Золотые нити

– Неужели ничего нельзя сделать? – спросила я, пытаясь совладать с деревянными губами, – Сей… Уже лечат даже рак! Неужели в нашем мире нельзя хоть как-то это остановить?

– Поэтому я еду на экспериментальное лечение в Германию, – Сей забрал у меня измятый листок и сунул обратно в конверт, – Там пытаются тестировать какие-то лекарства, но гарантий никто не дает. И излечение не обещают, лишь немного больше времени..

– Сей, – меня вдруг накрыло таким чудовищным осознанием, что по телу словно пробежал мощный заряд тока, – Ты знал об этом? Ты знал все это время..

Сей задумчиво посмотрел в окно.

– Моя мама рассказала, когда мне было восемнадцать. Вероятность наследования около тридцати процентов. Она долго сомневалась, но решила, что я должен знать. К тому же важно распознать ранние симптомы. Дебют как правило случается не раньше тридцати. До первых симптомов тесты сдавать бесполезно, они ничего не покажут.

Я неожиданно почувствовала такую пустоту и усталость, словно внутри меня все выгорело до обугленной пустоши и там больше ничего, абсолютно ничего нет… как такое возможно? Как Сей жил с этим все время? Как он мог быть таким веселым, таким добрым, понимающим, сочувствующим, когда знал все это? Как он находил силы?…

– Когда я только узнал, – продолжал Сей, – то впал в жуткую депрессию. Даже пытался покончить с собой. Но вовремя опомнился, пожалел маму. У нее бы никого не осталось, она бы просто не пережила.

Сей помолчал, собираясь с силами и продолжил:

– Мама нашла мне хорошего врача, он пытался помочь моему отцу в свое время.. Он прожил пять лет после первых симптомов, и боролся как мог , хотя наверно было адски тяжело. Я был маленький, почти этого не помню. В общем этот врач вытащил меня, вернул к жизни. Заставил осознать, что даже если времени у меня меньше, чем у всех остальных, то я должен ценить каждую его секунду. И тогда я понял, что хочу что-то после себя оставить, чтобы все не прошло в пустую, чтобы хоть что-то было от меня в этом мире, даже если я все однажды забуду. Чтобы кто-то меня помнил.

Голос Сея дрожал, он говорил все громче, с каким-то фанатичным жаром. Я никогда раньше не видела его таким.

– Мне всегда нравилось заниматься музыкой. Но тогда я вдруг решил, что это мое призвание. Что я хочу писать песни, которые будут открывать людям глаза, которые заставят их ценить жизнь, а не просто прожигать ее. Я видел в этом свое великое призвание, свою миссию, мне кажется я даже помешался на этом.. Но, черт возьми, это же помогло! Вытащило меня из той беспросветной тьмы, в которой я увяз. Я думал, что не смогу больше нормально жить. Страх неизвестности сжирал меня, не давал дышать. Я не мог есть, спасть, я сходил с ума. И начал писать свои песни. Днями и ночами, это просто поглотило меня целиком и было плевать на все кроме моего творчества. Оно одно казалось имело хоть какой-то смысл. Сначала получалась полная лажа, но я работал до изнеможения, искал нужные аккорды, подбирал слова и постепенно стало получаться что-то стоящее. Я пел в переходах, на бесплатных фестивалях, на вечеринках, в барах, везде.. И жил только ради этого.

Сей замолчал, тяжело дыша. Его лицо раскраснелось, он заново переживал те моменты. Он открывал передо мной душу, настежь, без малейших колебаний, без утайки хоть крошечного сокровенного уголка. Это была настоящая очищающая исповедь и я сидела, боясь пошелохнуться, чтобы не сбить этот мощный разрывающий поток.

– Потом я познакомился с Тэмом. Мы создали группу. Стали вместе писать музыку, вместе выступать. Потом к нам присоединился Рик. Концертов становилось все больше, мы почти каждый вечер где-то играли, потом напивались, просыпались с похмельем, репетировали, опять играли.. Все превратилось в рутину. Смешно, но это так. Все было одинаково, глупо и пошло. И тем, кто нас слушал, было плевать на нас и на нашу музыку. Они приходили выпить и расслабиться. Они приходили прожигать жизнь..

Сей горько усмехнулся.

– Какая ирония, да? Я писал все меньше и меньше песен. Словно утонул во всем этом, меня поглотил бессмысленный водоворот однообразных концертов и пьянства. Я больше не видел смысла, снова погружаясь в депрессию и свои страхи. Но знаешь, я понял, что человек может привыкнуть ко всему, даже к самому ужасному. Сначала я стал забывать о своей возможной болезни, а потом просто забил.. Я устал все время думать об этом и трястись. Мне просто осточертело. Я решил, что просто буду жить как есть, пока могу, а дальше будет видно.. Наверно, это было самое правильное решение, но в последний год так не получалось. Музыка больше не занимала меня, не отвлекала. Я не видел смысла, у меня не было сил и все что я делал это пил почти каждый день, чтобы расслабиться и ни о чем не думать.

Сей дрогнул и неожиданно улыбнулся:

– А потом появилась ты. Луч света в темном царстве. Я почему-то все время повторял про себя эту фразу.

Я почувствовала, как мои щеки горят.

– Клэр.. – Сей сжал руки в замок и стал нервно перебирать пальцами, – Я не знаю, как ты это сделала. Я даже не могу понять, что произошло. Это были лучшие месяцы в моей жизни. Они были настолько другие. Они были… черт, я не могу подобрать слова… Какие-то неземные, нереальные… Я каждый раз не мог поверить, что все это происходит со мной. Я влюбился в тебя как мальчишка, как подросток. Я забыл обо всем на свете. Единственное, чего мне хотелось, быть с тобой рядом и чтобы ты улыбалась..

