Ангелов недооценивают, не правда ли?

Машина остановилась недалеко от входа в метро и Костя выскочил наружу, резковато захлопнув дверь и с нетерпением ожидая, пока вылезут остальные – подавленные мыслью, что их удерживают силой, хотя никаких угроз пока не прозвучало. Или было? Быстро промотав в памяти происшествие, я с трудом подавил панику и со смутной надеждой посмотрел на полицейского, рассеянно изучающего суетливый людской поток в десятке метров от нас. Если привлечь его вниманием, то, может быть… Костя чуть повернул голову и кашлянул, задержав тяжелый взгляд прямо на мне, и недвусмысленно раскрыл глаза пошире, как будто намекая на условия сделки.

Я сделал вид, что ни о чём таком не думал, и покорно прыгнул на лямку хозяйского рюкзака. Ну, ещё поглядим!

Лица у всех стали дико озадаченные, когда Костя подтвердил, что следует спуститься в метро, а я поёжился от сквозняка, вечно тянущегося из тёмных и мрачноватых туннелей – никто из наших не любил там бывать, даже не знаю, по какой причине.

Все трое следовали за Костей, не задавая вопросов, но проблеск доверия читался только на лице хозяина, Нининого отца – ему было трудно вот так взять и отказаться от привычки верить другу. Я уже предвкушал, каким болезненным станет разочарование.

Когда мы оказались у края платформы, Паша, крепко державший за руку злющую Нину, отпустил едкий комментарий, ни к кому в особенности не обращаясь:

– Очень бесит, когда так слабовато мотивируют делать не пойми что.

– Неужели простого человеческого любопытства мало? В твоём-то возрасте? – в Костиных словах определённо была не просто ирония, он нагло и открыто подшучивал над студентом. Паша вспыхнул, но промолчал – наживка была давно проглочена.

Костя безошибочно выбрал мгновение, когда абсолютно все люди на станции – и дежурные на мониторах? – смотрели в другую сторону, и прошипел:

– Давайте, сейчас, скорее, – и шагнул к узкому проходу в туннель. Он оказался внизу быстрее, чем следовало, но его товарищи не заметили этой оплошности, лихорадочно бросившись следом, как верные тени. Я хмыкнул и спланировал на кожух силового кабеля.

Там была дверь – покрытая застарелой пылью и чересчур низкая, как будто по неким неписаным правилам техникам в метро не был положен нормальный рост. Костя провернул ключ в замке и мы оказались в ещё более тесном коридоре, уходящем вдоль рельсов. Несколько таких дверей, и мы попали в каморку с кроватями, холодильником и прочими удобствами.

Кости гостеприимно указал на круглый стол со стульями и устало опустился на один из них.

Нина чуть не вырвала свою руку из сведённых волнением пальцев Паши и заняла ближайший к Косте стул, так что её парню ничего не оставалось, как сесть с другой стороны от девушки.

– Ну что, все готовы? – Костя мимолётно улыбнулся сам себе. – Начнём. Саша, когда мы с тобой познакомились, это было не случайно, – хозяин приоткрыл рот, но ничего не сказал, а только сердито поёрзал на стуле. – Точнее сказать, я специально нашёл тебя.

– Но как?

– Правильным вопросом будет не как, а зачем, – выражение Костиного лица на секунду стало грустным настолько, что я ощутил странное подобие жалости, которую тут же и весьма твёрдо подавил.

– И зачем же?

– Мне нужен был Хозяин.

Это прозвучало настолько смехотворно, что я даже икнул. Этому непонятному, но определённо опасному и даже хищному существу нужен был хозяин, как и мне?! Кажется, Костя уловил невольную двусмысленность, потому что поспешил исправиться:

– Не в прямом смысле слова мой, – он сделал ударение на последнем слове, – Хозяин, это просто такая роль, которая активирует артефакты в твоём рюкзаке.

– Я должен был помочь найти их? – Саша приподнял рюкзак и поставил в центр стола.

– Нет, не это, – Костя отмахнулся от такого предположения, – искать было не надо. Я сам спрятал их туда.

– Когда, несколько веков назад? – Паша уточнил деловито, словно уже знал правильный ответ. Костя кивнул.

– Да. Довольно надёжное место, раз никто не нашёл их раньше времени.

– А что насчёт меня и… Нины? Кто же тогда мы во всём этом?

– Тут всё просто. Нужен Хозяин, нужен Герой и нужна Награда.

Нина сглотнула, сообразив, какая роль досталась ей, а Паша быстро уточнил:

– Героем буду я, получается?

