Волшебство за поворотом

Расмус повертел в руках с канцелярский нож Алисы, и, презрительно скривившись, фыркнул:

– И этим ты резала продукты?

– Что тебя смущает? По-моему ты все с аппетитом съел.

– Но почему бы, ради удобства было не превратить вот это, – маг, держа нож двумя пальцами, покачал им у девушки перед носом, – в нормальный столовый прибор? Вот так.

И на глазах у изумленных зрителей зелененькое канцелярское орудие с отламывающимися лезвиями превратилось в блестящий новенький хлебный нож.

– Как ты это сделал? – потребовала ответа Алиса горящим взглядом впившись в мага.

Хотя волшебник ждал чуть больше восхищения, ну или изумления, на худой конец, требовательность в голосе тоже не обидела. Она означала, по его мнению, лишь то, что девушка так поражена его искусством, что непременно желает узнать, как же твориться сие чудо.

– Все просто, – улыбнулся Расмус. – Возьми нож в руку и представь себе, каким ты хочешь его видеть. А потом заставь измениться.

Алиса недоверчиво протянула руку, но взяла предмет из рук волшебника. Закрыла глаза, сосредотачиваясь, и пару мгновений ей казалось, что ничего не происходит, но, почувствовав, что нож в руке шевельнулся, и услышав удивленный вздох Элишки, девушка распахнула глаза и уставилась на нечто у себя в руке. Больше всего это нечто напоминало маленькую циркулярную пилу с желтым лезвием на длинной зеленой ручке.

– Мда… – протянул Расмус, скептически глядя на произведение Алисиной магии. – Фантазия у тебя богатая, а вот с сосредоточенностью беда.

Элишка и Серый тихонько захихикали.

– Ха-ха! – передразнила их Алиса, и, обратившись к Расмусу, воскликнула: – А как теперь вернуть его обратно?!

– Просто вспомни, каким он был. Каждый предмет стремиться вернуть свою естественную форму, так что обратная операция по превращению всегда легче.

– Лучше ты сам, – девушка помотала головой и вручила магу свое творение, которое в его руках тут же приобрело первоначальный вид.

– И что, мама тоже так умеет? – поинтересовалась Элишка.

– Не так, – ответил Расмус. – Этим и отличается урожденная волшебница от обучившейся магии. Людмиле для создания даже самого простого волшебства потребуется произнести заклинание, помахать руками, ну или что-нибудь нарисовать – что она чаще всего и делает. С помощью этого рисунка, например, – Расмус, скривившись, указал на Людмилин рисунок, который все еще лежал рядом с ним, – она за мной следила. Алисе же достаточно просто подумать, пожелать – волшебство совершается само собой.

– Так просто?! – изумилась новоявленная волшебница. – Но почему тогда раньше я ничего этого не могла?

– Важен момент осознания, – назидательно произнес волшебник. – А, как только ты осознаешь силу, то, да – все очень просто. Разве что иногда потребуется щелкнуть пальцами, – добавил маг и высек искры, прищелкнув большим и указательным пальцами. – Но это только с простыми вещами. Со сложными заклятиями тоже придется повозиться.

Элишка и Серый заворожено глядели, как тает в воздухе последняя искорка, затем девушка сбросила с себя оцепенение и заявила:

– Отлично! Если вы закончили свой познавательный урок чародейства и волшебства, может быть, отправимся на поиски моего отца?

Расмус улыбнулся:

– Конечно, Элишка, – маг поднялся на ноги и засунул руку в карман своей короткой куртки. – Только возьмите это.

Он протянул девушкам маленькие пузыречки, напоминающие флакончики от духов. Алиса удивленно повертела свой пузырек в руках и вопросительно посмотрела на Расмуса. Тот пояснил:

– Это то же самое, что использовала против вас полиция: распылите эту жидкость и на воздухе она загустеет, образовав своеобразную, но уверяю, очень прочную сеть. Это на случай, если из замка кто-нибудь соберется бежать.

И, не говоря больше ни слова, Расмус, не дожидаясь Алису и Элишку, легко поднялся на ноги и уверенно зашагал вперед. И потому, быстро собрав свои вещи, девушки побежали его догонять.

***

Устина заметно нервничала: Расмус стоял у порога и дергал за шнур дверного колокола. Как он здесь оказался?! Ведьма отгородилась от мага чарами, и замок он видеть не мог! Но Расмус его видел. А в замке Игорь, Мария и Ярослав.

