Доспехи Афродиты

– У меня тоже есть предчувствие, что удача сегодня на нашей стороне! – Северус был также тих и спокоен.

Вместе со звуками падающих в латах рыцарей проносился ветер. Он проникал в каждую часть тела, забивался в дальние уголки и заставлял кожу покрыться многочисленными мурашками. Алинея дрожала под морозным дыханием природы. И к тому же невинное девичье сердце не могло видеть, как порой жестоко рыцари поступали друг с другом. Девушка частенько отводила глаза и даже щурилась, чтобы видеть перед собой лишь темноту.

– Алинея, тебе холодно? – Мать пыталась показать всю свою заботу. Да вот только теперь она тонко граничила с лицемерием и криводушием. – Давай я тебя накрою пледом. – Женщина достала из-под сиденья заготовленный плед и накрыла плечи дочери. Она надеялась услышать слова благодарности или хотя бы намёк на улыбку. Но она ничего не дождалась. Холодные глаза продолжали смотреть на запылённую поверхность земли, куда только что упал рыцарь. Латы под весом взрослого мужчины прогнулись и покрылись слоем грязи. Зрители повставали со своих мест, чтобы увидеть, насколько сильно пострадал воин. Жалобные вздохи и стоны разносили упавшие доспехи. Женщины охали от жестокости и увиденных увечий, а мужчины с мужеством в глазах представляли себя на месте храбреца.

Тимеус был следующим на очереди. Сейчас две стороны шли вровень и для выигрыша Свэзерби нужна была последняя победа. Вся надежда была на великого рыцаря, который принёс немалую славу королевству. Король гордо наблюдал за тем, как его верные воины сражались за честь своего правителя.

Рыцарь вышел из-под навеса и спокойно ждал, когда ему можно будет оседлать черного скакуна. Но когда он вышел на свет, то случайно взглянул на трибуны. Множество лиц встретилось ему и радостно восклицало. Глаза пробегали по рядам и заметили знакомое лицо. Оно глядело вниз, ему не было дела до турнира и рыцарей. Та незнакомка с бала сидела подле короля, укрытая тёплым и толстым одеялом. Сердце застучало чаще, и воздух в лёгких испарился. Ему стоило раз взглянуть на неё, посмотреть в далёкие, но такие глубокие, глаза, и он тут же потерял рассудок. Но никаким мускулом он не показал возникшее необъяснимое волнение. Руки сильнее сжали копье и надвинули шлем на лицо.

– Сэр Тимеус, настало Ваше время! – Проговорил один из рыцарей и указал рукой на поле.

– Спасибо! Да пошлет Бог мне удачи. – Сказал себе под нос мужчина и сел на скакуна.

Рыцарь гордо выходил на поле и осматривал противника. Его конь вздымался на дыбы и острым копытом разрывал сухую землю. Повсюду разносились радостные возгласы и крики. Люди приветствовали рыцарей и с нетерпением ждали заветного исхода турнира.

Небо еще озарялось дневным светом, но уже постепенно укрывалось тёмным сумеречным одеялом. Огни горячей стихии расправляли крылья и обжигали пламенем девственные просторы. Звуки музыки и пение опьяневших гостей застывали в разных уголках королевства, привлекая внимание каждой заблудшей души. Только внутри одного славного героя пока затаилась тишина. Он прислушивался к ритму сердца и пытался не обращать внимания на посторонние взгляды. Тимеус схватился покрепче одной рукой за узды, а другой взял копье. Прозвучала минутная тишина, после которой взревели лошади и с испуганными глазами направились навстречу друг другу.

– Что-то мне нехорошо! Я отойду ненадолго… – Произнесла Алинея, но никто даже не заметил ее слов. Девушка растворилась в неярком свете и направилась к конюшням.