– Ага. На вас есть метка, я уже проверил.

– А какой-то смысл есть у этого бреда? – Нина взбесилась от идеи стать непонятным призом.

– Да. Вы бы хотели получить бессмертие? Потому что я знаю, где искать.

Неожиданно я понял, почему никому из наших никогда не хотелось лезть в московское метро – здесь точно что-то не так. Определённо. Как вообще я мог не замечать этого раньше? Или дело в том, что сама станция «Автозаводская», застывшая прямо над нами, была одной из старых? Года три я жил возле недавно открытой станции «Саларьево» и тоже ни разу даже и не подумал заскочить туда хотя бы из любопытства, хотя шпионить за людьми для нас, как дышать, но здесь что-то другое. Более жуткое, но абсолютно реальное.

В слое бетона и грунта над нашими телами и в вялом токе застоявшегося воздуха чувствовалось непонятное напряжение, как будто за нами наблюдали – неуютное ощущение для того, кто привык прятаться в тени и постоянно подсматривать, и оно нарастало. Мучительно захотелось сбежать, но я не мог бросить хозяина, застрявшего глубоко под землёй, а тот смотрел на Костю, усиленно размышляя, пока не выдал показавшееся ему главным на повестке дня:

– То есть ты с самого начала знал, что делаешь?

– Да, – Костя посмотрел на него, как на несмышлёного ребёнка.

– И впутал в это мою дочь? – что-то поздновато он задумался, кстати. Тоже мне, заботливый папаша. – Я хочу знать, чего тебе надо от меня, и при любом раскладе она не должна пострадать.

– Боюсь, у вас нет выбора. Мне нужно найти кое-что, спрятанное глубоко под Москвой.

Я готов был поклясться, что невидимые соглядатаи в этот момент полыхнули древней и неукротимой злобой, способной раздавить любого, но люди в полутёмном помещении ничего не замечали своими жалкими органами чувств.

– Правда считаешь, что мы будем играть в твои дурацкие игры? Понятия не имею, что за человека или существо ты сшиб час назад, и ты даже можешь забрать своё барахло, раз так жаждешь развлекаться, а мы уходим, – хозяин вскочил и решительно высыпал из рюкзака железяки, со звоном разлетевшиеся по поверхности стола. Одна из них откатилась слишком далеко и чуть не упала, но Паша успел поймать её, сильно сжав при этом ладонь, и тут же отдёрнул руку, как от ожога, но труба осталась в сжатом кулаке и всё раскалялась, превращаясь в подобие расплавленной руды, а Паша орал, как ненормальный, не в силах смахнуть её.

Что бы не следило за нами из толщи земли, сейчас оно испытывало жгучую и мстительную радость.

Паша рухнул обратно на стул и разжал ладонь, а мгновенно остывшая трубка упала на пол, зловеще позвякивая. На коже не было ни следа – даже малейшей красноты. Парень чертыхнулся и с опаской поддел кедами валяющуюся у ног железку, но Костя сам подобрал её и сунул в рюкзак, внимательно осмотрев ничуть не пострадавшую от нагрева бирку и весело сообщив:

– Отлично, один у нас имеется. Я знал, что оно выберет тебя. Ждём решения остальных.

Побледневший Паша с опаской покосился на другие артефакты, переливающиеся в тусклом подземном освещении, и вдруг со злостью выпалил:

– Нина, не вздумай прикасаться к ним! А ты настоящий псих.

Хозяин рывком поднял застывшую от ужаса дочь и хотел уйти, но Нина вырвалась и вернулась к столу, сверкнув упрямыми глазами.

– Не вздумай! – крикнул отец, а Костя откинулся на стуле, скрестив руки, и с вызовов изучал её потемневшее лицо.

– Да бросьте, ясно же, что мы в игре, – Нина начала лихорадочно перебирать одну трубку за другой, отпихивая растерявшегося отца, пока очередной артефакт не зажёгся прямо в её кулаке. – Ой! – её вопль долго пульсировал в ушах, но когда она выронила трубку, то дико расхохоталась, – Разве вам не очевидно, что выбора-то у нас и нет? Костя прав. Папа, давай, сделай это.

– Нина! – в голосе хозяина мелькнула боль – теперь он жалел, что просто не скрутил девчонку, пользуясь силой.

– Я хочу начать, – Нина совсем обезумела.

Хозяин поднял раскрытые ладони и тихо сказал:

– Нет. Вы что, с ума все посходили?