Мутная вода

Поэтому, ты, паренёк, уматывай отсюда, пока жив и в здравом рассудке. Вам, молодым, нужно жить, веселиться, да деток рожать, а не лезть в пасть своей смерти да стремиться на встречу с неизвестным. Тикай отсюда поскорей и никого не слушай, – со вздохом закончил старик свой рассказ. – Жизнь – одна, чтоб её.

Что тут сказать? Взбудоражили меня байки мужиков почище прыжков с парашютом. Но, с другой стороны, чем ещё им отрабатывать дармовую водку, как не байками? Подумав, я уговорил самого немногословного из них, сопроводить меня к Эду. Распрощавшись с местным «бомондом», мы двинулись в сторону реки, где в отдельном двухэтажном срубе проживал сталкер по имени Эд.

***

На первый взгляд, Эдик не выглядел впечатляюще. Небольшого роста очкарик с вечным насморком и редким пушком над верхней губой – он больше походил на среднестатистического ботаника, чем на тёртого сталкера. Но было в его взгляде нечто такое, что развеивало это впечатление на первых минутах беседы.

Проскальзывала в нём какая-то жёсткость: движения отрывистые, рубленные, быстрая, грамотная речь – всё говорило о его образованности и богатом жизненном опыте. Не смотря на всю склонность к шуткам, весёлым назвать его сложно. Словно нёс он в себе тяжелый, внутренний груз: улыбается, язвит, а глаза остаются холодными.

Обсудив все интересующие детали, мы перешли к вопросам экипировки. После недолгих колебаний Эд вручил мне новёхонькую (с иголочки) сталкерскую куртку, усиленную кевларовыми пластинами, стандартный, видавший виды десантный нож ручной заточки и трехдневный запас консервов типа «Завтрак туриста».

После чего мы решили обмыть нашу сделку в ближайшем придорожном кафе. Обмывали, конечно же чаем, так как мой провожатый никогда перед делом не пил и мне не советовал.

А потом он оставил меня ненадолго наедине со своими мыслями и удалился к себе домой, чтобы подготовиться к вылазке. Посидев немного в кафе, я отправился вдоль берега реки к назначенному моим проводником месту встречи и притаился в корнях под дубом, углубившись в чтение информации, сохранённой и на смартфоне Филонова.

Да, возможно включать телефон покойного – идея глупая. Я знаю, о чем думают «мамкины шпионы» – в первую очередь о том, что наладонник оснащен датчиками слежения. Меня отловят по спутнику, и «кирдык» подползёт с громкими фанфарами, обязательно с тыла, торжественно выводя «Токкату» Баха.

Но есть в этой истории масса нестыковок, которые заставляют думать, что смартфон попал в мои руки не случайно. Кто-то знал, что я окажусь в нужное время, в необходимом месте. Будто наши пути незримо сошлись в одной единственной точке. По закону Мёрфи, самые очевидные выводы, как правило, оказываются самыми верными.

В странном стишке есть прямое обращение к некому «журналисту», который должен «следовать долгу». А еще я незаметно для себя набрался в ночном клубе, что абсолютно не свойственно моей натуре. Оказавшись из-за этого в «комнате задумчивости», стал невольным свидетелем беседы давних друзей, которые обсуждали весьма странные вещи. Это прямая связь с историей, которую я расследовал в последнее время.

К тому же, прошли сутки с момента смерти Филонова, а меня никто и не пытался искать. Я спокойно пересек границу. Мне не звонят родные и друзья, которым я и словом не обмолвился о своей поездке.

Смерть Филонова словно замяли, а ещё несколько дней назад он не сходил с разворотов газет. Тем не менее, пропажа столь медийной персоны не вызвала резонанса в СМИ… Что-то явно не стыкуется. Но вот что именно? Это я и хочу выяснить, идя в Зону.

Минут двадцать активного поиска информации в смартфоне, и я выяснил, кому было адресовано последнее сообщение политика. Василий Белов, он же «Домра», бывший военный сталкер, ставший вольным несколько лет назад после провального рейда армейского спецназа на территории Радара.

После того, как Меченный выбил оттуда группировку «Монолит», обширные складские помещения и объекты стратегической важности долгое время пустовали, пока однажды туда не заползли ужом и не обосновались некоторые представители «вольного народа».

Группа сталкеров во главе с Волком, численностью не менее 50 душ, засела на укреплённой территории и не давала спуска "воякам" очень долгое время. Помогали им бойцы «Свободы», со смежных с Радаром, Армейских Складов.

