Люди

Люди
Екатерина Евгеньевна Костякова

Если вы любитель таких литературных жанров, как «приключения», «детектив» или «приключенческий детектив», то вас этот роман может заинтересовать. Вам захочется проследить за авторским замыслом еще и в том случае, если вы в душе по-прежнему романтик или, по крайней мере, сохранили в себе такие качества, как пылкость и искренность, и не разучились испытывать такие эмоции, как восторг или, напротив, возмущение.Здесь вы не встретите ноток сарказма или цинизма автора, много чего повидавшего в жизни и успевшего от нее устать. Наоборот, вам, вероятно, покажется, что этот роман написал человек, не утративший традиционного представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, и имеющий большое желание напомнить о вечных ценностях своим доброжелательным (на что, мы полагаем, автор очень надеется) читателям.

Екатерина Костякова

Люди

Пролог

В комнате стояла мертвая тишина. Все живое, казалось, очень давно исчезло из этого мрачного дома. Высокий в длину и узкий в ширину, он был похож на гроб, в котором когда-то заживо похоронили старика Камбелла. Его покинули все близкие, и осталась в этом доме только его тень. Существование пожилого мужчины должно было скоро закончиться, думали люди, с ужасом и печалью смотря на последнее жизненное пристанище Камбелла.

Дни старца протекали все так же тихо и однообразно, пока его покой не нарушил голос, который пожилой мужчина надеялся никогда больше не услышать.

– Судьба снова привела меня в это место. Я столько лет искал, не осознавая, что верная дорога была близко! Верю, мы снова сможем вместе создать то, что было потеряно так давно и, казалось, безвозвратно. Отец, перестань жить прошлым и посмотри в будущее, – прошептал человек, ступивший на порог этого дома без разрешения хозяина. Он был одет во все черное и во время своей речи ни разу не поднял голову и не взглянул на старика, который смотрел на него пустыми глазами. Но внезапно спокойствие хозяина сменилось странным смехом, при котором все его тело начало сотрясаться.

Комната, в которую попал незнакомец, была небольшая и темная. Казалось, все в ней пропитано старостью: повсюду – паутины, грязь. Но когда-то она выглядела роскошно. Пока в доме еще находились живые души…

Долгие минуты после этой вспышки эмоций старик восстанавливал остатки сил. Сын все это время терпеливо ждал, и только один раз из его груди вырвался вздох, и на щеке появилась никем не замеченная слезинка.

Затем пожилой человек нерешительно и боязливо стал приближаться к нежданному гостю, держа в своей руке помятую грязную бумажку. Казалось, что этот человек ожидал неминуемого удара. Он со странной улыбкой протянул кусочек листа мужчине и стал наблюдать за гостем, пытаясь прочитать его мысли и угадать эмоции, которые тот испытывает. Больше не было безразличного и печального старичка. Теперь он глядел на сына с интересом.

То, что кто-то написал на листке, объясняло немоту старика.

Ваша жена скончалась во сне. Остановилось сердце. Это было большим потрясением и горем для нас. Еще не так давно она рассказывала о своем сыне, Люке Камбелле, с печалью и любовью. Думаю, вы знаете, как она страдала. Неизвестная судьба вашего сына мучала ее…

Дальше гость не смог читать – из-за слез все было как в тумане, и он чувствовал себя обессиленным. Он опоздал…

– Я никогда не питал и не смогу питать к тебе родительских чувств. Много бессонных ночей я провел, пытаясь разобраться в себе. Но безуспешно, как видишь. Она надеялась на то, что ты ее все-таки навестишь. Это придавало сил ослабшему организму. Но ты все никак не приходил… Чувствую, что скоро я встречусь с Грейс Крайтон… – тихо говорил старик, глядя на сына. На лице старика появилась улыбка, и он сказал уже громче: – Люк Камбелл, я думал, ты не придешь никогда.

Гость за все это время не сдвинулся с места. Словно это был не человек, а статуя. Единственное, на что у него сейчас хватало сил, это шептать: «Нет. Все потерял. Что дальше? Он и вправду вскоре умрет. Остаться? Может, хоть что-то получится исправить».

