Ника, Эрн и волшебное зеркало

– Я ему отказала! – возмущённо затараторила Ника, отчего-то смущаясь взгляда миора Саудреста. – Я сказала «нет»! Эрнард, зачем ты наговариваешь? Хочешь окончательно погубить мою репутацию?!

– Тихо! Замолчите оба! – Арнан хлопнул ладонью по столу и устало вздохнул. – Что за балаган вы устроили?

– А зачем вы бросаетесь обвинениями? – тут же пошла в наступление девушка. – К чему этот фарс?

– Да, при чём здесь Ника? – одновременно с ней воскликнул Эрн. – Если ты хотел надавить на меня и принудить вернуться домой, не надо было вмешивать мою помощницу. Она не виновата в том, что работает со мной.

– А в том, что хотела меня убить, тоже не виновата? – миор уполномоченный нахмурился и бросил укоризненный взгляд на девушку. – Или в том, что бросила меня умирать, при этом обчистив карманы и похитив важные улики?

– Ника, так это правда? – Эрнард вскочил со стула, запутался в юбке и плюхнулся обратно. – Ты напала на Арнана? И что за улики?

Моника замерла как испуганный зверёк, прижала к себе сумочку и приготовилась защищаться. Если бы у неё была с собой шпага, она бы показала этому наглому сыскарю, что при желании могла бы легко убить его. Подумаешь, графин! Сколько раз братья Ники получали по голове – и ничего! Как-то на Динстона рухнул шкаф в библиотеке после выходки Тарита, но он же не жаловался на попытку убить его. Только девушка собралась озвучить эти аргументы, как в дверь постучали.

– Прошу прощения, миор Саудрест, – усатый жандарм протиснул голову в дверь и бросил взгляд на Эрнарда. – Мы собрали все вещи ларины, как вы и просили. Куда их теперь?

– В мою временную квартиру, – Арнан выпрямился на стуле, затем вспомнил про якобы больную голову и принялся тереть лоб. – Ларина Гордиан теперь под моим личным надзором. Пока не выясним все обстоятельства, она поживёт у меня.

– Э-э… а как же, – Ванель Берлиам схватился за правый ус и дёрнул за него. – Девица же незамужняя, да ещё кузина её.

– Вы забываетесь, миор Берлиам, – холодно процедил Саудрест и наградил жандарма тяжёлым взглядом. – Обе ларины будут жить в моей квартире. Или вы полагаете, что я могу покуситься на их честь?

– Нет-нет, и в мыслях не было, – тут же пошёл на попятную мужчина, снова дёрнув себя за усы. – Но кузина-то не виноватая, ей самой вон как досталось.

– Вы свободны, миор Берлиам, – отчеканил Арнан, отворачиваясь от жандарма и взглядом приказав молчать Монике, собиравшейся возмутиться.

После того как Ванель Берлиам закрыл дверь, миор уполномоченный встал с кресла, обошёл стол и опёрся бедром о столешницу. Он так долго сверлил Нику взглядом, что она невольно покраснела, приоткрыла рот и придумала тираду в стиле беззащитной несчастной девочки. На отца такие выпады действовали безотказно, он сразу же прощал любую выходку, гладил дочь по голове и чуть ли не пускал слезу от жалости, хотя оба они понимали, что это скорее игра, чем истина.

– Значит так. Вы оба едете ко мне на квартиру, сидите там тихо как мышки и не высовываете носа наружу, – он поднял ладонь, отметая любые возражения. – Пока я разбираюсь с той кашей, которую вы тут заварили, вы не мешаетесь под ногами, не вмешиваетесь в расследование и не даёте повода для вашего ареста. Всё ясно?

Эрнард и Моника переглянулись, синхронно кивнули и сложили руки на коленях, всем своим видом выражая послушание. Такое примерное поведение могло бы убедить в искренности любого, но не Арнана Саудреста, знакомого с уловками младшего брата. Теперь он видел – эти двое потому и сработались, что с одинаковым успехом умели вляпываться в неприятности.

Моника уловила сомнение миора уполномоченного и натянула самую безобидную улыбку. Столичный сыскарь напоминал ей Динстона даже больше, чем когда злился или пытался казаться холодным и сдержанным. Эта схожесть развеселила девушку. Старший братец босса был полной копией старшего брата Моники, тогда как сам Эрнард расположил девушку схожестью с Таритом – младшим из братьев Гордиан.

Если бы она не столкнулась четыре месяца назад с Эрнардом, сейчас не сидела бы здесь, сложив руки на коленях, пряча сумочку между складок и невольно вспоминая их знакомство. Эрн сбегал от очередной любовницы через окно, а Моника спешила на встречу с возможным работодателем – миором Дорином Фрейнаром, держателем «Лодварской хроники».

