Фиолетовый снег

– Ой, Светлана Васильевна, мы тут просто разговариваем… – Застенчиво улыбнулся мне Терентьев.

– В такой экспрессивной форме? И о чем же, позвольте узнать?

Драчуны опустили руки и развернулись ко мне лицом. Кузнецов молчал, только сжимал и разжимал кулаки. В глазах Бортникова на секунду промелькнула какая-то искра и исчезла. Он усмехнулся:

– «Пиковую даму» вспомнили… Там была девушка Лизавета, а у нас – Дроздова.

– Костик, мальчики… – Сказала я. – Идите в школу. Если встретите Ольгу Александровну, уведите с собой. Мне нужно поговорить с Ванечкой.

Кузнецов нерешительно посмотрел на меня.

– Быстро! – Завопила я.

Мальчишки, постоянно оборачиваясь, двинулись на выход. Я проследила за ними до поворота и повернулась к Ивану.

– Нестыковочка, дружок. Лизавета была бедной приживалкой. Дроздова – местная королева, чьего внимания добиваются все старшие парни. Но ведь суть не в этом… Не так ли? Бортников! Мы с тобой сейчас одни. – Скрестив на груди руки, внимательно посмотрела ему в глаза. – И что хочу тебе сказать. Я не дам тебе испортить нашу жизнь. Играем мы или нет, выйти отсюда, – повела подбородком, – можем лишь на тот свет. Нравится тебе, или не совсем, но я буду бороться за своих девочек и мальчиков. За наших учителей. Буду следить за каждым твоим шагом. И любая пакость, сделанная тобой кому-либо, обойдется тебе очень и очень дорого! Понял?

Бортников опустил голову, помолчал и выдал:

– Я думал, Вы хотите казаться самой умной, самой правильной, самой интересной. А Вы действительно такая. – Он улыбнулся и посмотрел мне в глаза. – Самая интересная и самая прекрасная женщина, встреченная мной за мою короткую жизнь. Простите за весь этот фарс. – Он махнул рукой в сторону ушедших соучеников. – Я просто хотел, чтоб Вы пришли. Хотел посмотреть Вам в лицо. Один на один. Понимаете? – Он потихоньку погладил ладонями мои локти.

Я резко дернулась и прошипела:

– Еще одно движение, и я закончу начатое твоими одноклассниками!

Тот опустил руки и рассмеялся:

– Маленькая жестокая фея! – Потом помолчал и тряхнул волосами. – Клянусь, Светлана Васильевна, я больше не потревожу Ваш покой. И этих оболтусов тоже. Не трону.

Он быстро схватил мои ладони в свои и, склонившись, поцеловал. И сразу отпустил.

– Надо идти, а то соберется народ. Вы идите, я приду потом.

Он схватил куртку, накинул ее на плечи и исчез между гаражей.

Я медленно побрела к школе. Голова шла кругом. Что это было? В страсть или, как угодно, нежное чувство ученика к учительнице в два раза его старше, простите, не верю. Идиотизм какой-то. В один момент захотелось поменяться классами с другой нашей англичанкой. «Довыделялась!» – Печально думалось мне. Но если я откажусь от борьбы, то потеряю себя как личность, которую шлифовала и доводила до ума годами. Я сама себя сделала умной, независимой, красивой. Как же, оказывается, просто все это разрушить. Во мне начала снова поднимать голову та самая, маленькая и невзрачная девочка с крысиными хвостиками на голове. Соберись, Светка. Жизнь, она такая. Кажется, все у тебя хорошо, паришь в небесах и наслаждаешься свободой… Но пролетит высоко за облаками маленькая птичка под названием неожиданность, нагадит сверху, и сразу кажется, что небо затянули тучи и легли безнадежные осенние снега. Я – боец. Я разберусь и не дам никому себя сбить с толку.

Пришла в себя я вовремя. Из-за поворота навстречу бежала группа поддержки в лице Оленьки и физрука.

– Что случилось, кто дрался? – Окружили меня они.

– Все в порядке. Мальчики не поделили девочку. Бывает. – Я пожала плечами. – Парни раскаялись и обещали, что это больше не повторится. Так что, коллеги, прошу, давайте забудем эту досадную неприятность, тем более что все разошлись.

Улыбнувшись, и с гордо поднятой головой, я подцепила Оленьку под руку, и мы двинулись в школу. Длинная перемена закончилась, а я даже чаю не попила.

