Душа дворянки

Душа дворянки
Екатерина Андреевна Богданова

Непонимание, насмешки, одиночество – всё это знакомо Юле не понаслышке. В жестоком современном мире не ценят ни скромности, ни ума, ни доброты. Однажды в классе Юли появляется Нестор – таинственный юноша, который выглядит и ведёт себя так, будто живёт в XVIII веке. Незнакомец сразу привлекает внимание девушки своей интеллигентностью, остроумием и сверхъестественными способностями. Но не опасно ли заводить дружбу с ним? Ведь он связан с заброшенной усадьбой, где происходит что-то необъяснимое.

Екатерина Богданова

Душа дворянки

Любовь сильнее смерти, сильнее страха смерти.

И. С. Тургенев

Глава 1. Забытый Богом город

Я не успела оглянуться, как отсинели звенящей чистотой высокие небеса, как откружила в по-летнему тёплом воздухе и отшуршала под ногами золотая листва, как отцвели игольчатые астры и бесхитростные хризантемы.

Солнце всегда было неласково к нашему позабытому Богом и людьми северному краю. Лето редко выдавалось жарким, а осень пролетала так быстро, что никто не успевал и заметить её. Пёстрые осенние краски стремительно блёкли и гасли, уступая место предзимней однотонности и мрачности. Только алые гроздья рябины разгорались с каждым днём всё ярче, радуя глаз и обещая морозную и вьюжную зиму. Небо уже в начале октября опускалось на самые крыши домов и словно застывало, и затяжные проливные дожди не давали просохнуть земле до той поры, пока её не укутывал снежный саван.

Слякотным, промозглым и неуютным запоминался Вяземск своим нечастым гостям. Дома в густом тумане были похожи на дикие отвесные скалы, старые голые деревья с узловатыми корявыми ветвями – на зловещих великанов, а люди – на бледных и угрюмых призраков. А в ближнем пригороде, в заброшенном поместье происходило что-то поистине необъяснимое. Об этой усадьбе часто судачили старушки около подъездов пятиэтажек, из которых в основном и состоял наш маленький мрачный городок.

При свете дня, в весёлой шумной компании страшные истории казались глупой выдумкой суеверных предков. Но, когда на город опускались сумерки, многие поневоле убеждались в обратном. Особенно беспокойно спали по ночам те, кто жили неподалёку от поместья, в частных деревянных домиках. Одни слышали непонятные шорохи и голоса, у других передвигались и падали предметы. Кто-то чувствовал холодное покалывание вдоль позвоночника и чьи-то прикосновения в пустой комнате, а некоторые даже утверждали, что своими глазами видели призрака.

Людей, которые пытались пробраться в заброшенное здание, находили без сознания в соседнем сосновом лесу. Некоторые из них сходили с ума. Усадьба привлекала в Вяземск телевидение и прессу, а также эзотериков, чёрных магов, колдунов и ведьм. Однако и эти люди, которых в большинстве своём бросало в дрожь от одного лишь вида развалин и от доносившихся оттуда звуков, спешили покинуть наш странный городок навсегда.

Шли годы, но никто так и не мог проникнуть в проклятый дом, где согласно поверьям уже несколько веков обитала сама Смерть.

К счастью, дорога в школу пролегала далеко от этого таинственного и страшного места. Спеша по утрам с лучшей подругой Лариской на первый урок, я даже издали не видела высокого чёрного леса, окружавшего заброшенное поместье.

В школьных классах было холодно. В старые окна стучался грязный, скупой на тёплые деньки ноябрь. К счастью, наша классная руководительница Любовь Александровна разрешила сидеть на уроках в верхней одежде.

Первого ноября посыпался мокрый снег, а следующий день был ознаменован неожиданным событием, которое в корне изменило мою жизнь.

Ночь накануне я провела на редкость плохо. В окно светила огромная полная луна. Прежде, чем лечь спать, я закрыла форточку, однако в комнате стало только холоднее. Мои плечи задрожали, и в какой-то миг мне показалось, что в комнате я не одна.

