Запретная для Альфы

Хоть и был сильно ослаблен серебром, все инстинкты все еще при мне. От этого лорда не исходило никакого запаха. Он не боялся, не презирал. В темных глазах мелькало лишь любопытство. Жестокий, со множеством тайн на прочных замках. Вокруг него словно выстроена прочная бетонная стена, прикрытая белым полотном хладнокровия. И она. Я едва заметно вдохнул этот легкий, ни с чем не сравнимый аромат. И резко ощутил самое настоящее возбуждение. Что за чертовщина?

– Не смей так смотреть на миледи! – взревел один из моих тюремщиков.

Но я не мог отвести взгляд. Смотрел на нее, словно одержимый. Платиновые волосы отражали лунный свет и делали ее похожей на ангела. Она моя! Внутри снова поднималась ярость. С трудом сдерживая себя, улыбнулся уголками губ. Но отец тут же отправил милашку в кровать. Хотелось бы мне оказаться в ее теплой постельке. Стряхнув с себя ванильный бред, под пристальным надзором военных направился в хижину, которую для меня выделили. Вояки отрапортовали о том, что сдали животное хозяйке и теперь моими смотрителями стали два бугая, очевидно телохранители семьи Уайтберд.

Еле передвигая ноги в тяжелых кандалах, даже не мог нормально оглядеться. Усталость брала своё. Мое тело слишком слабо, а день оказался слишком насыщенным. Веки предательски падали. Исчерпал свой лимит из-за чертового серебра. Сейчас бы в лес, на свободу. Поохотиться на кабанов или зайцев. Вспоминая свою безмятежную жизнь в лесах Норвегии, я невольно сжал зубы. Как мы докатились до такой жизни? Томас Винтер – тот, кто виновен во всех волчьих бедах. Ученый, выделивший ген Ви. Сделавший нас рабами низших существ.

– О чем задумался, мохнатый? – резкий толчок в спину, и я чуть не потерял равновесие.

Удержавшись на ногах, развернулся и сверкнул глазами. Бугаи попятились, выставляя вперед свои сальные потные ладошки. В пальцах оба сжимали электрошокеры. Я усмехнулся.

– Кандалы мы снимем, а вот ошейник оставим, – сказал первый, лысый и покрытый татуировками, – приказ лорда.

Его голова напоминала гладкий блестящий шар, интеллекта было столько же. Огромное перекачанное тело обтягивал дорогущий мужской костюм. Еле удержался, чтобы не усмехнуться. И эти жалкие создания охраняют покой милашки? Мда, плохо дело. Один подошел и под моим пристальным взглядом снял оковы с рук и ног. Второй приблизился и всунул шокер мне подмышку. А вот это было неожиданно! Усталость не позволила телу сопротивляться электричеству, и я повалился на пол, теряя создание.

Пришел в себя почти сразу. Эти кретины подвесили меня на гигантский крюк в потолке. Что пыточные инструменты делают в этой хижине? Но сквозь пыльное стекло я мог видеть особняк. Устало вздохнув, лишь сжал челюсти до хруста.

– И что это такое?

– Решили на тебя полюбоваться! – новый удар по ребрам.

В этой стране все такие агрессивные? Однако боль оказалась сильнее, чем я предполагал. Но эти никчемные не увидят ни одной эмоции на моем лице. Окинул их ледяным взглядом и попробовал вырваться. Ошейник сразу запульсировал, сдерживая внутреннего зверя.

– У вас странные наклонности, ребятки, – усмехнулся и меня снова начали избивать.

По хижине распространялся мерзкий аромат дешевого пойла. Господи, охранники самого богатого человека в Англии могли бы быть и поразборчивее. Повеселившись вдоволь, они принялись ржать и перешептываться. Я же прикрыл глаза, чтобы унять саднящую боль. Убить меня они не могли, однако за сегодня мой лимит боли явно был превышен. Почему-то в самую сложную минуту моей жизни думал не о стае или Лори, а о дочери своего врага. Маленькая, наивная девочка. Мне будет приятно играть с тобой, как кошка с мышкой. Вернее, как волк с ягненком.

