Рок

Рок
Екатерина Асмус

Книга посвящена историям из жизни музыкального петербургского андеграунда периода «перестроечных 90-х». Это детективная трагикомедия о любви и предательстве, о творчестве и об одиночестве.«У меня к этой книге отношение особое. Это тот редкий образец современной прозы, который доставляет ни с чем не сравнимое эстетическое и литературное удовольствие». (Елена Бойцова, журналист, о романе «Рок»)

Рок

Екатерина Асмус

© Екатерина Асмус, 2019

ISBN 978-5-4496-7881-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЕКАТЕРИНА АСМУС

РОК

АВТОР

Дорогие мои искатели удовольствий и приключений! Я понимаю, что по прочтении нижеизложенного вам захочется непременно найти эту квартиру и тех самых людей. Или – вы вдруг вспомните, что бывали когда-то там, среди них. А может, вам привидится, что вы сами были кем-то из них. Это невозможно, судари мои! Не верьте тому, кто скажет, что точно был там и именно с ними. Сие всего лишь видение, плод, так сказать, литературного гипноза.

Да и в квартире той давным-давно засели какие-то сомнительные офисы.

Дабы предотвратить обвинения в заимствованиях, автор признает сразу, что некоторые нижепоследующие истории были видены автором в различных уголках земного шара или услышаны от неких путешественников, равно как и ставшие ныне уже «крылатыми» слова и выражения.

Стихи же, органично вплетенные в данное повествование, являются несомненной интеллектуальной собственностью Анны Асмус.

ЛЯЛЬКА

Лялька поспешно поправляла растрепавшуюся прическу.

Шеф выдавал указания, застегивая рубашку, как будто бы и не прерывал свою речь на несколько минут.

– Поедешь к Лысому, – наставлял он, – на студию «Радио Вулкан». Дашь ему денег за нашу рекламу, а то он, жучара, в долг ни строчки не выпустит в эфир.

Голос начальника доносился, прерываясь – Лялька уже проскользнула в офисную кухню. Следовало незамедлительно подать шефу чашечку кофе, если не хочешь, конечно, чтобы тебе в голову полетело что-нибудь тяжелое. Потому что баловень судьбы и директор ООО «Лаванда» Толян Михальчик время свое «ценит и уважает».

Размешивая кофе в турке (растворимый – ни-ни даже не предлагать), Лялька, как обычно, завидовала шефу. Ну почему вот, например, родители Толяна из богатой Абхазии, а у нее, наоборот, из забытого богом городишки Матюжково? Или вот еще: Михальчик вырос в шикарном трехэтажном доме – фотки показывал, хвастался, а у Ляльки дома, в обветшалой коммуналке даже теплого сортира не было. Почему в мире подобное неравенство творится, а? Она, Лялечка – ого-го! Когда идет на работу мимо рынка – никто из лоточников не остается равнодушным! Всякий окликнет: «Эй, красавица, падхады, э!» В родной округе от женихова отбоя не было! А мерзкий пузан Михальчик? Фууу! Смотреть противно! Но что делать? Деньги, они всегда у таких! «Кошелек и ушки», блин! От мыслей о мировой несправедливости Ляльку отвлек чувствительный пинок – Михальчик, подбоченясь, навис рядом и смотрел: то – на неё, то – на уже убегающий кофе.

– Слышь, Лялёк! Ну, до чего ж ты медленная, что твой квелый таракан! – заворчал шеф. – Давай, ноги в руки – и к Лысому, роняя тапки!

Лялька подхватилась и стала старательно прихорашиваться – поправлять попорченный макияж. Наконец «сексуальный рот» был восстановлен, начес на затылке – обновлен и тщательно залачен, и не прошло и часа – как она выплыла из конторы под непрерывное и недовольное михальчиковское жужжание.

Радийщик с неромантичной кликухой «Лысый» оказался галантным кавалером, правда, на вид – такой же мерзкий пузан, как и шеф, но не в пример щедрее. Окинув Ляльку масленым взглядом, он сразу предложил кофе с коньяком и шоколадкой. И зашелся в экстазе, рассказывая про то, какой он крутой продюсер. Вот сейчас, прямо в эту минуту, начинается мега-рок-фестиваль, который он, Лысый, бесплатно два месяца рекламировал. А все потому, что «Радио Вулкан» у него – для денег, а рок – родное, с детства любимое!

