Смиритесь, мисс Чарльз

Смиритесь, мисс Чарльз
Екатерина Орлова

Хотите знать, кто самый раздражающий мужчина на свете? Николас Донован. Самодовольный подонок, который считает, что все в этом мире крутится вокруг него. И даже я. Что ж, придется преподать урок этому болвану, чтобы он понимал, что не только мужчины умеют грязно вести бизнес. Не влюбиться бы по дороге… Содержит нецензурную брань.

Екатерина Орлова

Смиритесь, мисс Чарльз

Хотите знать, кто самый раздражающий мужчина на свете? Николас Донован. Самодовольный подонок, который считает, что все в этом мире крутится вокруг него. И даже я. Что ж, придется преподать урок этому болвану, чтобы он понимал, что не только мужчины умеют грязно вести бизнес. Не влюбиться бы по дороге…

Пролог

«Смиритесь, мисс Чарльз»

Впервые я услышала ненавистную мне фразу, когда училась в старшей школе. Мистер Ливигнстон, преподаватель по математике, раздал всем листки с оценками. Я посмотрела на свою «В» и вопросительно взглянула на преподавателя. Он не смотрел в ответ, занятый раздачей листков моим одноклассникам. Я едва дотерпела до конца урока, чтобы подойти к нему, когда все ученики уже покинули класс. Я подошла к столу учителя и встала рядом. Мистер Ливингстон медленно поднял взгляд от журнала, в котором что-то писал, и посмотрел на меня.

– Я думаю, здесь какая-то ошибка, – сказала я спокойно, протягивая листок.

– Она там определенно есть, – так же спокойно ответил учитель. – Иначе вы бы получили «А».

– Нет, я имею в виду, что уверена, что все написала правильно.

– Если бы это было так, то оценка была бы другой, Анна, – вздохнул преподаватель.

– Мистер Ливингстон… – начала я, но была прервана фразой, которую возненавидела на всю жизнь.

– Смиритесь, мисс Чарльз.

Тогда преподаватель так и не позволил мне исправить оценку. Он сказал, что это никак не повлияет на мой аттестат и я все равно останусь лучшей ученицей в своем классе. Но это, по его словам, заставит меня думать на контрольной о математике, а не о мистере Дуэйне, с которым – цитирую – «у вас бурный, но слишком несвоевременный роман». Вот так думал мой преподаватель о наших с Миком отношениях. Так он пытался, наверное, растоптать первую любовь, похоронив ее под слоем пыльных книг. Старый брюзга Ливингстон настаивал, что, раз уж я нацелилась быть лучшей, то не должна иметь отвлечения в виде мальчиков.

Я пережила тот период. Мне пришлось взять под контроль свои чувства, чтобы закончить школу отличницей. Мик не долго страдал, быстро переключившись на Джесс из параллельного класса. Я тоже мучилась не долго, потому что меня целиком поглотили формулы и интегралы. Несмотря на то, что моей мечтой была специальность, совершенно не связанная с математикой и, по большому счету, не было необходимости получать высший балл, но дух соревнования, который я впитала с молоком матери, не позволил мне сдаться и довольствоваться посредственными результатами.

Второй раз эта фраза была произнесена еще одним моим преподавателем, но уже в колледже. Миссис Бэнкс была отвратительной старой девой, которая сходила с ума от молодых мальчиков. Особенно от тех, которые выглядели, словно уже являются звездами НФЛ. А их на моем курсе было, наверное, больше, чем могла вместить в себя Лига. Иногда складывалось впечатление, что я иду не по кампусу, а мимо подиума с моделями с обложки  GQ.

В один из солнечных весенних дней миссис Бэнкс объявляла результаты отбора на практику в ее рекламное агентство. И, конечно, туда попали не лучшие студенты курса, а самые красивые. Как думаете, что она ответила, когда я потребовала объяснить, почему я не попала туда со своим высшим баллом? Ага, точно.

– Смиритесь, мисс Чарльз.

Эта практика должна была стать моей стартовой площадкой в мир большой рекламы, потому что мои сокурсники работали над достаточно большим проектом совместно с еще двумя рекламными фирмами. Я могла бы проявить себя и познакомиться с будущим работодателем, но эта любительница мальчиков срубила мою мечту на корню. Вместо практики, открывающей двери в мир настоящего рекламного бизнеса, я была вынуждена с остальными сокурсниками готовить вымышленные проекты. В то же самое время «избранные» постоянно прибегали к нам за советами. Питавшая к красавчикам слабость Мелисса помогала и тратила на них кучу времени, в то время как остальные отказывали с отвращением на лицах.

Я была вынуждена сама пробивать себе дорогу на рекламный Олимп, работая как проклятая все последующие годы. Я пренебрегала личной жизнью и жизнью вообще, чтобы оказаться там, где сейчас нахожусь. Чтобы иметь возможность работать с мировыми брендами и самыми знаменитыми заказчиками. Чтобы получать награды в своей области и приносить компании, в которой работала, доход с пятью нулями. Я долго шла к этому, чтобы в конце концов услышать ненавистную фразу из уст конкурента своей компании – самого отъявленного негодяя в городе. И да, я уже упоминала, что он тоже бывший игрок в футбол и самодовольный тип? Николас Донован. Влажная мечта каждой женщины с работающими яичниками и самый ненавистный мне тип во всем нашем огромном городе.

