Темное солнце в её руках

Ступеней оказалось больше, чем я ожидала – и, судя по ощущениям, лестница была винтовой. Башня, вот только я не успела изучить столицу настолько хорошо за пару дней, чтобы понять, какая.

– Потерпи еще немного, – шепнул Феликс совсем близко к моему лицу, слегка смущая. Отчасти именно из-за временной потери зрения.

В момент, когда нога поймала пустоту и нерешительно опустилась на плоскую поверхность, эльф развязал платок.

– Смотри.

За заграждением, что было мне по грудь, раскинулось звездное небо. И над головой, и внизу… По крайней мере, так показалось в первый момент – конечно, то были магфонари, и это их свет чуть вибрировал в ночном воздухе.

– Как красиво…

– Мы на часовой башне Ириссы, – пояснил снарр деловитым тоном дворцового экскурсовода, – возведена всего десять лет назад сразу после усовершенствования нового часового механизма.

– У нас в Лопухах о таком никогда не слышали, – прошептала я, боясь вспугнуть волшебство.

– Теперь твое место здесь.

Слова прозвучали пророчеством, заставив вспомнить лесную ведьму Лейру, а в спину донесся забытый голос из старого сна. «Под ноги верховной жрице лягут все дороги, чтобы привести к предназначению». Но нужно ли мне это?

Хочу ли я посетить прославленный Храм, хочу или боюсь?

– А отсюда днем виден Храм на скале?

– Шш, – Фел протянул руку вперед и чуть вправо, – видишь мигающий огонек? Такой, оранжевый?

– Да.

– Так вот, это ночной храмовый маяк. Чтобы никто в скалу не врезался, – по голосу я поняла, что снарр слова улыбался.

– Не врезался?

– Я о тех, кто летает на лиграссах, ездовых драконах, – загадочно пояснил эльф, – когда-нибудь я тебя прокачу.

– Скажи, Фел, я ведь могу так тебя называть? – повернулась к снарру, и привыкшие к темноте глаза различили кивок, – ты уверен, что наша… дружба не выйдет тебе боком? Ну, – пришлось развить мысль, потому что парень испытующе молчал, – тебя не заревнует невеста, подруга, кто-то еще? Не знаю, какие у вас порядки…

– У меня нет невесты, Мила, – ладони Феликса легли по обе стороны от моих плеч, и я почувствовала себя странно, – если отец захочет династический брак, я напомню ему, как он сам в свое время отказался от брака с фаргонской княжной.

Шепот снарра касался затылка и странным образом волновал – но скорее от новизны ощущений, чем по иной причине. Но еще больше смущал, поэтому я ненавязчиво выпуталась из этих почти объятий.

Какое-то время мы шутили и обсуждали наших отцов – которые, если верить прибауткам Фела, по сути своей одинаковы, будто то император либо обычный егерь, и неловкость сошла на нет.

– Как себя чувствует твой брат? – набралась я смелости, – он здоров?

– Да, – рука снарра замерла на полпути к моему плечу, – я так и не понял, как он преодолел приступ в Больших Лопухах, без лекарства. Должно быть, Солнце помогло, не оставило наш род в тяжелый час. Родители не знают, он запретил мне рассказывать, чтобы не волновать матушку, конечно…

Думается мне, причина не только в здоровье императрицы, ожидающей третьего ребенка. Он не хочет, чтобы кто-то понял, что ОН ЗНАЕТ. Что тайна больше не является таковой, по крайней мере для него. И что он думает делать? Мне о стольком нужно его спросить!

А еще он обещал дать почитать свою книгу… Нет, Мила, ты и правда дура. С тобой рядом императорский наследник, пусть и глупо считать его женихом (где я, а где он), но постоянно возвращаться мыслями к другому, который чуть тебя не угробил, которого ты видела в кошмарах какую-то декаду назад… Нет, это точно сумасшествие.

А может, меня притягивает именно опасность? Если верить видению, то от Ленса пойдет род новых существ. Новая раса, которая будет… пить кровь. И «сгорать под лучами Солнца», которое отвернется от потомков первого ВАМПИРА. Страшное слово, неужели это и правда про него? Про Ленса? Может, он мне просто немного нравится, ну как парень может нравиться девушке, вот и мозги поотшибало?

Странно, что от прикосновений к его брату сила куда меньше баловала видениями. И то единственное, что сегодня случилось, тоже было про НЕГО!