***

Бортников держал данное мне за гаражами слово. С группой Кузнецова его отношения наладились. Более того, Костик тоже перешел в ряды верных поклонников нашего гения, поскольку всякие мероприятия они теперь придумывали и воплощали в жизнь вместе. К Кузнецову вернулся привычный за эти годы статус лидера, которым щедро поделился с ним новый друг. К безграничному нашему учительскому удивлению, отстающие в этом классе резко подтянули хвосты, и теперь даже троечников у них не осталось. Соревновательный инстинкт проснулся в 11-А и в 11-Б. Выпускники дружно вгрызлись в гранит науки. Как же это радовало! Наш удивительный директор, Сергей Вениаминович, всегда объяснял нам и наставлял, что это мы работаем для учеников, а не они посещают школу ради нас. Мы, в большей мере, отвечаем за то, какой выйдет из стен нашей школы человек, какие жизненные ценности будут превалировать в его сознании, и какую дорогу в будущее нарисует себе его воображение. Мы, педагоги, были коллективом, и выпускали в свет тоже коллективы, состоящие из таких разных в социальном положении и осознании своего места в жизни ребят. Но все равно, раз в год, где-то в середине сентября, эти взрослые люди встречались, заходили в школу и дарили нам цветы. А мы тихо за них радовались. Кстати, Олечка Александровна – тоже выпускница нашей школы. А Бортников… Он мне больше не дерзил. Спокойно ходил на занятия и помогал с отстающими ребятами. В углах не отлавливал и не изъявлял желания поговорить наедине. Класс покидал вместе со всеми. Я успокоилась. Только, даже не видя его в толпе учащихся, я точно знала, когда меня настигал взгляд его серых глаз. Или мне это мерещилось?

***

За всеми сомнениями, переживаниями, радостями и страхами незаметно подкрался на снежных лапах долгожданный, любимый взрослыми и детьми, Новый год. Домой я купила маленькую елочку в горшочке, поскольку не люблю срезанные деревья. Такое ощущение, что дома у тебя находится смертельно больной человек, а ты прыгаешь вокруг его одра и радуешься. Я свято верю в то, что вся наша Земля и все, находящееся на ней, живое. Все имеет свое сознание и душу. И каково этим молодым, только начинающим жить, деревьям знать, что их убивают для того, чтобы какой-то, ни о чем не задумывающийся, человек попрыгал вокруг них пару дней в алкогольном угаре? А умирают они медленно и все видят… Как же, наверное, они плачут! Я не принадлежу к партии зеленых и не призываю ходить босым и кушать только то, что выросло в огороде, но считаю, ко всему должен быть разумный подход и планирование будущего. Купи ты себе синтетическую елку, они сейчас такие красивые, наряжай каждый год и радуйся себе тихонько или шумно. Дай вырасти и увидеть небо еще одной живой душе, такой же, как ты… только не говорящей и не умеющей себя защитить! Поэтому делать на этом деньги, считаю, просто бесчеловечно. То же самое и с домами: построй себе дачу из шлакоблоков, кирпича, утепли – будет тебе счастье. Тем более современные технологии создают не только вредные, но и дышащие материалы. Нажиться можно на чем-то другом. Как-то так.

…Елочка моя была полита, наряжена шариками, дождиком и огонечками. Настроение было праздничное. Любимый муж обещал неделю во Франции или Андорре. Горы уже манили к себе заснеженными вершинами, голубым небом, ярким солнцем, чудесными лыжными спусками, удобными, никогда не ломающимися, как у нас, подъемниками и маленькими уютными гостиницами. Как же я люблю этот прозрачный, чистый воздух, ослепительный скрипящий снег и алое закатное солнце, заполняющее ущелья фиолетовым насыщенным цветом!

Но это – впереди, а текущий момент был занят итоговыми контрольными, чьей-то, уже новогодней, ленью и витанием в облаках отдельных несознательных граждан. Наши выпускники всеми тремя классами готовили Большой Новогодний Бал. Моя интуиция прямо-таки семафорила, что идея этого мероприятия принадлежала неподражаемому Бортникову. Вдруг появился не приглашенный, а наш собственный музыкальный коллектив, практически каждый вечер репетировавший в актовом зале. Это было до того удивительно, что экономный директор расщедрился и прикупил синтезатор с ударной установкой. Гитары у ребят были свои. Вечерами из приоткрытых окон летели ритмы, а у нас в предвкушении блестели глаза. Кроме этого, наш театральный кружок обещал разразиться новогодним спектаклем «про чудеса». Именно так выразился его бессменный режиссер и руководитель Борис Игнатьевич, наш учитель по рисованию. Собственно говоря, он и пришел к нам работать только из-за того, что директор пообещал ему «не мешать развивать творческие способности подрастающего поколения». Декорации к спектаклю мальчики и девочки весь предыдущий месяц делали на его уроках. Шептались, что получится что-то грандиозное. Поживем – увидим. Родители, которых задобрили билетиками, сначала восхитились, но потом призадумались. Обычно праздничный вечер мы делали небольшим: традиционный спектакль, поздравления директора… и ребята расходились по классам. Дальше – кто как. Старшие шли в кафешки, младшим собирали угощение в классе. Но теперь на балу хотели быть все. Волевым решением Сергея Вениаминовича было установлено: с девятого по одиннадцатый классы идут на бал обязательно. С пятого по восьмой – смотрят спектакль. Что будет дальше – решат родители и классный руководитель. Я лично считаю, что малышей там находиться не должно. Ну а самым младшеньким полагался утренник, и – до свидания в новом году. Так что родители старшеклассников оказались финансово нагруженными больше всего. Сейчас – бал, летом – бал. А для этого, как минимум, надо купить нарядные платья девочкам и костюмы мальчикам. И далеко не все взрослые были готовы к подобным тратам, несмотря на умоляющие вопли своих чад. Но объединенный родительский комитет подумал и решил найти спонсоров из состоятельных семей для малоимущих учеников, поскольку, как говорила одна волшебная героиня, будет плохо всем, если сказка не получится.