Глава 1

– Скажите, как вы поступите, когда встретитесь со своим главным конкурентом? – спросил мистер Риджес на занятиях по деловой этике.

– Плюну ему в рожу, – ответил Ричард Пирсон, вызвав смех своих дружков-футболистов.

– Остроумно, мистер Пирсон, – без эмоций заметил профессор. – Мисс Делейни?

– А… – Мелисса пыталась быстро вспомнить вопрос, потому что засмотрелась на Ричарда.

– Повторить вопрос, мисс Делейни?

Она покраснела, как только увидела, что на нее обращены все взгляды в аудитории.

– Нет, – тихо ответила девушка. – Не думаю, что я сделаю что-то, если встречу своего конкурента.

– Совсем ничего? – удивился мистер Риджес. – В ответ Мелисса пожала плечами и слегка покачала головой. – Ну, класс, – уже громче сказал профессор. – Будут еще версии, кроме тех двух диких, которые мы услышали?

В классе снова поднялся хохот, но быстро стих под строгим взглядом преподавателя. Он встал с краешка стола, на котором сидел, и обратился к Уиллу, сидящему за первой партой.

– Мистер Броган?

– Да, профессор. – Уилл прочистил горло. – Я бы согласился с Мелиссой. Зачем я должен как-то себя вести или что-то говорить своему конкуренту? Я буду своей работой показывать свое превосходство, – закончил он и выпятил грудь, как будто сказал что-то умное.

Я непроизвольно фыркнула. Неужели никто из класса не понимал, о чем именно спросил профессор? Преподаватель посмотрел в мою сторону, но не спешил спрашивать моего мнения. Он повернулся к Уиллу и легонько постучал по углу его парты.

– Направление ваших мыслей, мистер Броган, понятное и достаточно правильное, но я спрашивал немного не об этом. – Мистер Риджес снова перевел взгляд на меня. – Вам есть что сказать, мисс Чарльз?

Я прочистила горло, готовясь произнести жизнеутверждающую речь.

– Гм, да. Я буду вести себя как профессионал. Если мне придется работать вместе с моим конкурентом, я буду никем иным, как достойным партнером. Но по окончании проекта я сделаю все возможное, чтобы напомнить ему, кто здесь лучший.

В аудитории воцарилась тишина и я уже приготовилась ловить овации, но через несколько секунд раздались гогот и улюлюканье со стороны последних парт. Я невольно покраснела, когда осознала, каким тоном я произнесла свой ответ – как будто получала рекламный Оскар. Профессор взмахом руки остановил безумие, потом посмотрел на меня.

– И это правильный ответ. В сочетании с ответом мистера Брогана вы получаете идеальную формулу делового и этического поведения коллег и конкурентов в сфере рекламного бизнеса.

Я бросила быстрый взгляд на Уилла, грудь которого теперь снова раздувалась, а весь он светился от похвалы.

В мои мысли ворвался цокот каблуков и я подняла голову от клавиатуры. Последние полчаса я тупо пялилась на клавиши, пытаясь придумать рекламный слоган для мультибрендового магазина одежды. Таких простых заданий я не получала уже около пары лет, и, как оказалось, совсем потеряла сноровку. Чем сложнее была задача, тем проще мне было ее решить. Я смотрела на приближающуюся к моему офису Аманду – мою лучшую подругу и партнера по бизнесу. Она быстро шла по коридору, отбивая ритм своими шпильками по дубовому паркету. В руке у нее была подставка с двумя чашками кофе, и я уже знала, что в одной из них плескался самый вкусный в мире капучино из кафе неподалеку.

Я встала когда она подошла к моему столу. Потянувшись и взяв стаканчик с подставки, я вернулась на свое место, а Эм, бросив сумку на одно из кресел напротив моего стола, села в соседнее со вторым стаканчиком.

Подруга помотрела на часы и молча продолжила пить кофе. Так мы просидели пятнадцать минут, пока Эм не попыталась заговорить первой.

– При…

– Еще минута, – перебила я ее.

Подруга раздраженно вздохнула и сделала еще глоток кофе. Я посмотрела на часы в ноутбуке, пока Аманда испепеляла секундную стрелку моих настенных часов. Как только они показали 8:00, Эм выдохнула.

– Могу уже? – спросила она недовольным тоном. – Я кивнула. – Никогда больше не приду в офис раньше восьми. Это твое дурацкое правило насчет утренней молчанки жутко раздражает. Но я хотела первой сообщить тебе большую новость, а ты со своей тишиной. Все, у меня пропал энтузиазм, – закончила она, вставая.

– Сядь, – немного резковато сказала я, но подруга опустилась в кресло, вопросительно глядя на меня. – Прости. Ты знаешь, какая я по утрам. Мне нужно это время, чтобы поговорить с самой собой в своей голове. А другие люди меня отвлекают.

– Тогда зачем ты приходишь на работу так рано?

– Чтобы поработать в тишине. Что там у тебя за новости?