Пока сталкеры окончательно не растащили дефицитный в Зоне ресурс, решили военные объект у них отбить… И быстренько занять стратегически важное положение на ближних подступах к Припяти, где свой «Клондайк артефактов» агрессивно охраняла вооруженная до зубов религиозная секта, поклоняющаяся Монолиту и Зоне, как кровавым богам нового, стремительно меняющегося мира.

Сходили разок и феерично обломались. Гениальный, но сильно пьющий техник Кардан в соавторстве с группой энтузиастов, перебрал малую антенну Выжигателя мозгов, и та неожиданно, исправно заработала.

А посему, путь в Припять на долгое время оказался подконтрольным Волку и товарищам. В том числе, и представителям группировки «Свобода», которая стремительно заключила со сталкерами союз и даже выделила дополнительных бойцов в помощь. Ибо на "монолитовцев" антенна «Выжигателя» действовала слабо. Атаки фанатиков участились, но "вольные" с "фрименами" довольно успешно их отбивали.

"Долговцы", разумеется, нервно задергались. Коалиция вольных сталкеров с далеко не дружественной им «Свободой» изрядно прибавила седых волос в носу полковника Воронина. Однако, глава «Долга» принял соломоново решение о временном перемирии с "фрименами" на почве общих интересов в войне с «Монолитом», выходки которых в последнее время, стали особенно гадкими и жестокими. Чего только стоила недавняя расправа над "долговцами" в Темной Долине, где большую группу заперли в подземельях, кишащих аномалиями и неизвестными тварями.

Повременив ещё немного, военные решились на рейд к Выжигателю. Волк же, предупредив сталкеров по засекреченному каналу, врубил антенну в половину мощности. Смрадную долину Радара, и без того тревожную, наполнили жуткие миражи, от которых шерсть на теле военных, молниеносно встала дыбом.

Вернувшись на базу, вояки наперебой рассказывали о волне мутантов, лавиной обрушившейся на них с Радара. Пара рядовых помутились рассудком. Остальные – лили кровавые сопли до самых Армейских Складов. Кое-как добравшись до лагеря и отрапортовав командованию, вояки решили пойти длинным, но более верным путем.

С одной стороны, у военных и "вольных" были дружеские отношения с «Долгом», а с другой – обе коалиции вели перманентную кровопролитную войну с группировкой религиозных фанатиков по имени «Монолит». Была и третья сторона вопроса: вольным сталкерам помогала «Свобода», с которой и у «Долга», и у военных, установились крайне напряженные отношения.

Потеряв в мелких стычках и без того многих, военные договорились с «Долгом» и отправили к вольным сталкерам своего парламентёра – Домру, отряд которого, построившись «свиньей», но выставив «белый флаг», сигнализировал по сети о своем желании поговорить мирно с представителями сталкерства.

Переговоры были продолжительными и жаркими, но, в результате «Свобода» и «Долг» впервые за долгие годы кровопролитных стычек заключили шаткое перемирие между собой.

Парламентер же со стороны военных на связь с командованием так и не вышел. Сняв погоны украинской армии и надев шевроны вольного сталкерства, для внутренних войск Украины Домра навсегда стал дезертиром, перебежчиком и фигурой нон-грата.

А что именно побудило его на эту рокировку – история пока умалчивает.

Единственное, что я понял из заметок Филонова, так это то, что сталкера Домру следует отыскать и поговорить с ним лично. Он явно в курсе истории и может многое прояснить, если конечно, не пристрелит меня на месте. Политик доверял ему, как себе. О чем красноречиво говорят последние сообщения Филонова. А уж я-то попробую найти правильные слова…

Глава 3. Насыпь

Апрельский вечер выдался на редкость тёплым. В котелке над костром кипел чай, а Мут тренькал что-то нехитрое на раздолбанной семиструнной гитаре.

Я невольно усмехнулся в душе: «И чего в этой Зоне такого страшного? Та же зелень вокруг – травы, деревья. Солнышко ласково гладит макушку. Душистый, прохладный май в разгаре – укрывает шапками соцветий черёмуховый куст… Только глуше всё, тише. Дичает мир вокруг без человека. Вон и стайка собак резвится в поле – далеко-далеко. Фигурки их маленькие, будто из пластилина, тела гибкие, сильные – ни минуты им на месте не усидеть."

Мут тоже их заметил, напрягся, отложил гитару и взялся за свой старенький, потёртый «Калаш»:

– Эй, мужики! Слепые псы в поле! Вальнём или не стоит привлекать внимания?

– Ну, если с ними нет чернобыльца, то нам они не угрожают, – заверил его высокий, рыжий сталкер с окладистой бородой. Ни дать, ни взять – викинг в сталкерском костюме.

