Мутная вода

Он медленно надел свои растоптанные тапки и, не забывая вздыхать погромче, прошаркал в дальний угол комнаты. Мы проследовали за ним.

– Вещички оставляйте в углу. Сейчас замерим вас, и будете свободны. Комбинезоны в барак не тащите – оставьте в камере хранения на проходной, вместе с рюкзаками и прочей снарягой, в которой вы свою Зону топчите. Если берцы будут сильно фонить, то извиняйте – нужно будет их отдать дезактиваторам. Почистят и через час вернут в лучшем виде. Если не во что переобуться, радом с санпропускником имеется прокат обуви…

– Да плавали, знаем, – отмахнулся Мут.

***

Проведя все необходимые манипуляции, Андреич отпустил нас восвояси. В коридоре маячил ещё десяток «бродяг», поэтому мы поспешно натянули обувь, забрали верхнюю одежду и поплелись в санпропускник, где встретила нас беспокойным гомоном километровая очередь из сталкеров.

– Опять у них кабинки не работают, – обречённо вздохнул Мут. – С тех пор, как «Росток» объявили «чистой зоной», никакого слада с их бюрократией нет. Сплошные очереди. Скоро фейсконтроль на входе в «Бар» поставят и перестанут пускать в латанных портках.

Я усмехнулся, но промолчал. А Мут увлечённо продолжил:

– Хорошо, хоть вещи сдали без очереди, причём, бесплатно, по знакомству. Осталось задекларировать арты, – Мут угрожающе потряс увесистой авоськой, – и вообще «ништяк». Можно двигать к Бармену. Эх… Всё скатывается… Раньше было куда лучше. А теперь ещё и сапожищи хреновые делают: за неделю подошве – гаплык. – Указал Мут на казённую обувь, сморщившись. – Каши просят, а уж смердят, как псевдоплоть… Чем наши хуже были?.. Не очень-то и «фонили». Но у них – «режимный объект», слыхал? А у меня теперь гангрена будет.

– Ну, мы тут, кажется, надолго. Может, в картишки на хабар? – Вклинился в беседу высокий незнакомец в тельняшке и трико.

Мут развернулся к дядьке, чтобы отвесить дежурную колкость, но вдруг рассмеялся:

– Ааааааа, Бочка. Сколько лет, сколько зим… Как ты? Какими судьбами к «Долгу»?

– Да вот не поверишь – под самый Выброс в Зону идём. Я, Петренко и ещё несколько бойцов. Переждём здесь денёк и двинем на «Выжигатель». Надо группу товарищей перехватить – если дело «выгорит», честное слово, вступлю в «Долг». Не хочешь с нами? В нюансы тебя посвятит Петренко, если конечно, сочтёт ценной твою помощь. Деньгами не обижают, ибо дело стратегической важности. Оружие и снарягу – выдают. Плюс, все арты, что найдёшь – твои.

– Аттракцион неслыханной щедрости от Воронина. – Присвистнул Мут.

– Вот и я о чём! – Воодушевился Бочка. – Но подумай раз двадцать, прежде чем подписываться на это задание. – Предостерёг сталкер товарища. – Глава группы – никто иной, как Калаш. Знаешь такого? Наворотил он недавно дел на «Ростке», поднял всех на уши и ушёл с группой в глубокий рейд. Есть у них некая секретная информация, необходимая Воронину, как воздух. Вот Эдик наш тоже раньше с Калашом якшался… А потом осознал, что тот – криминальная личность. Пробы ставить негде… Естественно, захотел выпутаться из их совместных делишек, а Калашников взял и подставил его перед наёмниками, ну прям по полной. Да, в общем, всё это давно не секрет. Группу надо остановить, во что бы то не стало. Ставки слишком высоки.

– Эдик-Проводник? – Перебил я сталкера. – Тот самый, верно? Но он же, вроде, пропал…

Взгляд Мута задержался на мне, и я поёжился. Неловко, когда тебя так внимательно рассматривают. Ощущаешь себя нашкодившим двоечником, попавшимся «на горячем».