Старик, как и его сын, стоял неподвижно. Он и не прогонял Люка, и не предлагал тому задержаться. Ему было все равно. Прошло… Все наконец-то прошло, как надоевший сон. Осталось недолго…

Люк Камбелл достал из своего темного гардероба маску. Надев ее, он поднял голову, и старик с ужасом увидел знакомую черную улыбку. Он вскрикнул и попятился от сына к двери, ведь единственным его желанием было уйти от этой улыбки.

– Ты всю жизнь улыбалась мне своим черным оскалом. И никогда не перестанешь. Я пытался избавиться от тебя и начать новую жизнь. Но слишком поздно. Что будет дальше? Такая же мгла, как и прежде, – прошептал Люк Камбелл и, взяв фотографию улыбающейся брюнетки, порвал ее на части.

Некоторое время старик молча наблюдал удаляющуюся черную фигуру, а потом прошептал:

– Кто ты на самом деле, Люк Камбелл?

Часть первая

Плотные шторы на окнах закрывали дневной свет, было темно и тихо. Только часы нарушали эту тишину, негромко отбивая ритм. Комната, скорее, напоминала кабинет, со вкусом обставленный дорогой, добротной дубовой мебелью. На высоком потолке висела большая люстра с хрустальными подвесками, несколько великоватая для небольшого помещения. Стены украшали картины в тяжелых рамах, тоже явно кистей знаменитых мастеров.

Двое мужчин вошли в комнату, шагами заглушая тикающие звуки. Раздвинули шторы, и помещение осветили лучи полуденного солнца. Один из вошедших сел за массивный письменный стол, второй удобно устроился в глубоком мягком кресле, обитом зеленым бархатом. Первого звали Джейк Хьюз. Это был человек низкого роста, мускулистого телосложения, лет двадцати двух – двадцати четырех. С красивыми ярко-зелеными глазами и прямыми рыжими волосами. Второй – Майк Браун, худой парень высокого роста, с глазами необычного янтарного цвета. Красивые черты лица, прямые черные волосы. Возраста – примерно такого же. Молодые мужчины казались бы совершенно непохожими друг на друга, если бы не одинаковое выражение лица: жесткое, почти жестокое. Жизнь явно не была с ними ласкова, и о проблемах с законом они знали не понаслышке.

Двое мужчин сначала смотрели друг на друга, потом один из них, Джейк, достал сигарету и нервно закурил. Это было одной из многих его вредных привычек, от которых он, впрочем, не собирался отказываться. Второй же спокойно, но немного растерянно сидел в кресле и рассматривал картины. Так продолжалось минуту. Не выдержав, Джейк заговорил первым. Майк перевел на него взор – судя по выражению лица его приятеля, разговор предстоял серьезный.

– Как его могли убить?! Мы продумали каждый шаг, каждый шажок! Что произошло? Я все ему рассказал, предупредил. Не могло быть никакого подвоха! – Джейк в гневе стукнул кулаком по столу, так что звякнули перья в письменном приборе.

– Вонзили нож в сердце. Странно… Часы показывали двенадцать часов дня, Билл услышал бы шаги. С его-то ловкостью и быстротой. Как его могли убить в его же комнате? И главное – убийца не оставил никаких следов. Ничего… Как будто Билл вонзил себе нож в сердце сам… – высказался Майк и растерянно пожал плечами.

– Должна же быть хоть какая-то подсказка, убийца не мог предусмотреть все! – продолжил Джейк.

Вдруг отворилась дверь, и в комнату вошел человек низкого роста, блондин с широко расставленными синими глазами. Высокий лоб предполагал наличие ума, тонкие черты лица привлекали внимание. Одет он был в элегантный черный костюм, а в руке держал шляпу.

Мужчина быстро огляделся, бегло, но оценивающе осмотрел обстановку кабинета и картины, и наконец его острый взгляд остановился на Майке и Джейке. Гость поздоровался и начал разговор.