Да, раньше я бы сказала, что самое необычное, что может со мной произойти – встреча с настоящими снаррами. Но теперь вижу, что это не так. Ленс куда необычней, он единственный в своем роде. И вряд ли ему это нравится.

– Мила, о чем ты сейчас думаешь? – проникновенный взгляд старшего принца мог заставить дрогнуть скалу, а я очнулась, только когда лицо снарра вплотную приблизилось к моему, как будто… для поцелуя. И, как назло, вспомнились губы Ленсара на моей шее, его дыхание над ухом и пальцы, ослабляющие затяжки воротника.

– Я… прости, я очень устала, день был долгим.

– Хорошо, только в следующий раз ты должна увидеть рассвет над Ириссой. Он прекрасен почти так же, как и ты.

– То есть бледный, как северное небо? – я не выдержала и совершенно неуместно хихикнула, – прости.

И на всякий случай отодвинулась, дабы принцу не пришло в голову что-то наглядно доказать.

Глава 12. Ленсар

Я вернулся домой, в родной дворец с беломраморными колоннами, арками и террасами, но словно бы и не домой. Ведь дом это не просто место под крышей, а нечто куда большее. Семья, защита, покой. Эмоции и атмосфера. Целый мир.

А мой мир перевернулся. Со смесью страха и вызова я ожидал, что отец все узнает. Поймет по глазам, но его занимал другой вопрос. Когда мы остались втроем, в его кабинете, он не кричал, не ругался витиеватыми оборотами на снартарилле. А просто без предупреждения метнул по паре кинжалов в каждого… и пригвоздил нас за уши к стене.

Фел ойкнул, но замолчал под тяжелым взглядом отца, который вздохнул и принялся за канцелярскую работу. Изучал бумаги, что-то подписывал – как будто нас тут и не было.

Наконец он запечатал письмо и поднял голову. То ли так действовало его официальное облачение с высоким воротником-стойкой, расшитой золотом, то ли императорский венец на тщательно убранных за уши пшеничных волосах.

– Сегодня я подписал указ о финансировании работ по изменению русла Риставии, главной полноводной реки юга. Разумеется, чтобы спасти от неурожая более засушливые районы. Солнце свидетель, можно изменить течение реки, но нельзя перевоспитать зарвавшихся юнцов!

Отец поднялся во весь рост, и, уверен, Фел тоже забыл о боли от кинжалов, на которых мы висели, как пришпиленные куропатки.

– Слава Солнцу, ваша мать не потеряла ребенка, наши лекари сумели ее спасти.

– Но как? Как она сейчас? – вымолвил дофин и получил еще один кинжал, в полудюйме от горла. Намек, что надо молчать.

Нет, отец никогда не наказывал нас физически, а про него самого ходили невероятные слухи, что он нечувствителен к боли благодаря неким давним испытаниям в тайном ордене. Так вот, он никогда не назначал удары плетьми и не ставил на горох, но сейчас мне показалось, что его принципы могут измениться.

– Вы оба могли погибнуть, – устрашающе тихо промолвил император, – оба наследника разом. Ни отравителей, ни наемных убийц – вы все сделали сами, облегчая природе естественный отбор. Не найди я вас по совершенной случайности, спустя неделю шаманская стена бы пала. Деревню бы занесло. А Ваша мать не смогла бы выдержать потери обоих сыновей и потеряла бы третьего.

Костяшки его пальцев с тяжелыми перстнями были неестественно бледны, что свидетельствовало о крайней степени гнева. И я понимал, почему. Отец и без того чрезмерно переживал за мать, потому что та была человеком. В глубине души боялся потерять – и это несмотря на брачную связь, подарившую матери снартарийское долголетие. А наш поступок поставил под угрозу существование династии, я понимал.

– Ленс, от тебя я не ожидал подобной беспечности. В твоих обстоятельствах, тебя мог убить и приступ.

Я видел, что брат порывается что-то сказать, но боится нового кинжала. И правильно, нужно будет договориться, чтобы молчал.

– Прости, отец, – все-таки вымолвил я, приготовившись к чему угодно, но император лишь вздохнул.

– Твоя вина в потакании брату, а вот с тобой, Феликс, – он окинул взглядом наследника, – не представляю, что делать. Лишить прав на престол? Отправить на орочьи шахты? Или на годик заблокировать магию?

С каждым новым словом братец то бледнел, то краснел, играя палитрой бело-красного.