Я сидела, закрыв лицо руками и беззвучно плакала. Слышать это, зная, что ждет Сея, было просто невыносимо. Как такие прекрасные слова, которых я столько ждала, могли так вывернуться, стать такой невыносимой болью. Господи, за что?… Почему?

– Клэр… – мне казалось Сей вот-вот сам заплачет вместе со мной, – Больше всего на свете я хотел, чтобы ты была счастлива. Но я не могу тебе этого дать. Как бы я ни хотел. Я ничего не могу сделать.

Он со злостью сжал лицо руками:

– Мне страшно. Очень страшно. Я боюсь себя. Я себя не узнаю. Это какой-то ад. И больше всего я боюсь, что я сделаю что-то ужасное.. Как тогда у машины, это словно был не я. Я не мог собой управлять.

Сей тяжело дышал, пытаясь подавить эмоции, с которыми невозможно было справиться. Я взяла его за руку.

– Моя маленькая ведьма, – он осторожно погладил мое запястье большим пальцем, – Как же я тебя люблю.. И как мне больно, что я не могу быть с тобой.. Я могу тебя однажды забыть.. Это самое страшное.. Ты лучшее, что случалось со мной за всю мою никчемную жизнь.

– Сей… – внутри меня закончились слова, закончилось все, остались лишь дикие, сметающие все на своем пути эмоции, – Я тебя никогда не забуду.. Никогда!

Я прижала его руки к своему лицу и начала хаотично их целовать.

– Не забуду. Никогда, никогда, никогда…

Сей опустил голову, и я видела, как на столешнице собираются маленькие озерца. Мне кажется большего в этом мире уже случится не могло. Не существовало большей любви и большей боли, чем та, что текла по нашим сжатым рукам.

Я видела, как по моим запястьям струятся золотые нити, как они медленно ползут к Сею, гладят его пальцы, поднимаются по рукам, обнимают за плечи.

Я отдала бы все свое волшебство, весь свой свет, да кажется половину жизни, лишь бы его спасти, лишь бы он остался со мной. Но я не могла. И Сей не мог.

Это была самая страшная беспомощность и обреченность, но она вознесла этот миг выше всего на свете. Как будто мы прикоснулись к вечности, и Бог спустился посмотреть на безумцев, что смогли достучаться до небес.

– Клэр, мне так тепло, – в синих глазах Сея плясали искристые отблески, – Я вижу твои золотые нити. Я вижу твой свет…

Он мечтательно улыбнулся и стал тем самым Сеем беззаботным и веселым, которого я однажды встретила за стойкой маленького уютного бара на краю Вселенной.

– Маленькая ведьма, я не сдамся так просто.. Я так не хочу тебя забывать, что продержусь еще долго.. Насколько хватит сил..

– У всех правил есть исключения, – тихо сказала я, – Давай ты назло всему станешь этим исключением и однажды ко мне вернешься..

– Я не могу обещать, – Сей грустно улыбнулся, и стал похож на прекрасного печального принца из сказки, – Но я очень постараюсь. А пока у нас есть еще целый вечер.. И я очень хочу положить его в копилку своих воспоминаний.

Мы вышли на холодную улицу. Было тихо и ясно, в темном небе над нашими головами горели маленькие огоньки звезд.

Я поднял голову и стал их разглядывать. Почему я так редко смотрел на небо?.. Оно так прекрасно. Где-то там в бесконечности миллиарды сияющих звезд и планет, там целая Вселенная загадочная и непостижимая.. Почему я всегда тратил время на сотни бесполезных вещей, когда над моей головой простиралась вечность, такая прекрасная и далекая, хотя сейчас она казалась призрачно близкой, как будто если вытянуть руку, то достанешь до звезд.

Клэр стояла рядом и тоже смотрела на небо. Я видел, что ее глаза полны слез, но она часто моргала, пытаясь их скрыть.

Мне было невыносимо грустно от того, что я не могу ее утешить, не смогу ее согреть, обнять, развеселить.. Боги, как же это больно. И как же быстро прошло наше время.

– Клэр, – она повернулась ко мне, и ее лицо освещенное тусклым, но таким теплым светом старых фонарей, было настолько красивым, что мое сердце сжалось, – сегодня ведь первый день весны.

Она долго смотрела на меня, словно пытаясь понять смысл моих слов, а потом кивнула.

– А когда мы познакомились был первое декабря.. – я улыбнулся, вспоминая забавную девочку-зайку за барной стойкой. Загадочную девушку с медальоном. Ведьмочку с ее золотыми нитями, живительным карри и самым уютным в мире домом, – Это была лучшая зима в моей жизни.. Она была такая долгая, что даже не верится, что прошло всего три месяца.

– Мне тоже не верится, – тихо сказала Клэр, – такое ощущение, что за это время со мной случилось больше, чем за всю мою жизнь..

Мы замолчали, слушая вечернюю тишину.

– Сей.. – наконец заговорила Клэр, – Все что ты сказал словно не умещается во мне. Я не могу об этом думать.. Я не могу представить, как буду жить без тебя. Но больше всего я боюсь представить, что чувтсвуешь сейчас ты. Это настолько страшно, что у меня внутри словно все немеет.

Она сжала руки в кулаки.

– Впервые во мне словно закончились все слова. Мне хочется сказать тебе что-то особенное, что может хоть как-то помочь, но я не знаю..

Клэр осеклась и замолчала.