду, мне ведь всё-таки ближе. Ты не против? – с этим вопрос Джем почему-то обратился ко мне, но Мэган не дала мне ответить.

– Абсолютно не против, – резко развернувшись, так что локоны тёмных волос подпрыгнули с плеч, подруга развернулась и унесла остатки пирога на кухню.

Особенно трудно сосредоточится и сфокусироваться на задании, когда в голове крутятся совсем другие мысли. Ещё тяжелее, когда эти мысли преследуют, словно делая тебя своим пленником. Разговор со Спенсером Саливером не выходил из головы, как бы я не старался отвлечься. Мысленно я отрицал каждое его слово и посылал всё к чёрту, но в то же время, я не мог перестать думать о Чёрной книге и странным образом чувствовал, даже ощущал её. Страшнее то, что мне постоянно хотелось открыть книгу, дотронутся до её страниц и одновременно мне не терпелось избавиться от неё или лучше уничтожить раз и навсегда. Пока я не нашёл подходящее место для её хранения, книга лежала в рюкзаке, и я не мог удержаться чтобы каждую секунду не взглянуть в её сторону, пропуская всё то, о чём говорит Эмма. Девушка сидела за столом, неторопливо занимаясь поисками нужной информации по нашей теме. Сквозь свои мысли, издалека я слышал, доносящийся шелест книг.

– Джексон, я, кажется, нашла! – восторженно крикнула Эмилия и, разворачивая корпусом стул, указала на одну из книг.

– Хорошо, а то у меня уже буквы плывут, – я отложил ноутбук в сторону, и потёр покрасневшие глаза, понимая, что за два часа мне так и не удалось сосредоточиться на теме.

– Ты выглядишь расстроенным, – вдруг заметила Эмилия.

– Я выгляжу уставшим, – слова прозвучали немного резче, чем я ожидал, и тут же прикусил губу, почувствовав во рту солоноватый вкус, – Извини, нет, всё в порядке.

– Это ты меня извини, не стоило мне вмешиваться, – мне показалось, что передо мной сидит маленький светлый ангелочек с изумрудными глазами, от чего чувство вины накатило ещё больше.

– У тебя так бывало, что в жизни происходит, что-то, чего ты не можешь объяснить, во что никогда не верила, и что всеми силами хотела бы остановить? – сам не ожидая того, спросил я девушку. Как будто мои мысли без спросу вырвались наружу. Но, кажется, Эмма нисколько не удивилась, что меня поразило ещё больше.

– Я понимаю о чём ты говоришь, эти чувства мне хорошо знакомы, – Эмма отошла от стола и аккуратно подсела ко мне на край кровати, – Каждый человек – это отдельный, уникальный мир, у кого-то очень хрупкий, у кого-то прочнее. Когда родители развелись, мой мир рухнул в один момент, и мне казалось, что я осталась одна. Я никогда не могла бы предсказать, что в моей семье такое произойдёт. К тому же, с братом у нас всегда были непростые отношения. Родители, конечно поддерживали, но мой мир оказался слишком хрупким, и я ничего не могла с этим поделать. И ничего не могла остановить, как бы ни старалась.

Я внимательно слушал девушку, вспоминая о своей семье. Эмма сделала паузу и посмотрела куда-то в сторону.

– Но знаешь, со временем всё становится на свои места. Жизнь удивительна в своей непредсказуемости, иногда путь, который кажется непреодолимым, оказывается самым верным, даже если сейчас ты в это не веришь.

– Тогда как же понять на каком ты пути и окажется ли он верным?

– Никто не может предсказать, может, завтра ты будешь думать уже о другом. Но, чтобы ни случилось, оставайся собой, у тебя добрые глаза, а значит добрая душа, – глубоко глядя мне в глаза, сказала Эмма. Было бы странно услышать подобное от кого-то другого, но только не от этой девушки. Почему? Пока для меня было загадкой, – Береги это в себе.

Я молча кивнул, сосредоточено стараясь понять, что же особенного было в этой девушке. Эмма тем временем, взяла открытую книгу по истории, которая лежала рядом со мной, и положила её к себе на колени. Я решил отогнать воспоминания прошлого и вернуться к лабораторной, тем более, времени осталось не так уж и много. Видимо эта идея пришла к нам с Эммой одновременно, мы столкнулись плечами и наши пальцы соприкоснулись. В этот момент, будто разряд тока пробежал от кончиков наших пальцев, прямо до мозга, поглощая свет. Короткие вспышки возникали в голове, яркими картинками. Такими яркими, что слепили глаза. Всё как в моих снах, сначала люди, словно марионетки тихо и спокойно ожидают приказа кукловода, потом жуткий смех, кровь, суматоха, картинки вращаются быстрее и быстрее, кружат голову, становятся размытыми, всё вокруг сливается, но остаётся на своих местах. Вспышка и ещё одна и вот площадь подхватило ураганом, из-за чего в ушах раздался сильный шум. Последняя вспышка и всё улетучилось. Когда картинки закончились, нас неизвестным порывом откинуло друг от друга. Голова шла кругом, воздуха казалось катастрофически мало.