– Никуда он не пропадал, – прогудел Бочка. – Залёг на дно, попросив убежища в «Баре». В последнее время его не кисло прессовали. Но генерал Воронин историю утряс. Не знаю, что конкретно у Эда с произошло с главарём группы, но ему крупно повезло, что он имеет столь влиятельного друга, как генерал. Эдик, пока прятался на «Ростке», очень переживал, что кинул за Периметром паренька. Взял задаток и попал под раздачу. Репутацию честного проводника похерил. Интересно, что теперь с этим малым? Достали его наёмники или нет…

Мут глубоко задумался, и, наконец, изрёк:

– Бочка, устрой нам встречу с Петренко. Кажется, у нас есть ещё она потенциальная жертва произвола. Вот этот товарищ, – напарник без зазрения совести указал пальцем на меня. – Слишком много знает. Совсем недавно его видели в кампании Эда. А это в данных обстоятельствах не очень хорошо.

– Да, не вопрос, – и бровью не повёл Бочка. – Перетрём. А если захочешь с нами в рейд, буду рад.

– Номер 21, перейдите, пожалуйста на стойку регистрации, – послышалось из настенных динамиков гнусавый тенор.

– Это я. – Спохватился Бочка. – Напиши мне сегодня вечерком. Договоримся.

Когда знакомый Мута скрылся из вида, тот резко развернулся ко мне и строго сказал:

– А теперь выкладывай все подробности. Печёнкой чую, что услышал лишь малую часть истории. Ты же понимаешь, в какую опасную хрень ты вляпался? Нужно идти к Воронину, он – мировой мужик, и всё утрясёт. Только разговаривать придётся честно. Ты готов?

– Всегда готов… – не очень убедительно соврал я.

***

– Для начала, двинем к Бармену, – выйдя с КПП, Мут стряхнул со лба капли пота, – далее по обстоятельствам. Если Бочка устроит нам встречу с Петренко, то, аудиенция у Воронина станет вполне возможной. Если же нет, то придётся искать другие пути. Но с главой «Долга», при любых обстоятельствах необходимо переговорить. Держу пари, он в курсе замыслов Калаша и пытается предостеречь его от ошибок – это раз. Второе – он способен защитить вас с Эдом и прочих героев этой истории от загребущих лап наёмников.

– Лучшего друга Калаша – Филонова – убили при мне. В туалете московского клуба, – невпопад вывалил правду я. – Но в СМИ – полнейшая тишина. Никто не говорит о его смерти, а ведь буквально за день до того Филонов не сходил с новостных лент и собирался баллотироваться в депутаты.

Мут красноречиво развёл руками:

– Правды мы не знаем. Оттолкнёмся от этого. Далее предлагаю вольно пофантазировать… А, что если смерть Филонова – это фикция? Навязанная иллюзия или «театральная постановка»?

Я усмехнулся, но Мут уверено продолжил:

– Помнишь, я говорил, что люди не приходят в Зону случайно. Она вынуждает их, любыми способами. Заставляет найти неопровержимые внутренние аргументы, ставит в пугающие обстоятельства. У каждого – своя история, но никто из сталкеров не станет отрицать, что их приход в Зону был предопределён задолго «до».

– Знаешь… Мы с Филоновым пару раз серьёзно повздорили при свидетелях. Он мне угрожал… А потом вот так издевательски берёт и умирает в пустом туалете у меня на руках. Все нити ведут ко мне. Но меня никто не ищет. Москва должна стоять на ушах от новости об этом убийстве, но снова «нет». И вообще… Замалчивание его гибели – не единственная странность во всей этой истории. Во-первых, я почти не пью. Нет, я не ханжа и позволяю себе алкоголь. Но никогда не напиваюсь до пьяна. Да и в принципе, мне много надо, чтобы захмелеть. Благо, природа мощью не обделила. Принципиально не употребляю крепкие напитки. И тут надираюсь до легкой невменяемости от пары бокалов хорошего вина… Оказываюсь в нужном месте в нужное время. Далее – ты знаешь.