– Сам в группе играл! – умильно мычал Лысый. – В школе еще! Эх, мечта была… Я ж басит прирожденный! – И бил себя в грудь, поглядывая на Лялькины оголенные коленки. Красная опухшая морда колыхалась над столом, похоже, Лысый уже отметил начало феста.

– А хошь, поедем ща на открытие! – осенило Лысого.

Перспектива появиться в обществе «с молодой» понравилась ему так, что он тут же бросился звонить Михальчику.

– Толяныч, друг! Пусть твоя со мной съездит! – заорал он в трубку.

Трубка недовольно задребезжала в ответ.

– Ну, Толяныч… Братан ты мне или жаба навозная? Я ж Люську свою уволил – достала, шалава, а «выездной» у меня нет! Ну, ладушки? Да будем ратировать тебя, не боись, ну ладно, с бонусом! – плотоядно усмехнулся Лысый, отключаясь от сети.

Ляльке, чьи познания в музыке ограничивались поклонением группе «Заводные девчонки», было глубоко наплевать на все эти фестивальные тусовки. Но перспектива раскрутить Лысого на хороший обед и выпивку маячила весьма реально. Нацепив самую томную улыбочку, она выплыла из кабинета, вихляя задом как, ей казалось, делают это знаменитые манекенщицы (показы мод она регулярно смотрела в офисе по телеку). Благо, ранняя осень была трепетно тепла, и можно было красоваться в сетчатых чулочках и мини-юбочке.

Увидев на улице автомобиль Лысого, большой, блестящий и авторитетный, она совершенно загордилась, предвкушая, как будет вылезать из тачки около концертного зала, на глазах у изумленных неудачников.

СЛУЖЕБНЫЙ БУФЕТ

«Престижное место», куда Лысый приволок Ляльку, разочаровало её, чуть ли не до слез! Небольшое, насквозь прокуренное помещение за сценой, с корявой вывеской «Служебный буфет». И в такую-то убогость пускали только по специальным бэйджам! «Да в жизни б добровольно не пошла!» – подумала Лялька, озираясь по сторонам. Мечты о шикарном обеде рассыпались в прах. За обшарпаными круглыми пластиковыми столами выпивали и курили монструозные личности в татуировках, заросшие длинными немытыми волосами, в серьгах и кожаных косухах. Девчонки – в драных свитерах, бесформенных юбках, обвешанные дурацкими бисерными «фенечками» и глупыми дешевыми амулетами. Но им всем было весело! То и дело встречались знакомые и расцеловывались с громкими возгласами и демонстративным чмоканьем. Лысому, правда, монстры оказывали всяческое почтение и благодарили за помощь. Но Лялька чувствовала себя неуютно, и ей даже стало казаться, что ее парадно-выходная зелененькая юбочка из плюша-стрейч для этого заведения через чур коротка.

Наконец Лысый добыл-таки бутылку буфетного коньяка, припахивающего ванилью. Хлопнули по первой рюмашке, при этом радийщик интимно просипел: «За нас!».

Лялька решила расслабиться и получить удовольствие, невзирая на безнадежную невзрачность обстановки. Делая вид, что слушает откровения неудавшегося рокера, она присматривалась к компании за соседним столом, где молодые люди с гитарами потешались над приятелем, который успел изрядно набраться паленой и потому дешевой местной водки. Его невнятные попытки рассказать некую историю встречались взрывами хохота. Лялька разглядывала парня. Высокий и статный, с гривой густых темных волос, перехваченных сзади – вот это да – кружевной резиночкой от женского чулочка! И, конечно, в немыслимой рванине, как здесь, видно, и принято. Но лицо парня было добрым, а в больших карих глазах плескались искорки задорного веселья. Он нисколько не обижался на друзей, а смеялся вместе с ними над своей нескладной речью.