Ее сопровождали звуки копий и скрежета брони. Гости вскрикивали, пытались поддерживать своего рыцаря. Но Алинее теперь не было до них дела. Она стояла в окружении замёрзших древесных балок и спящих животных. Тонкие пальцы скользили по покрытым инеем затворам, а огорчённые глаза пытались отыскать хоть одну бодрую лошадь. И ей удалось найти ее. В самом конце стойла стояла худенькая, но при этом довольно сильная кобыла. Она фыркала, испускала пары холодного воздуха и перебирала копытами. Подойдя поближе, Алинея увидела, как сильно прогнулась спина уже не такой молодой лошади, как веки убористыми тканями накрывала чистые глаза. Белая, но в некоторых местах пожелтевшая, грива стекала по плечам и мускульным ногам. Каждая прядь напоминала водопад в спокойные дни. Когда ни ветер, ни знойные стужи не тревожат его и не заставляют увеличивать поток воды. Они лились струями и наслаждались спокойствием приближающегося вечера. Алинея будто смотрела в своё отражение и пыталась подавить прилив слез, который весь день желал пролиться по побледневшим щекам.

Дрожащая рука потянулась к одному из затворов и открыла его. Теперь, когда ничего не мешает девушке дотронуться до измученному животного, она сделала пару шагов и утонула в сырости намешанной грязи с овсом. Любая бы другая дворянка поскорее бы вышла из загона и ушла бы на своё место, но Алинея не была в их числе. Ее никогда не пугала мысль быть запачканной, да причём так сильно, чтобы о ней начали шептаться и сплетничать. Поэтому сейчас она полностью отдавалась долгожданному уединению и прикоснулась к гладкой коже кобылы. Сначала большие черные глаза встретили Алинею с недоверием, но потом, будто увидели всю боль и безнадёжные картины, и со спокойствием опустили взгляд на помолодевшие руки.

– Хоть ты на меня не смотришь с осуждением… – Алинея произнесла эти слова быстро и тихо, так что даже она сама ничего не услышала. Но зато эхо отозвалось в изнывающей груди.

– Сэр Тимеус победил! А это значит, что сегодня Свэзерби одерживает победу в сегодняшнем турнире. – Прозвучало с трибун. Но и сейчас Алинея была неподвижна и спокойна. Никакой звук не смел потревожить ее неглубокий сон и мимолётное умиротворение. Но несмотря на это, она все равно знала, что в любую секунду может прибыть Конрад или, что еще хуже, Нела. Поэтому каждая дарованная минута тишины была встречена благодатной улыбкой и ровным ритмом сердца.

Ветер усилился, а вместе с ним и крики начали крепчать. Помимо поздравления короля рыцарей, как и всех гостей, будут ждать угощения и некоторые дары богатого царства. Иеран одарит каждого смельчака достойными сокровищами и не скупится на благодарности. Алинея представляла у себя в голове, пока рука утопала в бархатистой гриве кобылы, как хвалебно и радостно слуги и дворяне воспримут слова великого короля. Как не теряя ни минуты, они подскачут к столам и совсем забудут о том, где они находятся, и что их окружает.

Алинея села рядом с лошадью и заключила колени в хрупкие объятия. Лёгким инеем покрывались открытые участки кожи. Множество мурашек перебегало от одного места на другое, но не отдавалось тяжёлым эхом. Кроткие вздохи пели песнь на зимнем ветру, создавали свою мелодию и заставляли все вокруг содрогаться от ее меланхоличного мотива. Перед глазами открывался вид на бескрайние просторы и горы, что были скрыты под занавесом тяжёлых камней. Стены королевства окружали мирных жителей и запирали от них всю красоту здешнего края, которая каждого могла бы вдохновить на что-то великое и недостижимое. Хватило бы малейшего луча солнца, и любой прохожий мог стать заложником светлого умысла и удачной судьбы. Но защита великого королевства была превыше одухотворённого мира. Теперь никому дела не было до той красоты, что таилась под громоздкими стенами. Камни сильно прижимались друг к другу и запирали на крепкие замки весь свет и обнаженную душу природы.