Но почему-то мысли о ней помогали перебарывать боль. Зверь внутри неистово выл, требуя правосудия. Еще не время. Я поквитаюсь с каждым, кто причастен к убийству стаи. К боли, что испытали я и моя сестра. Взгляд упал на грязное окно. Луна сияла так ярко, звала так сильно. Невольно подался вперед, пытаясь разорвать эти наручники. Но сил не хватало. Сейчас я был даже слабее человека. Это гадкое чувство беззащитности злило в сто крат сильнее, чем то, что эти два кретина все еще строили из себя смелых.

– Я чую ваш страх, идиоты, – с улыбкой произнес и облизал окровавленные губы, – можете не храбриться, девочки. Здесь все свои.

Оба охранника вскочили, опрокинув ветхие деревянные стулья и двинулись на меня. Но с губ сорвался лишь смех. Однако в следующий миг в нос ударил знакомый приятный аромат. Ее аромат. Я повернул голову к двери.

– Что здесь происходит? – милашка стояла в проеме, уперев свои крошечные кулачки в бока.

В ее глазах бушевал огонь, девочка переводила взгляд с одного бугая на другого. А эти двое сразу стушевались. Такие большие, смелые мужики испугались маленькую леди. Конечно, ведь одно ее слово, и они оба пойдут мести улицы Бриджтауна. Или драить общественные сортиры.

– Миледи… – заикаясь, проговорил «шар».

– Что вы делаете? Сейчас же отпустите его! – приказала милашка.

– Давайте, девочки, – поддержал я свою маленькую хозяйку, – не стесняйтесь.

Охранники со скрипящими зубами расстегнули наручники, позволяя моему телу рухнуть на пыльный пол. Грязь тут же заполнила легкие, заставляя кашлять. Унизительно.

– А теперь вон! Утром мой отец узнает об этом, – сказала она.

Что ж, милая, это была ошибка. Теперь мы с тобой наедине, и кто знает… что взбредет в мою шальную голову.

Глава 5

Я не могла поверить своим глазам! Всегда верные и ревностно оберегающие нашу семью, Грег и Шон – надежные охранники отца, избивали моего волка. Как же так вышло? Он нарушил правила, сделал что-то не то? Но ведь целиком закован в серебро. Выбраться из особняка труда не составило, поскольку знала наизусть все камеры наблюдения на участке и умело их преодолела, не боясь быть пойманной. По моему приказу охранники покорно отпустили оборотня, тот мешком мяса плюхнулся на пол. Сердце сжалось помимо моей воли.

Оба охранника тут же начали оправдываться, и в нос ударил резкий запах алкоголя. Они еще и пьют на службе? Это уже ни в какие ворота.

– Вон! – рыкнула на них с угрозой, – мой отец узнает об этом. Не смейте больше заходить в этот дом. Теперь здесь живет он!

Будут знать, как касаться моей собственности. Однако оставшись с оборотнем наедине, я вдруг сильно занервничала. Он поднял взгляд, затем усмехнулся сам себе и оперся на ладони в попытках встать. Я же стояла как истукан, не зная, что делать в такой ситуации. Лишь судорожно хватала ртом воздух. Оборотень поднялся и, шатаясь, направился ко мне. Что он собирается… но вместо того, чтобы напасть, мужчина устало сел на деревянный стул, который тут же смачно заскрипел под его весом.

– Милая, у тебя бинты и антисептик есть? – он закинул голову, глядя на меня, – хотя сомневаюсь.

Эти глаза опять гипнотизируют. Да что же такое? Это он – мой раб, а не наоборот. Возьми себя в руки, Нисса!

– Какая я тебе милая? – вложила в эти слова всю решимость, – я – леди Анисса Уайтберд. Впредь называй меня миледи и не смей поясничать. Может, не зря мои охранники тебя так разукрасили?

– Тебе не идет грубость, милая, – последнее слово он выделил особенно ярко, – ну так что, есть медикаменты?

Честно говоря, я привыкла, что всем заправляет наша экономка Марджери Стивенс – женщина средних лет, занимающаяся делами особняка, сколько я себя помню. Но упасть в грязь лицом перед этим наглецом не хотелось, я же не какая-нибудь никчемная белоручка. Что уж, на найду в собственном особняке лекарства и бинты?

– Я принесу тебе все, что нужно. Но лишь потому, что ребята перестарались. Впредь не рассчитывай на мою доброту.

Он усмехнулся.