– Кто здесь? – сорвалось с моих губ, но квартира ответила мне пугающей тишиной: мама и бабушка, по всей видимости, уже крепко спали.

Я обернулась, но никого не увидела. Темнота, выползающая из прихожей, ещё никогда так не настораживала и не пугала меня. Я вскочила с постели. Мне захотелось поскорее зажечь лампу, развеять страшные миражи отрезвляющим потоком электрического света, но не тут-то было! Не успела я дотянуться до выключателя, как на кухне мелькнул чей-то высокий и размытый силуэт.

– Мама, это ты? Кто здесь? – изменившимся от страха голосом крикнула я, однако таинственная фигура испарилась, как только мой пристальный взгляд остановился на ней.

В коридоре послышались шаги маминых ног.

– Юль, ну что ты кричишь? Я только уснула! – зевнув, упрекнула меня мама. – Ой, ты что-то бледная какая-то.

– Мне там на кухне что-то померещилось, – прошептала я, и вдруг боковое зрение отчётливо выхватило всё тот же беловатый полупрозрачный контур человека. – Мама, там кто-то есть!

Я пронзительно закричала и прижалась к ней как маленький ребёнок. Необъяснимый холод за спиной и прикосновение чьей-то жгуче-ледяной ладони к моему плечу заставило меня содрогнуться. Ещё несколько минут мои пальцы судорожно сжимали махровую ткань маминого халата.

– Ты видишь, кто там? Посмотри! – я с трудом ворочала онемевшим языком и чувствовала, как всё моё тело колотит.

– Ну кто там, кто там! Опять кот, наверно, соседский залез, вот и всё, – попыталась успокоить меня мама, однако спустя один миг и сама застыла в недоумённом оцепенении.

Она запнулась. Её дрожащая рука бессильно вцепилась в моё запястье, но пальцы тотчас разжались.

– Сгинь, нечистая сила! Отче наш, иже еси на небесих… – задыхаясь и сбиваясь от волнения, начала молиться она. – Юля, перекрестись!

Я сложила три пальца и неумело перекрестилась следом за мамой. Руки тряслись от страха и наотрез отказывались слушаться меня.

– Я давно говорила, что квартиру надо освятить, – включив свет в прихожей, сказала сонная бабушка. – Чудны дела Господни. Вот Клава из пятого подъезда квартиру освятила – всё спокойно теперь, никто не тревожит. А ведь целых три года двухголовая девчонка приходила, в углу стояла и плакала всё, плакала. Полнолуние сегодня, вот лукавые и веселятся. Позвоню завтра отцу Олегу. Да, давно надо было квартиру освятить!

Бабушка прошла мимо нас с мамой и включила на кухне свет. Никого постороннего там не оказалось. Только на полу валялся острый нож, на который я едва не наступила босыми ногами.

– Юля, осторожнее! – пожурила меня мама и подняла столовый прибор. – Как же он упал? Я же его сама на середину стола положила. Надо сдуть, а то мужчина придёт.

– Дуй-не дуй – не поможет, если нечисть уронила, – вздохнула бабушка. – Незваного гостя придётся встречать. Мужчину…

– Нет, всё, никаких мужчин больше, – отмахнулась мама.

– Не к тебе, так к Юлечке придёт, – не успокаивалась бабушка. – Хотя и тебе-то, Нина, не помешало бы. Молодая же ещё, красивая! Неужели из-за одного какого-то подлеца на всю жизнь себя похоронишь?

«Одним каким-то подлецом» бабушка называла моего отца. Историю, произошедшую с мамой около восемнадцати лет назад, угадать было нетрудно: любовь, предательство, случайная беременность, расставание, мать-одиночка. Я не знала ни адреса, ни телефона своего отца, не знала даже, жив он сейчас или нет. Но отражение в зеркале позволяло мне примерно представить его портрет. И мама, и бабушка, и покойный дедушка были светловолосыми, а мои волосы имели цвет тёмного шоколада и постоянно завивались, особенно на концах. Глазами я, судя по всему, тоже пошла в отца: они были насыщенно-зелёные, а не серые, как у всех моих родных.