Под звуки лирических песен приближающегося вечера Алинея не заметила, как уснула и уткнулась плечом в деревянную балку. Ее не было видно, а точнее девушка была скрыта от глаз за большим количеством спящих лошадей. И так под воздействием спокойного биения сердца, Алинея закрыла глаза и погрузилась в недолгий, но запоминающийся до деталей сон…

Пока Алинея пыталась забыться и скрыться от тревожной реальности, все праздновали свадьбу молодого принца и его невестки. Никто не мог налюбоваться их красотой и пронизывающими взглядами, которые так и гласили сказания о чем-то высоком и непостижимым простому человеку. Их песнь разливалась по пронизанным усладой жилам, но не отравляла привычного чувства любви. Они пели вместе со всеми, веселились и ждали наступления желанного уединения.

В дали от всех взволнованных гостей стоял Тимеус, будто наблюдая за представлением, исход которого был изначально известен. Он видел лица богачей и простолюдинов, строгих бояр и услужливых рабочих. Все старались сегодня быть кем-то другим. Рыцарь ощущал прозрачным сердцем, как лицемерно и презрено люди смотрят друг на друга, стараются скрыть свою истинную сущность и внутреннего зверя, который в любую секунду готов разорвать всех на части. Тимеус хоть и привык к подобному, но все же не мог до конца влиться в то общество, которое его окружало вот уже долгое время. Можно считать, что он вырос в нем, приобрёл свою ценность, но на его счастье, он не был похожим на всех жителей. Порой некоторые из рыцарей презирали молодого Тимеуса, говорили, что он должен быть как все праздным и апофеозным человеком. Но каждый раз молодой мужчина находил в себе силы противостоять советникам и остался хоть и не похожим на всех, но зато сохранил самого себя.

В потоке многочисленных речей и наступающего вечера среди королевских разговоров довольно часто начали задавать вопрос о самом младшем сыне Иерана, который только недавно радовался победе, а теперь пропал, словно его и не было. Никто не видел, куда он ушёл, никто не слышал его голоса и даже звуков удаляющихся шагов. Возможно, все было не настолько ужасно и серьезно, как могло показаться на первый взгляд, но зная какая ситуация сложилась с вражескими землями, король знал, что ему нужно быть настороже.

– Где мой сын? – Тревожный голос Иерана проносился громким эхом среди длинных столов с яствами. Все побросали приборы и еду на каменные кирпичи и взглянули на источник шума.

– Где Рикман? – Правитель обратился к самым приближённым слугам сына. Но, когда их глаза встретились, то единственным ответом на заданный вопрос была угрюмая и удручённая тень поникших глаз. Никто не мог ничего сказать о младшем сыне короля. – Надо его немедленно найти! Рыцари и стражники, нам надо отыскать его!

Воины поочерёдно начали проходить по всем улицам, заглядывать в каждый заколок и далёкие проёмы. Напряжение нарастало, и больше никому не хотелось веселиться и праздновать. Время неумолимо летело и заставляло в сердце каждого зарождать зерно неуверенности и веры в то, что верные подданные короля смогут отыскать потерянного наследника.

Но помимо этого нашлась другая проблема. Король единственный среди всех родных родных Алинеи заметил ее отсутсвие. Возможно, дело было в его мудрости или внимательности, а может в необъяснимой отеческой любви, которую Иеран испытывал к Алинее.

– Где Ваша дочь? Северус? Нела? Где она? – Повторял король.

Но ответа никто не услышал. Что мать, что отец молчали и не знали, что сказать. Только спустя большое количество утерянного времени они увидели, что их дочери нет рядом с ними. Злость, перемешанная с опасением охватила два разума. И если бы не решительность Иерана, то они бы точно простояли бы в тишине неизвестное количество времени.

– Надо их найти! И как можно скорее!

– Слушаемся, повелитель!

Северус вместе с оставшимися рыцарями направился на поиски дочери, но вот Нела видела в подобном исходе свою выгоду.