– Поспеши милая, а то я истеку кровью и помру прям здесь, – оборотень хохотнул, – а я же тебе живым нужен. За четыре-то миллиона.

– Дурацкая шутка, – огрызнулась и уже было направилась на выход, как вдруг он заговорил серьезно.

– Впрочем, ты можешь просто снять с меня этот ошейник, – сказал оборотень, – тогда я за десять минут регенерирую.

– Вот еще! Не дождешься! – я зло хлопнула дверью и вышла на прохладный ночной воздух.

Почему на него такая странная реакция? Он ведь отвратителен! Развязный, наглый грубиян. Я шагала по свежему хрустящему газону, зло размахивая руками. Почему он называет меня “милая”? У меня от этого мурашки бегают. Брр! Обняла себя руками. Тело пробивал легкий озноб. Аккуратно обойдя дождеватели для полива газона, прошла к задней двери особняка, ведущей в крыло для слуг. Уверена, у них есть нужные лекарства и бинты. Перед дверью слегка замялась. И что они подумают обо мне? Что их леди бродит по территории особняка одна, да еще и в таком виде. Но раз обещала достать все нужное, чтобы этот наглец смог себя починить, я это сделаю. Набрав в легкие воздуха, выпрямив спину и вспомнив о том, что «легкая улыбка всегда к месту», открыла дверь.

Внутри было темно, пахло необычной свежестью. Вопреки неприятным слухам, слуги в нашей семье жили хорошо. Отец предоставлял им качественно отапливаемое крыло особняка, а каждый работник жил в большой комнате со всеми удобствами. Ванная конечно, одна на всех, но еще большая баня по воскресеньям. Размышляя над тем, как щедр отец, я невольно стала вертеть головой в поисках какого-нибудь шкафа с лекарствами или чего-то подобного. Мда, уже и забыла, где здесь что. Но моим надеждам не суждено было сбыться. В этом коридоре стояли лишь комод и шкаф со старой посудой, закрытые за крепкие замки.

Что ж, придется разбудить кого-нибудь из дворецких или экономку. Я глянула вперед. Узкий коридор заканчивался массивной деревянной дверью, из-под которой пробивался слабый свет. Мне вдруг стало стыдно за то, что врываюсь к людям посреди ночи. Но это особняк моей семьи, так что имею право! Распахнула дверь, и моему взору предстало помещение для отдыха. По центру длинной стены пылал камин, а Марджери увлеченно что-то вязала, сидя в мягком кресле. Ее молодая дочь, Грета, расположилась поодаль, сняв форму служанки и облачившись в сорочку. Языки пламени плясали, отражаясь серыми тенями на стене.

Больше никого из работников здесь не было. Остальные в это время уже видели свои сны. А что снится слугам? Я никогда об этом не задумывалась. Марджери с дочерью явно готовились ко сну.

– Миледи? – экономка бросила вязание и вскочила на ноги, – что-то случилось?

– Нет, все в порядке, – я слегка улыбнулась, – Марджери, у вас есть бинты и антисептик? Сэр оборотень ранен.

Я старалась сдерживать сарказм, но плохо получалось. Грета подскочила и, сверкая полуголыми грудями под тонкой сорочкой, подбежала к нам. Эта девушка была популярна среди дворецких, садовников и прочего персонала мужского пола благодаря выдающимся формам. Она особо и не стеснялась, будь ее воля, работала бы голая. Хорошо, что одежда служанок была полностью закрыта, чтобы не вызывать порочных мыслей. Однако Грета все равно умудрялась постоянно встревать в неприятности, связанные с мужчинами. То с каким-нибудь лордом зажимается, то с нашим охранником. Глядя на ее пышный бюст, я покраснела и отвернулась.

– Прикройся! Хватит грудями трясти перед леди. – Марджери швырнула в дочь шерстяной платок, затем вежливо обратилась ко мне, – все нужное есть в медицинской комнате. Почему он сам не пришел? Вы не должны бегать по первой его просьбе, миледи. Таких нужно учить и воспитывать. Это он должен служить Вам, а не наоборот.

Наша экономка всегда была эталоном и примером для остальных. Идеальные манеры, услужливость и понимание, как эффективно заправлять огромным особняком сделали ее чуть ли не членом нашей семьи.