– Ларина, умоляю, спасите меня! – Эрнард буквально свалился под ноги Моники, неловко левитируя и держа под мышкой большую часть одежды. – Спрячьте меня, иначе моя жизнь будет разрушена!

– Разве вам не говорили, что просить о помощи случайных девушек будучи полуобнажённым – неприлично? – Моника разглядывала молодого мужчину: рубашка распахнута на груди, брюки свисают на бёдрах, а туфли и пиджак вот-вот упадут на мостовую.

– К мундам приличия, когда речь идёт о моей жизни! – Эрн прижал руку к груди, позабыв про сложенные под мышкой вещи. Туфли полетели на тротуар, из карманов пиджака повалились бумаги.

– Ещё и ругаетесь как бродяжка, – сморщила нос Ника, ступив на ступеньку вызванной минутой ранее брички.

– Умоляю, спасите! – мужчина упал на колени и схватил девушку за руку. – Ларина, клянусь вам, вы не пожалеете.

И действительно, Моника не пожалела, что запихнула Эрнарда в бричку и подобрала его вещи. Они успели в последний момент – Ника видела, как из парадных дверей дома выскочила взъерошенная лари в съехавшей набок шляпке, а следом за ней на крыльцо выпала расхристанная девица, подгоняемая очень злым миором со шпагой в руке.

По крайней мере, не жалела она об их знакомстве до сегодняшнего дня, когда всё пошло кувырком. И виноват в этом был конечно же Эрнард – вечный ловелас и при этом милый шалопай с белокурыми кудряшками и большими по-детски добрыми глазами. Моника бросила взгляд на Эрнарда и невольно сравнила его с братом.

Арнан был совсем другим: острый взгляд прищуренных серо-зелёных глаз пробирал до дрожи, растянутые в улыбке губы были не такими пухлыми как у Эрна. Девушка сглотнула и заметила, как миор Саудрест сглотнул вместе с ней – кадык мужчины дёрнулся, и зачарованная Моника почти привстала со стула, чтобы провести рукой по тёмной щетине.

– С вами точно всё в порядке? Ларина Гордиан? – Арнан пощёлкал пальцами перед лицом девушки, заставляя её вздрогнуть и отшатнуться.

– Да-а, – протянула она, ругая себя за эту минуту странного помешательства.

Сколько красивых мужчин она видела в своей жизни? В их особняк в столице пачками прибывали боевые маги из академии – друзья братьев, охранники, гонцы. И ни разу она не замечала за собой желания коснуться хоть кого-то из них, хотя многие были бы не против. Как-то даже один из особо самоуверенных боевиков попытался зажать «кухарскую дочку» в узком коридоре.

Не повезло бедолаге. Моника подняла такой визг, что даже с нижнего этажа услышали. Братья сразу всё поняли, как и начальник охраны. Фернан Марани покинул особняк посла в тот же день, а позже Динстон рассказал о новом назначении наглеца. Рилантия в тот год устраивала провокации, подсылала шпионов и сумасшедших фанатиков, готовых умереть, подорвав вместе с собой как можно больше врагов. Вот на границу с Рилантией и отправился Марани, так и не узнав, кого именно он попытался облапить.

– Тогда выдвигаемся, – скомандовал Арнан Саудрест, привлекая внимание Моники щелчком пальцев. – Эрн, страхуй на всякий случай, но из образа ларины Виано не выходи – это может нам пригодиться.

Моника послушно встала со стула, ухватилась за подставленный локоть миора уполномоченного и вышла в коридор. Сзади пыхтел Эрнард, явно недовольный тем, что ему приходиться идти в таком нелепом виде. Но кто его просил рыться в белье Моники и надевать её одежду?

Закрытая повозка с эмблемой жандармерии доставила компанию к одному из самых дорогих доходных домов в Лодваре. Ника чуть было не присвистнула, но вовремя сдержалась – вряд ли столичный сыскарь поймёт такое явно не женское проявление чувств. А уж если узнает, что свистеть Монику учил сам военный советник короля!

Развеселившись от этой мысли, девушка шагнула за миором Саудрестом в широкий коридор, даже приветливо кивнула консьержу, сидевшему за обитой бархатом стойкой. Подниматься пришлось на четвёртый этаж – самый последний в доме и самый дорогой ввиду отсутствия соседей сверху. Арнан отворил дверь и впустил подельников в квартиру, занимающую половину этажа, а затем шагнул сам и поставил на дверь магическую защиту.

– Вот теперь нам точно никто не помешает, – с довольным видом произнёс миор уполномоченный, стягивая с головы повязку и поворачиваясь к брату. – Эрнард, мне нужны подробности делового соглашения с Жадин Ланкандо. Полагаю, твоя преданная помощница прячет именно этот договор в своей сумочке, – Арнан придвинулся к Монике и навис над ней, пользуясь тем, что выше и шире в плечах. – Не так ли, ларина Гордиан?