– Конрад, ты должен первым найти ее! – Шёпотом произнесла женщина.

– Что? Почему?

– Чтобы получить одобрение моего мужа! Сейчас выдался прекрасный момент, чтобы доказать Северусу свои намерения. Поэтому я хочу, чтобы ты воспользовался им в полной мере!

Конечно, Конрад был рад, что в семье Лиреа есть человек, который хочет видеть его в своём числе. Но в то же время его до невозможности возмущала прежняя мысль, что ему приходится доказывать людям, что он достоин стать мужем для дворянки, которая по его мнению не стоит даже кончика пальца. Конрад знал, стоит ему стать ее законным мужем, он не спустит ни один ее проступок.

Наступила кромешная тьма и тишина. Больше не осталось и следа от недавнего праздника. Ни улыбки, ни единого намека на душевное спокойствие и радость. Гости разошлись в волнении по своим постоялым дворам. Теперь вместо яркого света их ждала тьма сумрачных домов и затуманенных окон. Хоть они и не знали причины всеобщего волнения, они все равно затаили в душе тень сомнения и печали.

Тимеус бродил мимо величественных стен, вновь проходя по протоптанным дорогам. Ночь полностью застелила просторы поднебесья. Деревья склонились в низком поклоне и задремали в глубоком сне. Вершины еще насыщенных светом стволов касались обугленной низменности и завядших цветков. Шаги были еле слышны. Тимеус проходил мимо заветренных столбов наклонённых сооружений. И в конце своего пути, когда рыцарь готов был повернуть в обратном направлении, ее взгляд упал на нечто необычное, что раньше не было явным. Тимеус увидел безжизненную руку, которая горела под ярким огнём фонаря. Под дуновением ветра пальцы слегка колыхались и опровергали все мысли о возможной смерти.

Тимеус подошёл ближе. По указам короля он должен был отыскать Рикмана, но нашёл девушку, прекрасное создание, которое во время турнира с созидательной задумчивостью наблюдало за неодобряющей жестокостью. Тогда она была чем-то обеспокоена, но сейчас черты лица перестали кричать о негодовании и волнении. Они спокойно расправлялись сказочным холстом по молодой коже, по сомкнутым векам и умиротворённым изгибам скул. Тимеус не мог раньше подумать, что ему представится возможность заглянуть в осветлённый лик. Ее красота, божественный окрас дрёмы закружили голову молодому рыцарю. Несколько минут он неподвижно наблюдал за спокойным и ровным дыханием незнакомой знакомки. Он представлял, как ее холодные пальцы расправляли растрёпанный матовые пряди, как они задумчиво их крутят и убирают за ухо. До сих пор спустя несколько недель Тимеус помнил, как этот цветок раскрылся под навесом бальной люстры, как под ее яркими софитами светился лунный лик ее бездонных глаз, как она смотрела в своё отражение дождевых окон и проходила мимо замороженных голосов. Весь тот вечер она провела в задумчивости и тревоге. Но сейчас все было иначе. Возможно, это был первый и последний раз, когда рыцарь видел ее в пределах досягаемости и возможности прикоснуться к чистой красоте.

Подойдя еще ближе Тимеус смог разглядеть под глазами мокрые дорожки слез, которые проливала она в полном одиночестве. Но несмотря на это, они не колебали то спокойствие, которое дарил сон. Они в такт мимолётным грёзам капали на землю, рисуя на ней невероятные узоры в виде неизвестных деревьев и цветов. Она создавала своим горем красоту, достойную не меньшего внимания, чем дары природы.

– Мне очень жаль, но я вынужден потревожить Ваш сон… – Тимеус не знал, насколько силён был ее сон, поэтому шёпотом пытался сопровождать все обдуманные действия. Сильными руками он поднял девушку и вынес из промозглого стойла. Хрупкое тело горело холодным инеем и покрывалось многочисленными волнами мурашек от порывов ветра. Тимеус нёс ее бережно, стараясь не раскачивать в разные стороны. Карие глаза противились чувству взглянуть в лицо молодой красавицы. Они будто знали, что если смогут искусить себя запретным плодом, то больше не посмеют отвернуться. Сердце, закованное долгие годы в каменные цепи, расправило крылья и билось все сильнее и сильнее.

