Прошу любить и не жаловаться

Она трогательно посмотрела на брата. Мне стало не хватать её ясного взгляда, и я кашлянула. Оля тут же перевела глаза на меня. Вот так-то лучше! Хорошо, что я не мужчина, иначе влюбилась бы в эту чудесную деву тотчас же!

– Ты знаешь, Женечка, меня так тронула история, которую рассказал мне Миша, что я просто не смогла хранить её в себе! А с Ликой мы немножко дружим, понимаешь? И мне так хотелось ей помочь! Она сказала, что не может дозвониться до Мишки, а он ей срочно нужен по работе. Вот я и дала твой телефон!

– Но откуда у тебя мой телефон, Оля?

– Брат оставил перед отъездом. На всякий случай… – она виновато улыбнулась. – Ты сердишься на меня, Женя?

– Оля, я не могу на тебя сердиться, – заворожённо смотрела я в лучистые глаза. – А твой братец хитрец, он знал, что уж тебе-то я поверю без сомнений!

– Он не хитрец, Женя, – серьёзно сказала Оля. – Он просто очень переживал за тебя!

Она опять перевела взгляд на брата. Что же это такое?

– Оля, а ты научилась печь пиццу? – выпалила я.

– Миша, твоя Женечка голодная! – ахнула Оля и посмотрела на меня. – Ребята сказали, что ты вчера ничего не ела. Это правда?

– Я не помню, – я на самом деле этого не помнила.

– Значит, так! – засуетилась Оля. – Я иду за едой, а ты, Миша, помоги Жене подняться и прибери тут немного! Я скоро приду!

– Не торопись, сестрёнка! – крикнул ей вслед Миша. – Нам с Женей ещё нужно кое-что обсудить.

– Хорошо, – улыбнулась дева, – полчаса ещё Женя потерпит. Но не больше!

Она вышла и плотно закрыла за собой дверь. Миша вздохнул.

– Женя, ты представить себе не можешь, как я испугался! – он взял меня за руку. – Когда я увидел твои тоскливые глаза, там, на скамеечке, я решил, что за те два часа, которые мы с тобой не виделись, ты вдруг переменила своё отношение ко мне. Это безумие, я знаю, но от этой мысли у меня на душе стало в тот момент черным-черно.

– У меня тоже, – тихо сказала я.

– Прости меня, родная моя! – он стал целовать мои руки. – Прости!

И вот тут меня прорвало. Слёзы, столько времени жгущие меня изнутри, вдруг вырвались наружу, и я уже ничего не могла с этим поделать!

– Миша, как ты мог, Миша! – зарыдала я и уткнулась ему в грудь. – Как ты мог!

Он обхватил меня руками, крепко прижав мою голову к себе, и стал покрывать мои волосы горячими поцелуями.

– Прости меня, Женечка, прости! – шептал он.

Слёзы неиссякаемым потоком текли из моих глаз, и скоро Мишкина рубашка была насквозь мокрая. Я не могла остановиться. Я вспоминала всё – и настоящие свои горести, и прошлые беды, перед глазами мелькали блондинки в белых шубках, младенцы в колясках, коричневые тапочки и связки ключей… Мне было очень жаль себя!

– Она сказала, что вагонные интрижки – твоё хобби! – всхлипнула я, – и ты специально ищешь на вокзалах таких дурочек, как я!

– Я уже нашёл свою дурочку, и другие дурочки мне больше не нужны! – тихо произнёс Миша.

– Ты ещё и издеваешься! – ударила я его кулачком по груди. Он погладил меня по сжатой руке и улыбнулся. Я почувствовала это, даже не видя его лица. И притихла.

– Жень, – позвал он.

– Что? – прошептала я.

– Я влюбился в тебя с первого взгляда. Тогда, на вокзале. Как только увидел твоё лицо. А когда ты вдруг предложила мне поехать с тобой в Арбузов, я понял, что судьба крепко схватила меня за грудки и вырваться я уже не смогу. И как бы ты потом меня ни останавливала – обещанием сдать билет или попыткой прогнать – изменить уже ничего было нельзя! Я попался, Жень. У меня сердце болит, настолько я тебя люблю!

– Я тоже тебя люблю, Мишка, – тихо-тихо прошептала я.

– Что, что ты сказала? – он поднял мою голову и нетерпеливо заглянул мне в лицо. – Повтори, пожалуйста!

– Ты негодяй, бабник и хулиган, соблазнитель медсестёр и искуситель партнёров по бизнесу! – сказала я. – И я тоже тебя люблю!

– Женечка! – глаза его вспыхнули. – Женечка! Ты невозможная женщина!

– Я знаю точно, невозможное возможно! – дрогнувшим голосом произнесла я.

– Счастье ты моё арбузное! – ответил он и нагнулся к моим губам.

Когда спустя час за нашей дверью раздались осторожные шаги, мы уже вполне пришли в себя. Застегнув последнюю пуговичку помятой рубашки, я посмотрела Мишке в глаза.

– Женечка, я должен у тебя ещё кое-что спросить, – сказал он, нежно сжав мои пальцы.

– Спрашивай.

– Ты выйдешь за меня замуж? – он замер в ожидании.

– Женя, скажи – да! – завыл кто-то с той стороны двери.

– Алиска! – в один голос рассмеялись мы.

Дверь распахнулась. На пороге стояли четыре рыжих барышни и один не менее рыжий мальчишка и глупо хихикали, переглядываясь друг с другом.

– Женя, ты не ответила нашему жениху! – пискнула Алиска.

– Дети! – за спинами девчонок появились остальные домочадцы.

– Взрослые, не мешайте, Миша делает предложение нашей Жене! – весело сказала Женька.

Все посмотрели на нас. Я смутилась. Миша мне подмигнул. Подхватив меня на руки, он перенёс меня с дивана на пол, поставил на ноги и склонился передо мной на одно колено. Дети восхищённо ахнули.

– Женя, перед прекрасными лицами всех присутствующих здесь друзей и родственников я с удовольствием и трепетом повторяю свой вопрос: согласна ли ты стать моей женой и жить со мной в счастье и согласии всю отмеренную нам Богом и Судьбой жизнь?

Вот он, мой звёздный час! Я обвела моих любимых людей счастливыми глазами и посмотрела на того, который за эти дни стал самым дорогим для меня человеком.

– Я согласна! – и вложила похолодевшие пальцы в горячую Мишину ладонь.

– Горько!!! – крикнула Женька, и её радостный возглас подхватили все остальные. – Горько!!!

– Я люблю тебя, Белочка! – Мишка сжал руками моё лицо и нежно поцеловал меня в губы.