Прошу любить и не жаловаться

– Потому что третьего сентября у нас с ним свадьба! Полагаю, что и об этом он вам не сказал.

– Нет, – покачала я головой. – Не сказал.

– Мне даже жаль вас, Женечка, – подобрел голос моей собеседницы. – К сожалению, вы не первая Мишина жертва. Знаете, у него каждый год к концу лета начинается какая-то любовная лихорадка. Он берёт свои вещи и несётся на вокзал, где выискивает очередную глупенькую курочку. Почему-то ему кажется, что вагонный роман, как я называю эти кратковременные интрижки, – это очень романтично! Зная о таких странностях Михаила, я стараюсь внимательнее относиться к нему в этот сложный период. Но в конце июля мне пришлось на недельку лечь в больницу на сохранение, и я не уследила!

– На сохранение? – прошептала я оглушённо.

– Да, милочка, а что вас удивляет? Мы с Мишенькой ждём долгожданного ребёночка. Нам уже семь недель!

– Семь недель, – повторила я. – Семь недель.

– Так вот, Евгения, – голос женщины стал деловым, – если вы не хотите разрушить будущую счастливую семью и оставить ребёнка без отца, вам придётся подумать, каким образом отправить Михаила обратно в Москву!

– Я подумаю, – сжался мой голос.

– Подумайте! – повторила она. – Всего вам доброго, Женечка! И впредь, мой вам совет, – не кидайтесь на первых попавшихся незнакомцев! Они могут оказаться чьими-то мужьями! Прощайте, Евгения! Надеюсь, мы с вами хорошо поняли друг друга!

– Я вас поняла, – ответила я. И нажала кнопку отбоя.

Когда через десять минут, обеспокоенная моим долгим отсутствием, в коридор выглянула Глафира, я тихо сидела на низкой скамеечке и смотрела невидящим взглядом перед собой.

– Женечка, что случилось? – подбежала она ко мне.

– Ничего, Глаша, – разжала я нехотя зубы. – Плохо себя чувствую. Я пойду домой, хорошо?

– Куда ты пойдёшь в таком состоянии, милая? Иди-ка приляг на диван!

– Евгения, в чем дело? – в проёме двери появилась тётушка.

– Мария Степановна, мне нужно идти. Надеюсь, вы с Глашей не обидитесь на меня.

– Почему вдруг такая срочность?

– Так получилось, Мария Степановна. Простите меня.

Поцеловав на прощание Глашу и кивнув тётушке, я выползла из квартиры.

На улице нещадно палило летнее солнце.

– Что ж, – усмехнулась я про себя. – Все сказки когда-нибудь заканчиваются. Даже такие прекрасные, как эта!

Я посмотрела на часы. В квартире тётушки я пробыла недолго. Ребята вернутся только через час. Мои ноги сами понесли меня к пустующей лавочке, стоящей под деревом во дворе тётиного дома. Сев и облокотившись на горячую спинку, я закрыла глаза.

Именно в таком состоянии увидели меня мои, когда Сёмочкин автомобиль подрулил к подъезду.

– Белка, давно сидишь? – высунул голову в окно Семён. Я кивнула. – Что же ты не позвонила? Мы бы раньше приехали!

– Женька, а где мы были! – с этим радостным возгласом, выскочив из машины, бросился ко мне Миша. – Женя? Что с тобой?

Он остановился, не дойдя два шага до лавочки, уперевшись взглядом в мои пустые глаза.

– Миша, ты возвращайся домой, пожалуйста, – тусклым голосом произнесла я.

– Куда – домой? – не понял он.

– В Москву. Всё закончилось, Миша. Уезжай.

– Жень, что случилось? – голос его дрогнул, и он медленно опустился рядом со мной. Я отодвинулась. – Что-то с твоей тётей? Почему ты молчишь?

– Уезжай, Миша, – повторила я. – Сегодня же. Я куплю тебе билет.

– Да что происходит, в конце концов! Женя! Посмотри на меня! – он обхватил ладонями моё лицо и вгляделся мне в глаза.

– Я не хочу больше тебя видеть, – твёрдо сказала я и дёрнула головой. Затем встала и пошла к машине. Миша продолжал сидеть на лавочке.

– Жека, что с тобой? – обеспокоенный Семён выскочил из машины мне навстречу.

– Поехали домой, Сёмочка, я очень устала, – я обошла своего друга и подошла к другой двери. – А Михаил уезжает домой. Ты отвези его на вокзал, пожалуйста.

– Ты что, с дуба упала? – обалдел Семён.

Я пожала плечами и уселась на переднее кресло.

– Женя, у тебя животик болит, да? – спросила Алиска сзади.

– Да, Алиска, у меня болит животик. Семён, скажи ему, пусть садится в машину, мы уезжаем.

– Мишаня, поехали, – бросил Сёма Михаилу и завёл мотор. – По дороге разберёмся!

Но по дороге мы не разобрались. Я не отвечала ни на один вопрос этих двоих, только меланхолично смотрела в боковое окошко.

– Больше никогда, никогда… – твердила я сама себе. – Никогда…

Оставшуюся часть дня я пролежала на Сонькином диване. Одна. С сухими глазами, повернувшись лицом к стене. Плакать почему-то я не могла.

– Женечка, родная моя, что случилось? – Дашка не отходила от меня ни на шаг. – Белочка моя… Что же это такое…

Я не разговаривала ни с кем. Только вскинулась один раз, когда Михаил попытался присесть рядом, и, увидев мои ненавидящие глаза, он встал и молча вышел из комнаты.

ГЛАВА 23

Я плохо помню, что было на следующий день. Кажется, мои друзья вызвали целую команду спасателей во главе с Каринкой, которые пытались растормошить меня. Напрасно. С дивана я вставала только в случае крайней физиологической нужды и ни с кем по дороге в туалет не разговаривала. Михаила в квартире я не видела. Значит, уехал к своей Анжелике, вот и правильно, вот и молодец.

ГЛАВА 24

Утром следующего дня в квартире зазвучали новые голоса.

– Ещё одна команда чип-и-дейлов! – пробормотала я, поворачиваясь на другой бок. За моей дверью послышался тихий шёпот, а следом за этим – стук.