– Ммм— На несколько секунд Алинея подняла веки и разглядела в полутьме знакомое лицо. Искристые глаза смотрели вперёд, излучая уверенность и силу. В грубых мужских латах девушка узнала того самого рыцаря, что видела в рассветное утро, когда спешила попасть домой. Она совсем не помнила, как и когда успела погрузиться в сон, но онемевшие пальцы твердили о том, что времени с того момента прошло немало. Алинея хотела что-то сказать, выразить свою благодарность человеку, который может хоть и не целенаправленно искал ее, но все же не оставил наедине с холодом и зноем. Она хотела попросить его сказать имя, но голос застыл где-то в груди, в глубине продрогшей души. Он мог бы вырваться наружу, но множество препятствий удерживали на коротком поводке и заставляли держать нужную дистанцию.

Тимеус почти дошёл до короля и остальных рыцарей, но в самый последний момент, когда осталось пройти несколько шагов, перед лицом предстал Конрад. На этот раз он выглядел более озлобленным и в то же время удручённым. То ли он был недоволен встречей с Тимеусом, то ли поиски Алинеи затратили у него слишком много сил…

– Где ты ее отыскал? – С недовольством спросил Конрад, посматривая на уснувшую особу.

– Почему Вы интересуетесь?

– Это не твоё дело! И почему я должен отчитываться перед тобой? Дай мне ее сюда! – Конрад потянул руки навстречу к холодевшему телу, но не получил желаемого. Тимеус был непреклонен и остался стоять в прежнем положении.

– Госпожа была в конюшне. Я нашёл ее спящей рядом с лошадью, замёрзшую и дрожащую. Какой же Вы мужчина, если так относитесь к своей даме! – Тимеус обрёл уверенность, которая обычно пробуждалась вместе с мечом в руке. По венам начала закипать кровь, хотя ни одна мускула не дрогнула под ее натиском.

– Отдай мне ее! – Голос звучал требовательнее и смешивался с желанием властно подавить резкую злость молодого человека. Стрела недоверия пролетела между обоими мужчинами и застряла в стволе всеми забытого дерева. – И какое ты имеешь право так говорить со мной, жалкий рыцарь?

С помощью грубой силы Конрад выхватил Алинею, сильно придавив запястье левой руки. Взгляд наполнился гневным желанием испепелить Тимеуса и призвать его к извинениям, но осознав, что времени на это совсем нет, буркнул под нос недовольные звуки и пошёл в сторону Северуса с Нелой.

Тимеус сжал руки в кулаки и отвёл взгляд в сторону восходящей Луны. Он знал, что если сейчас он не сможет сдержать рвущееся чувство справедливо ответить негодяю, то у него появятся проблемы. Но он безвозвратно запомнит этот момент, когда Конрад предстал перед ним во всей своей лживой красе и нескрываемого лицемерия.

– Нела, Северус, я отыскал Вашу дочь! – Конрад, преисполненный гордостью и самолюбием, припал к огорчённым лицам. Отец был действительно поражён новостью о том, что его дочь пропала в неизвестном направлении, а мать до последней секунды пыталась сдерживать улыбку, полную коварного замысла.

– Конрад, благодарю те.. Вас! Где Вы ее нашли? – Нела была рада видеть, что ее дочь в полном порядке, но больше она была довольна тем, что Конрад смог выполнить ее поручение. Теперь ей осталось дождаться окончательного решения своего мужа.

– Благодарю Вас, Конрад! Не думал, что Вы сделаете подобное для меня и моей дочери. На первый взгляд Вы не кажетесь таким великодушным, но видимо мне стоило быть к Вам более снисходительным. – Северус взял Алинею на руки и отнёс под навес.