Мама старалась не вспоминать печальную историю, омрачившую её молодость. Она ничего не ответила бабушке, села за стол и отвернулась к окну.

– Юля, тебе в школу завтра, ложись, – негромко сказала мама, занятая какими-то другими мыслями. – Ложись, а то вставать будет тяжело.

Я пожелала родным спокойной ночи и последовала маминому совету. Возвращаться в комнату было страшновато, но усталость взяла своё. Я легла в постель, укуталась с головой одеялом и уснула.

Во сне мне привиделся огромный чёрный ворон на чьей-то могиле с поржавевшим крестом. Странно, но точь-в-точь такую же птицу, как и во сне, я увидела на покосившемся заборе утром, по дороге в школу.

С самого утра меня преследовало странное предчувствие, которым я решила поделиться с Лариской, хотя я редко рассказывала кому-то о своих переживаниях. Общаясь с людьми, я вела себя по возможности сдержанно и осторожно. Между мной и моими одноклассницами всегда была дистанция, сокращать которую я не имела никакого желания. С противоположным полом я, в отличие от Лариски, почти не контактировала.

Однако иногда я всё-таки нарушала свои принципы и позволяла себе быть более откровенной. Ночное происшествие произвело на меня такое ошеломляющее действие, что я просто не смогла не рассказать о нём Лариске.

– Юль, ну что за чушь! Птица и птица, подумаешь! – не разделила моих опасений она. – И в темноте что угодно может привидеться!

– Нет, Лара. Мне кажется, это был какой-то знак. И мама тоже видела: на кухне кто-то был! Вороны эти ещё…. К чему бы? – возразила я и вдруг заметила, что меня снова преследует уже знакомая мне таинственная птица.

– Всё мерещатся тебе какие-то знаки! Помойка близко, вот вороны и летают, в мусоре копаются. Ты видела призрака? Ладно, я тебе верю. Но если так на всём этом зацикливаться, вообще с ума можно сойти! Давно говорила тебе: заведи парня! Тогда голова в нужную сторону думать начнёт! И вообще меняться тебе надо. В «Жанне» кстати распродажа, скидки сумасшедшие. И вещи вроде неплохие, можно выбрать. Мама тут на днях ко мне нового папочку привела, и он мне тысячу дал! Представляешь? Щедрый такой, хороший дядька, директор супермаркета. Может, пойдём после уроков в «Жанну»? Посмотрим тебе заодно что-нибудь!

– Прости, но не сегодня, Лара. Нехорошо мне что-то. Заболеваю, наверно, – мягко отказалась я. – К тому же, важное дело есть после уроков.

– Ну, как знаешь. Я одна тогда схожу. Вдруг Стасик погулять позовёт, а мне надеть нечего. Всё он сто раз уже на мне в школе видел.

Я не солгала подруге, сославшись на плохое самочувствие. Недомогание, действительно, было. Я традиционно схватывала то бронхит, то ангину каждую осень и понимала, что этот год не будет исключением.

Здание нашей школы представляло собой кирпичный трёхэтажный дом, который когда-то давно принадлежал духовной семинарии. Однако к началу двадцать первого века от былой духовности, как ни прискорбно, не осталось и следа. Стены со стороны двора постоянно разрисовывали цветными баллончиками: завхоз просто не успевал замазывать краской неприличные надписи и рисунки.

Ни спортзала, ни столовой в школе не было. Физкультурой в хорошую погоду мы занимались на улице, а в плохую этот урок просто не ставили в расписании. Поскольку хорошая погода случалась в Вяземске довольно редко, за учебный год проводили не больше десяти физкультурных занятий, да и те в старших классах мало кто посещал. В итоге физрукам ничего не оставалось, кроме как смотреть маленький пузатый телевизор в тесной тренерской, где много лет назад была, по словам историков, молельная комната.