Глава 6

Моника добела сжала пальцы и мотнула головой. Миор уполномоченный желает заглянуть в её сумочку? Мало того, что он уже перебрал её одежду и рассмотрел содержимое комода с бельём? Девушке хотелось надавать наглецу пощёчин, отхлестать по плечам или проткнуть шпагой, но она сдержалась. Видели бы родители и братья, с какой элегантной небрежностью Ника склонила голову и протянула столичному сыскарю на вытянутых руках сумочку!

Арнан Саудрест недоверчиво прищурился, смерил взглядом девушку, не спеша притрагиваться к вместилищу «важных улик». Вместо этого он отступил на шаг и указал рукой на круглый стол, стоявший посреди столовой. Моника ступила на мягкий ковёр, утопая каблуками в длинном ворсе, оценила обстановку и хмыкнула. Здесь, конечно, был хороший ремонт с модными тканевыми обоями и дорогая мебель, но это не впечатлило дочь посла Кадарии.

– Вот, пожалуйста.

Ника высыпала на стол из полированного дуба бумаги, вытащенные ею из карманов сыскаря в кабинете Эрнарда. Следом за ними приземлились предметы, которые вряд ли ожидал увидеть миор уполномоченный: помада, носовой платок, сложенный прозрачный зонт, щётка для обуви, миниатюрный отпариватель на магической тяге, гребень для волос, деревянный молоток для забивания вечно слетающих набоек сапог и маленькое зеркальце в посеребрённой оправе. Арнан наклонился к столу, заглянул в маленькую сумочку размером с две ладони и присвистнул.

– Для меня всегда было загадкой, как женщины умудряются сложить в свои сумочки столько всего, – он явно ждал, что на стол упадёт что-то ещё, но Моника захлопнула сумочку перед его носом и задрала подбородок. – Что же, посмотрим.

Он взялся за первый документ, быстро пробежался по нему взглядом и принялся за следующий. Арнану хватило нескольких минут, чтобы изучить все договоры, заботливо собранные Никой в одну стопку. Контракт на перевозку артефактов от Жадин Ланкандо ничем не отличался от прочих, кроме одного маленького нюанса: подписали его лично Эрнард и лари Ланкандо, тогда как собственником и отправителем значился покойный Бернит Ланкандо.

– Ага! Вот скажи мне, Эрнард, как ты мог упустить такую деталь? – миор Саудрест даже не взглянул на брата, продолжая изучать бумаги. – Отправитель один, а поручитель другой. И кто же у нас получатель? Канцелярия отдела магических происшествий?!

– Жадин в тот вечер была очень настойчива, я предпочёл согласиться на этих условиях и сбежать от неё, – пробурчал Эрнард.

Он уже сорвал с себя блузку Моники, не заботясь о сохранности – несколько пуговок отлетело, а в одном месте он выдрал кусок ткани. Ника вздохнула, но не слишком громко – всё равно она не стала бы надевать одежду, над которой так нагло надругался её босс. Жаль было только чулки – они были совсем новые и нравились девушке. Юбка, снятая с тем же пренебрежением, сиротливо лежала у ног мужчины.

– Ты владелец агентства или мальчишка-стажёр? Надо было отправить на подписание свою помощницу, – съязвил Саудрест, глянув поверх бумаг на Монику. – Не всё же ей незнакомцам головы графином разбивать.

– Вашей голове ничего не грозило, – обиделась наконец Ника.

Бросив сумочку на стол, она разметала лежащие на нём предметы и прошла в гостиную. Усевшись на диван, обитый светлой кожей, девушка склонила голову на подлокотник и прикрыла веки. Пусть делают что хотят. Пусть хоть все её вещи на себя наденут, она больше ни слова не скажет, и вообще… Мстительно представив реакцию миора уполномоченного на встречу с Динстоном Гориданом, девушка счастливо зажмурилась, а потом замерла.

Судя по тому, что Эрнард получил приглашение на свадьбу, брат с самого начала знал, где находится Моника. Почему же тогда не отправил её обратно домой? Эта мысль заставила девушку похолодеть от предчувствия. Динстон никогда не делал ничего просто так, нужно лишь найти смысл в его поступках.

Моника принялась усиленно размышлять, не слушая спор мужчин и не обращая внимания на их семейные разборки. Если Динстон не стал вмешиваться, то наверняка у него был план. Но какой? Дать Монике почувствовать на себе тяготы жизни без поддержки семьи, в нищете и безвестности? Нет, не то. А если он хотел, чтобы она успела насладиться этим кусочком свободы, потому что знал наверняка, что это не продлится долго?