Мут лишь пожал плечами в ответ. Некоторое время мы просто молчали и шли. А потом он всё же решил окончить свою мысль:

– Подозрительно складно выходит. Выводы напрашиваются сами: либо это наёмники не простили старые обиды Калашу с Филоновым, либо Хозяева Зоны играют с тобой. В любом случае, мы должны заручиться поддержкой нужных людей. В одиночку разобраться в этой истории не возможно. Да и крайне опасно даже пытаться. Слишком много концов ведут к «Долгу», а именно к интересам Воронина в данной истории. Сначала он даёт личную защиту Эдику, потом ввязывается в дела Калаша. Все знают, что Эд с Калашниковым – хорошие приятели… Возможно, и с Депутатом Воронина что-то связывает… Думаю, вляпался ты неспроста, и теперь придётся разбираться. Сечёшь мысль? – Мут вопросительно уставился на меня.

– Пока не очень, – признался я.

– Это твой прямой долг перед Зоной. Предназначение, если хочешь. Распутаешь клубок – вернёшься к нормальной жизни. Может, повезёт, и Зона тебя отпустит. А пока нужно покружиться.

– Да мне и самому любопытно, – поёжился я. – Страшно, но жутко интересно. В первую очередь, я всё-таки – журналист… Докапываться до истины – моя работа.

– Докапываться, ага… – неоднозначно улыбнулся Мут.

***

За разговорами, мы сами не заметили, как пришли в «Бар», который представлял из себя тесное, многолюдное помещении, наполненное целой симфонией запахов и голосов.

Первоначально, мне показалось, что амбре табака и дешёвого алкоголя пропитало тут каждую балку. Но потом мы спустились по лестнице вниз, в полуподвал, и к ароматам «безудержного кутежа» присоединились новые, гораздо более приятные запахи – например, жаренного мяса, выпечки и натурального кофе. Все это перемешивалось с душистыми нотками дыма и технической, масляно-металлической примесью оружейной смазки.

– Бывай здоров, Бармен. – Кивнул Мут, подойдя к стойке. – Ну, как оно? Идёт торговля?

– Твоими молитвами. – Мрачно ответил высокий, седеющий мужчина с тяжёлым взглядом. – Долго ты. Тебя что, бюреры за кальсоны по всей Зоне мотали?

– А ты желаешь это обсудить? – Неожиданно, Мут улыбнулся в ответ на неприкрытое хамство. – Я готов. А файлы от Сидора пока в кармашке полежат.

– Давай, флешку, документы… и чем там еще Сидорович вас нагрузил. – Как ни в чём не бывало, ответил Бармен. – Я скоренько смотаюсь в подсобку, а Вы пока закажите ужин, за счёт заведения. – Он жадно схватил всё, что выложил на столешницу Мут, и удалился в закрытое помещение, вход в которое охранял невысокий боец в красно-черной броне «Долга».

– Куда это он? – Поинтересовался я.

– Да, наверное, умотал к Воронину. Бармен работает на руководство группировки, насколько я знаю, хоть в «Долг» и не вступал. Подсобка Бармена граничит с приёмной Воронина. Но чужих туда не пускают. Вход для гостей строго через блок-пост за воротами, с торца «Бара». Если Бочка сумеет договориться, то от Петренко мы прямой наводкой пойдём сюда, решать твои вопросы.

– Ну что ж… Всё ясно, – отреагировал я на речь друга. – Только есть очень хочется. Как ты смотришь вон на те котлеты с пюрешкой? – Я бесстыдно указал пальцем на яства с соседнего столика.

– Строго положительно, – Заверил меня Мут. – Пойдём на раздачу. Сейчас Бармен отправит кого-нибудь, поухаживать за гостями.