– Добрый день. Прошу прощения за вторжение. Меня зовут Фрэнк Дэвидсон. Я инспектор Скотленд-Ярда и расследую убийство некоего Билла Томсона. Полагаю, что это имя вам знакомо. В его комнате мы нашли картину с подписью Майка Брауна. Вам придется пройти со мной на место преступления. И если вам есть что рассказать, можете начать прямо здесь и сейчас.

Джейк с изумлением замер на месте, а Майк удивленно поднял брови. В комнате наступила тишина. Только часы тикали, продолжая свою мерную «мелодию». Несмотря на дневной свет, в кабинете будто стало темнее, тени из углов словно начали стягиваться к центру комнаты.

Майк встал, подошел к расшторенному окну, оперся на высокий подоконник, задумчиво посмотрел на солнечное небо, потом повернулся к своему другу. Ему в голову пришла мысль, что это лишь начало долгого пути, и кто знает, сколько он продлится…

Большое зеркало в прихожей отразило обоих друзей, и Майк на мгновение приостановился. Как же они оба изменились! Ранее жизнерадостные и беспечные, молодые люди стали задумчивыми и печальными. Глядя в отражение, Майк размышлял, как он дошел до такой жизни и почему не выбрал спокойную жизнь добропорядочного обывателя? Почему он не стал художником, как мечтал, а Джейк не создал свой бизнес, как хотел? Зачем им надо было становиться грабителями?!

* * *

Майк Браун родился в Лондоне. В тот день лил дождь, сверкали молнии, гремел гром, и был такой ураган, которого, как потом уверяли соседи, никогда раньше не случалось. Погода бушевала с неимоверной силой. Все люди разбежались по домам, улицы опустели. Под звуки грома и вспышки молний и родился Майк. Повитуха не сомневалась в том, что ребенок будет иметь особую, непохожую на другие, судьбу. Но, к несчастью, его мать Сибилла Браун, двадцати лет от роду, во время родов скончалась: ей не смогли остановить кровотечение. Сибилла перед смертью успела дать сыну имя в честь своего брата Майка. И когда младенец открыл глаза, повитуха изумилась: они оказались янтарного цвета.

* * *

Вскоре выяснилось, что никаких родных у мальчика нет, поэтому его отправили в детский дом. Врачи до последнего ждали появления родных, но – напрасно. Они были вынуждены отдать этого необычного мальчика, хоть и понимали, что его ждет. Выбора не было…

* * *

В детском доме Майк познакомился со своим будущим лучшим другом, Джейком. С первых дней знакомства у них завязалось крепкое товарищество. Джейку ничего не было известно о том, что случилось с родителями Майка. Но он надеялся это узнать.

Через некоторое время Джейк предложил Майку сбежать из детского дома. Тот не знал, что и думать, но все-таки побег из этого ужасного учреждения они совершили. Тогда им было по тринадцать лет.

* * *

Десять лет друзья занимались грабежом. Майку это никогда не нравилось, но другого выхода не было.

Глядя на свое отражение, Майк тяжело вздохнул и шепотом, чтобы Джейк этого не слышал, сказал:

– Если бы у меня был еще один шанс и если бы жизнь пошла по-другому, я бы никогда не стал заниматься грабежом. Но ничего уже не изменить…

И Майк погрузился в воспоминания о своих прошлых делах и об убийстве своего друга.

Это произошло два дня назад, в их маленькой, но красивой комнате. Майк писал картину, которая получалась очень реалистичной. Когда художник рисовал, ему всей душой хотелось попасть в этот вымышленный мир. Ему всегда нравилась природа. Майк изображал вечерний лес, который пленял взгляд зрителя своим великолепием. Эта палитра состояла из темно-зеленых, черных и коричневых красок.

У Майка с детства наблюдался талант к изобразительному искусству. Прирожденный художник…

В комнате было тихо. Только часы тикали…

Тишину прервал Джейк, вбежавший в комнату. Его друг тут же понял: что-то случилось. Растрепанные волосы, помятая одежда, безумный взгляд – все это было для Майка плохим знаком. И его опасения оправдались.