– Зачем это он пожаловал? И кто, черт возьми, снял с него заклятие?! – возмутилась Устина, отходя от окна.

Игорь, наоборот, в волнении прижался носом к стеклу, и удивленно спросил:

– А это кто еще с ним?

– Людмила, – бросила Устина. – А выглядит-то как хорошо!

– Ты лучше, – автоматически ответил Стальнов. – Мама, что мне делать? Расмус точно за мной явился!

– Не паникуй! – одернула сына колдунья. – Если он с Людмилой, значит, им нужен Ярослав. Позови его ко мне сейчас же.

Игорь пулей вылетел из комнаты. Устина подошла к клетке с канарейкой и, сняв ее с позолоченного крючка, свисавшего на цепи с потолка, поставила на стол. Стальнов вернулся очень быстро, ведя перед собой Ярослава.

– Прости, дорогой, – обратилась к мужчине ведьма. – Но тебе придется ненадолго составить этой птичке компанию. Посидишь немного в клетке.

Устина потянулась к, висящей у нее на шее, крохотной баночке и, высыпав на свой большой палец немного золотистой пыли, колдунья произнесла пару неразборчивых слов и сдула пыль на Ярослава. Тот не успел издать ни звука, как, абсолютно неприглядным образом, уменьшаясь и покрываясь перьями, тут же обратился в канарейку. Пока он был дезориентирован превращением, Игорь ловко поймал его и усадил в клетку.

– Ну вот! – довольно произнесла Устина. – Так-то лучше. Если Расмусу не придет в голову проверить, то он и не узнает, что это люди. Иди с ними в свою комнату, сынок. Что ж нельзя заставлять гостей ждать на пороге.

Ведьма хлопнула в ладоши, и непрекращающийся все это время, звон дверного колокола затих.

***

Расмус и Элишка стояли перед дверью, ведущей в замок Устины. Правда, девушка считала, что замком это строение можно было назвать с большой натяжкой – одна серая трехэтажная башня и пара пристроек, образовывающих крошечный внутренний двор в форме треугольника. Алису и Серого Расмус оставил за воротами на случай бегства Устины. Элишка сильно сомневалась, что сестра может справиться с могущественной ведьмой, но Расмус, улыбаясь, напомнил, как Алиса натравила рыбин на полковника королевской полиции – тоже могущественную ведьму. Известие о том, что та старушка – полковник, Алису порадовало и заставило возгордиться.

Расмус звонил в колокол уже несколько минут, но никто не спешил открывать двери. Лицо Элишки постепенно сменяло выражение: нетерпение – недовольство – отчаяние – усталость – равнодушие.

– Может, никого нет дома? – вяло предположила девушка.

Расмус не ответил, продолжая дергать за шнур колокола. Казалось, он не был удивлен, расстроен или утомлен ожиданием, в отличие от Элишки. И терпение мага было вознаграждено: после долгих минут ожидания двери с тихим скрипом распахнулись сами собой. Волшебник смело ступил в полутемное пространство, и Элишка робко последовала за ним, непроизвольно цепляясь за его рукав.

– А эта Устина – старая? – шепотом поинтересовалась Элишка.

Расмус на несколько мгновений задумался, а потом уклончиво ответил:

– Скажем, выглядит она очень молодо для своих лет.

Маг улыбнулся каким-то своим мыслям и с прицепившейся к нему девочкой уверенно направился к лестнице, поднялся по ней и подошел к одной из дверей, выходящих на большую лестничную площадку. Эта дверь, как и входная, открылась сама собой, пропуская гостей внутрь. Там, в большой полукруглой комнате, в глубоком кресле с высокой спинкой восседала молодая и очень приятная на вид особа. Элишка была удивлена – она ожидала увидеть высокомерную старуху или, по крайней мере, кого-то, напоминающего Старую Ларису.

– Расмус! – обворожительно улыбнулась Устина, но тут же сменила радушие на холодность. – Зачем пожаловал?

– Устина, неужели ты мне не рада? – удивился Расмус так наигранно, что любому было понятно, что он всего лишь смеется над колдуньей.

– Радоваться? – поразилась она. – Тебе?! Не ты ли натравил на меня полицию год назад?