Темное солнце в её руках

– Я уверена, отец! Мы должны идти левее!

Вероятно, батюшка уловил что-то странное в моем голосе, что заставило согласиться.

Только бы видение не подвело.

Глава 6. Ленсар, или Большие лопухи

Сначала я думал огреть братца чем-то тяжелым, потому что идея с поцелуем была исключительно моей, но то, как она сработала, свело злость на нет. Как знать, вдруг без вмешательства Фела эффект был бы не столь силен. И все же он отнял часть моей славы в глазах егерской дочки. Именно я вспомнил, как бороться с призраками, потому что не сбегал с уроков, как Его Высочество дофин.

Ну да ладно. Сейчас Милорада о чем-то спорила с отцом – о чем именно, расслышать не представлялось возможным. Но вот несколько шагов, которые я проделал как баран на привязи, и ко мне вернулось зрение! Бури больше не было, неторопливо падала снежная крупа, словно ее просеивала ленивая хозяйка. На стрелке-указателе чернела четкая надпись – «Большие лопухи».

– Слава Солнцу! – это Фел. Он так бурно приплясывал, что потянул за собой меня. Наконец я избавлюсь от надоевшей веревки!

– Обернитесь, – от голоса егеря снова стало не по себе – а вдруг там что-то… или кто-то…

И зрелище за спиной впечатляло. Вчетвером мы застыли, глядя на темную стену высотой до небес – там начиналась буря, а деревню, стало быть, ограждало шаманство.

– Гхары лысые… – я придвинулся к брату, – пошли искать шамана! Он должен тебе помочь.

Фел согласно кивнул и отвел взгляд от границы.

Тракт, уводящий за синеющие холмы, одеялом покрывал снег – едва ли доходя до колена. Чудесно! И ничто не мешает дышать! Просто чистый морозный воздух, как в столице на празднике встречи зимы.

Через час, может, меньше мы вошли на первый постоялый двор.

– Мест нет, брат Ахвик, – тут же дали от ворот поворот, – сам понимаешь, соседняя дярэвня без шамана, вот народ и стекается к нам. Но ты не отчаивайся, проверь «Большой топор».

Пришлось покинуть гостеприимное тепло и такой аппетитный аромат мясной похлебки, чтобы двинуться дальше. Но ни в «Большом топоре», ни в «Веселой лошади» места не нашлось. Даже свободного столика не было, не то что комнаты.

– Может, сказать, кто мы? – прошипел Фел на ухо, не выдержав, – не посмеют отказать. Они наши подданные, одно мое слово…

– Погоди, – шикнул в ответ, – егерь снова куда—то идет.

Наверное, хочет попроситься на постой к местным – прямо как давеча мы у него.

Да и будь безвыходная ситуация, Ахвик не из тех, кто сдается.

Но, как оказалось, ему посоветовали еще одно место.

– Слава Солнцу, здесь есть хотя бы столики! – сквозь решетчатые окна харчевни и впрямь просматривался полупустой зал.

– Глянь, брат, – Фел одними глазами указал на вывеску, – это знак судьбы!

Криво подвешенная, скрипящая на ветру дощечка гласила: «Эльфийский приют».

– Не припомню такой, – бормотал егерь себе под нос, – ну да и гхар с ней.

Смертельно уставшие, но довольные, мы наконец ввалились на порог.

– Светлого пути вам, путники! – воскликнули из-за стойки. Неужели эльфийка? Воображение живо нарисовало печальную историю изгнанной снаррит, которая не покорилась воле судьбы, а открыла собственное дело. И в душе всколыхнулась радость, какая бывает только от встречи с сородичем.

– Будьте начеку, – шепнул Ахвик, – не нравится мне здесь. Безлюдно, как на кладбище.

Я поморщился – на Севере еще жив был варварский обычай закапывать тела умерших в землю. У нас их сжигали на ладьях, а тут… Что сказать – Дикий Север!

– Приветствую вас, благородные господа, в веганской харчевне «Эльфийский приют!» – из сказанного я понял не все, но вопросы улетучились, стоило хозяйке подойти поближе.

Это была еще нестарая женщина, тридцати пяти-сорока людских лет, с такими же светлыми волосами, как у Милорады. Возможно, я назвал бы ее миловидной, но… какого гхара она налепила себе… Ой не могу. Вероятнее всего, из воска. Фел уже держался за живот, а меня разбирало любопытство – неужели северные варвары считают, что у снарров уши, как у осла? Для пущего эффекта в каждой мочке болталось по стройному ряду «золотых» колец.

– Я помогу вам пройти по благому пути просветления, – дама увлекла нас к дубовому столу на четверых, – чего желаете?

– Да мы люди простые, непривередливые, – Ахвик тоже смотрел на восковые уши, как на чудо природы, – подай, что есть. Похлебки да пирога…

– Сию минуту!

И хозяйка взмахнула юбками, так и не опознав в нас с Фелом «сородичей». Впрочем, наши уши до такого родства пока не доросли…

Когда она удалилась на достаточное расстояние, мы дали волю смеху. А Милорада так мило улыбалась в ладошку, опасливо поглядывая на отца и тайно – на нас с братом.

Смотрел бы и смотрел, но Ахвик был прав – стоило быть начеку. Помимо нас в углу пила что-то горячительное немногословная парочка в плащах. Ничего, в случае чего нас больше. После гхара не справиться с какими-то оборванцами?

– Держите, – хозяйка довольно быстро поставила перед нами миски с… наверное, похлебкой.

– Суп из лопуха, камыша и еловой живицы, – с такой гордостью наш герольд батюшку на приемах не объявляет, – на продлит Солнце Ваши годы.

– А ну-ка, милая, – Ахвик поднялся во весь свой немалый рост, – бросай молоть чушь и неси нам нормальной еды.

Выпивохи из угла отставили кружки в стороны и вперились в нас, предвкушая представление.

– Но вы даже не попробовали… – большие глаза, подведенные углем, были готовы наполниться слезами.

– Не пробовали и не собираемся! – лапища егеря ударила по столу, – еще чего, подала какое-то зелье…

– Батюшка, – с другой стороны его локтя мягко коснулась Милорада.

– Нет, я не буду есть гхар знает что! Я прошел сквозь бурю, мой дом разнесли лесные твари, из каждой таверны гонят, а теперь еще и глумятся над честным человеком!

– Ну что вы, благородный господин! – в синих глазах хозяйки блеснуло искреннее сочувствие, – если Ваш дом и вправду… как Вы говорите… то можете оставаться, – она на секунду замялась, – с семьей сколько нужно. Платы не возьму.

Потемневшее лицо егеря несколько разгладилось.

– Благодарю за гостеприимство, но принеси нам что-нибудь съедобное. Что в твоем заведении есть?

– Вареники с хвоей, шанежки с крапивой и бархатцом…

– Съедобное! – голодный зверь внутри Ахвика снова поднял голову, – вот скажи, я похож на человека, который ест траву?

Шести футов в росте, он и правда производил впечатление того, кто питается, как минимум, гхарами. По одному в день.