– Ты тоже это почувствовал? – с трудом спросила Эмма, судорожно делая каждый вдох.

– Это же не может быть совпадением…– бормотал я, не поднимая глаз и тяжело дыша.

Эмма сжала губы и с сомнением заговорила:

– Если ты увидел ураган и площадь, и кровь – то может ли это быть совпадением? – Эмма смотрела на меня широко распахнутыми глазами, сжимая мягкую ткань своего свитера, но на удивление она вовсе не выглядела шокированной.

– Это не может быть правдой, мы просто устали…Давай передохнём. Знал бы Спенсер Саливер до чего доводят его лабораторные, – натягивая спокойную улыбку, я встал и хотел направиться к кухне, чтобы принести чай.

– Может быть, но… я видела ещё книгу. Ты держал её в руках…– тихо сказала Эмма. После этих слов ещё минуту мы сидели, молча уставившись друг на друга.

Я сразу понял о какой книге идёт речь, ведь тоже видел её. В моих ближайших планах было избавиться от неё и никогда о ней не вспоминать. Но с того момента, как Чёрная книга появилась в моей жизни она, казалось, преследует меня. Я не хотел верить своим чувствам и настойчиво отрицал то, что между мной и Эмилией возникло не просто общее видение – это общая нить, крепко связывающая нас и от этой связи никуда не деться. Я отрицательно покачал головой, отшатнулся и выставил ладонь, когда Эмилия подошла ближе. Мне бы хотелось перевести всё в шутку, вернуться на пять минут раньше, но я чувствовал, как от усталости сдавливает виски. Поэтому я лишь сделал шаг назад и после небольшой паузы, поглотившей слова Эмилии, тихо сказал:

– Как ты можешь верить в то, что говоришь, это же абсурдно, Эмма? Это всё подсознание, не стоит придавать этому такое значение.

– Да, тогда почему ты нервничаешь? – девушка стояла напротив меня, практически не двигаясь.

Я вздохнул и запрокинул голову. Не знаю, что было сильнее усталость или нежелание продолжать эту тему. Эмма неуверенно сделала шаг вперёд и чуть наклонив голову искала мой взгляд. Девушка слегка поёжилась и спрятала ладони в рукава молочного цвета свитера. Она заговорила первая, нарушая возникшее молчание. Её голос звучал тихо, украдкой, с какой-то осторожностью.

– Я знаю, что мы не так давно знакомы, и ты вправе не верить моим словам, но я не из тех людей, которые быстро могут начать доверять кому-либо. Со мной такого прежде не случалось, я почувствовала тебя, как только зашла в класс, а потом было ощущение, что кто-то повёл меня за твою парту. И то, что мы видели общее видение, – если хочешь, называй это мыслями или подсознанием, – только подтвердило мои догадки.

За окном стоял лёгкий ветер, который встревожил почти прозрачную ткань штор. Подобный шорох я слышал сейчас в своих мыслях, и чем ближе я подходил к книге, тем сильнее он становился. Необъяснимое внутреннее чувство, с которым я из-за всех сил пытался бороться, подсказывало, что Эмма говорит правду. Я молча расстегнул портфель, достал книгу, и протянул Эмме. Девушка вскрикнула, затем в комнате снова повисло молчание. Руки Эммы задрожали, она едва дышала, оба наших взгляда были устремлены на книгу. Я смотрел с ненавистью, а Эмма со страхом.

– Я слышала об этой книге…Не может быть! Но ты, ты тоже…?

– Что тоже? – напряжённо спросил я. Эмма смотрела в мои глаза, пытаясь прочесть в них что-то, и всё не решалась закончить своё предложение.

– Почему у тебя эта книга? – Эмма с опаской переводила взгляд то на меня, то на книгу, делая шаг назад.

– Она появилась у меня случайно.

– Эта книга не может появиться случайно. Её считали легендой…не может быть. Ты хоть знаешь, насколько она опасна?

Я молча стоял, сложа пальцы за шеей, и качал головой.

– Ты не знаешь…– тяжело выдохнула девушка, мы говорили как будто на разных языках, – Существует мир о котором ты пока не догадываешься, но он уже открывается тебе.

– Прекрати, Эмилия! Хватит!

– Это ведь не первое твоё видение? – будто не слыша, спросила Эмма.

– Когда ты спросила «Ты тоже…?», что ты имела в виду?