– Ну, не скажи, Вик, – возразил ему жилистый паренёк со свежим шрамом над бровью. – Ближе их подпускать не стоит. Если вся стая соберётся, то нам придётся не сладко. Хоть на крыши лезь – по-другому не отбиться…

Разум мой протестовал: вооруженные, взрослые мужчины боятся стайки собак! Ну это уже ни в какие ворота – стрелять в друзей человека, о чём я сразу же и сказал всей честной компании. На что Вик улыбнулся чуть ли не по-отечески:

– Чувак, ты сам не знаешь, о чём говоришь. Это тебе не безобидные чихуа твоей гламурной соседки! В поле – слепые псы! Их стая за несколько минут разбирает на части взрослого, вооружённого мужчину. Так что, если хочешь их погладить, милости прошу. Сытые они гораздо добрее.

Сталкеры дружно захохотали. А Баламут подвинулся ближе, протянув мне закопчённую алюминиевую кружку с заваркой:

– Друг, забудь обо всём, что тебе прививалось с детства. Здесь всё иначе. Зона извратила и вывернула все аспекты человеческого бытия, а затем проглотила их и выс… эээммм…. Выплюнула, скажем так…. – он сплюнул сквозь зубы и виновато улыбнулся. – Это тебе не Москва. Ты уж не обижайся. Здесь нет цивилизации с её гостиницами и туалетами. А военные тут – это не добрые Дяди Стёпы, а наши первые враги после аномалий и мутантов.

Хотя, как знать… Мутант ещё, если он сыт, может пройти мимо. Военный же – никогда. Им выплачивают премию за ПДА каждого убитого стлакера. А человек, в отличие от животных, не насыщается вовсе.

Кстати, и тебе наладонник не помешает. В нём есть всё, что нужно новичку: полезная информация, карты, почта, объявления с заданиями от торговцев. Не жадничай, загляни к Сидоровичу. Он тебе расскажет, что тут к чему, введёт в курс дела, подгонит хорошую снарягу. Поменяй своего "Ярыгу" хотя бы на пистолет Макарова. А то, не ровен час, заклинит в бою, и отправишься к праотцам, так и не узнав, что отказ оружия в Зоне так же смертелен, как и его отсутствие…

– Мут, а ты философ, – подмигнут ему рыжий Викинг и расхохотался. – Тебе нужно романы писать, а ты вот в Зоне штаны протираешь… Ползаешь, небось на брюхе от аномалии к аномалии и знать не знаешь, какой великий талант в тебе погибает.

***

Как выяснилось чуть позже, Баламут оказался действительно толковым парнем. Вот только рассказывать о себе он упорно ничего не желал.

Ребята с Кордона очень скоро засобирались в Зону, а мой новый товарищ посоветовал мне не торопиться и освоиться, как следует. Поэтому, неспешно допив чай, мы отправились к Сидорочиву – выбирать мне хорошее снаряжение и надёжный карманный компьютер. И если бы я не слышал об этом торговце раньше, то принял бы его за обычного российского пенсионера, которые в большом изобилии заполняют сберкассы и больницы Москвы.

Конечно же, первое впечатление оказалось обманчивым. В дядьке этом чувствовалась такая закалка и хватка, что желание его провести и выгадать что-то для себя погибало сразу же за порогом его тесного, пыльного бункера.

Сидорович наскоро сгрёб бумаги с прилавка, открыл створку решётки, и хорошенько откашлявшись спросил:

– Ну, с чем пожаловали?

Ни слова не говоря, Мут выложил на прилавок пару странных камней. Один был пепельным, светящимся, в форме шара. Непрерывно вращаясь и фосфоресцируя оранжевыми прожилками, казалось, он не касался поверхности, на которой лежал. А другой – напротив выглядел маленьким, статичным и тёмным, но необычайно глубоким и притягательным, как чёрная жемчужина. Я невольно залюбовался вторым камнем, а Сидорович сгрёб их в защитный контейнер, и принялся тщательно изучать:

– Отлично, хороший товар, – наконец, изрёк он. – «Огненный шар» прямо как с научной брошюры. За него я отвешу тебе шестьсот пятьдесят деревянных. А вот вторая бирюлька сгодится лишь на ювелирку, так как свойств особых я пока не наблюдаю. Но красива, зараза – никогда такой штуки не видел. Разродилась же Зона после Выброса необычным хабаром. Но дам я за неё рублей триста, не больше. – Спохватился торговец, придавая лицу максимальную серьёзность. – Ну, давай, говори, как твою бирюльку в журнал вписывать?