А потом произошло неожиданное! Лысый отлучился «порешать финансовые вопросы», как он выразился, делая круглые, значительные глаза. И Лялька осталась в одиночестве. Парень, над которым смеялись за соседним столом, встал, собираясь направиться к буфетной стойке (очевидно, за новой порцией спиртного), но в этот момент взгляд его поймал Ляльку и… В следующую минуту он ринулся к ней, бухнулся на колени и приник к ее руке в долгом поцелуе.

– Моя королева! – обратился он к ней церемонно. – Почему ты покинула вассала своего так внезапно?

Онемевшую Ляльку привел в чувство взрыв хохота за соседним столом.

– Это не она, Малыш, – давясь от смеха, крикнул паренек в косухе.

Тот, кого называли Малышом и ухом не повел. Напротив, он продолжал свою напыщенную речь, стоя на коленях и не отпуская Лялькину руку.

– Прекрасная королева, неужели ты бросишь несчастного рыцаря сегодня вечером одного? Мое сердце не выдержит, оно разорвется! – вдруг заорал он, картинно хватаясь за то место, где подразумевалось сердце.

Теперь веселился уже весь буфет. Лялька сидела вся красная, обмерев от смущения, чего с ней давненько не случалось. Она очень гордилась своим умением «обвести вокруг пальца любого говнюка» (по ее собственному выражению), но эта история не лезла ни в какие рамки! Никто и никогда так выспренно к ней не обращался. Неизвестно, сколько бы еще продолжалось это представление, но вмешалось обстоятельство непреодолимой силы. Из буфета можно было прямиком попасть за кулисы. И вот именно оттуда и вынырнуло «обстоятельство», оказавшееся худой, нескладной и очень коротко стриженой девчонкой в очках. Бледная, в мешковатом свитере, она стремительно влетела в буфет и заорала: «Малыш, гад, ты где?! Все на сцене уже!» И тут, увидев предмет поиска, распластавшийся у Лялькиных ног, она прибавила еще фразу, состоявшую исключительно из непечатной брани.

– Стасенька, мы сейчас… Мы поможем! – заполошились нетрезвые дружки, уволакивая Малыша и его гитару по направлению к кулисам.

Буфетные граждане угомонились и отвернулись от Ляльки, потеряв к ней интерес. А она сидела еще некоторое время, как громом пораженная.

РОК

Лялька никак не могла успокоиться, даже коньяк не помогал. А посему, позабыв про Лысого, она стала пробираться между столиками к дверям, ведущим в закулисье. Состроив глазки охраннику, который, потеряв бдительность, пялился на аппетитный Лялькин бюст, она проскользнула в щель и оказалась практически на сцене, скрытая занавесом. Здесь стоял невиданный пульт, мигающий разноцветными лампочками, ручки которого крутил низкорослый дядька, весь в амулетах и с длиннющей седой косой, переброшенной по-девичьи через плечо. Шепотом переговаривались избранные «тусовщики», которым был разрешен вход в закулисье. Протолкавшись между ними, Лялька, наконец, увидела всю команду, выступавшую на сцене. Круглолицый барабанщик, самозабвенно молотящий по установке, небезызвестная уже мерзкая девица по имени Стася с гитарой в руках, кудрявый клавишник, хорошенькая девчонка с флейтой… И – Малыш… Он пел, закрыв глаза, подыгрывая себе на гитаре, а мокрая прядь волос прилипла к плохо побритой щеке. Почти касаясь губами микрофона, Малыш выкрикивал какие-то слова, теряющиеся в шуме и грохоте, производимом его музыкантами, но Лялька не слушала… Она смотрела на его лицо, самозабвенно зажмуренные глаза, на мускулы рук, сильные плечи, и что-то такое делалось в ее неумелой душе, что она и сама не понимала. Публика в «яме» скакала и скандировала известные ей из песни слова, группа дошла до шумового апофеоза, только Малыш, казалось, парил над всем этим, сам в себе и сам с собой, будто бы было ни зала, ни буфета, ни публики этой, ни закулисья.

«Твой бывший муж
Флиртует в метро,
Считает, что ты – безнадёжна.
Он ненавидит тебя за то,
Что тебе всё на свете можно.
Твой бывший муж —
Славный парень.