Израненные души

Курить хочется, но лень идти на улицу. Вряд ли тот мерзкий слюнявый риэлтор снисходительно отнесется к моей дурной привычке.

Девушка выключает свет, на секунду мелькнув под ним. Успеваю заметить только грязь под ненакрашенными ногтями и те же растрепанные волосы, как лампочка сразу же гаснет.

Она снова присаживается и роется в шкафчиках.

– О, вот, – произносит негромко и выпрямляется. А потом я слышу хруст.

– Что ты там ешь? – спрашиваю, потому что желудок слегка скручивает от голода.

– Яблоко.

– Поделись. Я чертовски голоден.

– Здесь только одно, и оно подгнившее.

– Зачем ты ешь испорченное? Что, больше из еды совсем ничего нет?

– Нет, – отвечает она, и я вижу в полумраке, как она пожимает плечами.

– Круто. Интересно, а доставка в этом городе есть?

– Нет.

– Ты местная?

– Нет.

– Емко отвечаешь, я даже заслушался. – Встаю, и хруст прекращается. – Выбрось эту гадость. Я съезжу в магазин, привезу продукты, поедим нормально.

– А если я уйду? – настороженно спрашивает девушка.

– Значит, поем один. Ты мясо ешь или вегетарианка?

– Ем. Мясо, – уточняет она. В голосе как будто сквозит растерянность. Или, может, мне показалось.

– Ладно. Поехал, – произношу со вздохом, потому что мне не то что ехать, шевелиться уже не хочется.

Я даже готов голодать до утра. Усталость реально сильнее голода. Но по какой-то странной причине я чуть ли не чувствую ответственность за незнакомую девушку, преступным путем забравшуюся в чужой дом и хрустящую гнилым яблоком. Хочется накормить, она какая-то слишком худая.

Прихватив со стола вазу, иду на выход. Возвращаю предмет интерьера на место и, бросив взгляд в сторону кухни, выхожу из дома.

Сев на байк, медленно надеваю и застегиваю шлем, а перед глазами стоят голые стопы незнакомки. Они тоже грязные, как и ногти. Такое ощущение, что она извозилась в грязи. Интересно, откуда такая взялась? Еще и незаконно проникла в дом. Может, преступница? Тогда оставлять ее на ночь небезопасно. Но что-то подсказывает мне, что эта догадка ложная. Ну не может обладательница такого голоса быть преступницей!

Ох, Аарон, ничему тебя жизнь не учит. Сколько раз убеждался, что как раз самые страшные преступники выглядят так, что их никогда не заподозришь.

Я вращаюсь в криминальных кругах, так что точно знаю, что представляет из себя каждая конкретная категория преступников. К счастью, мне не приходится сталкиваться с ними в конфликтах, но я могу утверждать, что умею отличать нормальных людей от тех, кто привык нарушать закон.

Припарковавшись у местного супермаркета, который скорее напоминает продуктовую лавку, набираю нам с этой девушкой продукты. Максимально простые, которые можно приготовить в микроволновке и съесть. Возиться сейчас с ужином не хочу ни я, ни, думаю, она.

На кассе небольшая очередь, так что встаю в конец и жду, пока нерасторопная продавец рассчитает тех, кто стоит впереди меня. Она бросает на меня любопытные взгляды, и остальные стоящие в очереди тоже начинают глазеть. Сначала я делаю вид, что не замечаю этого, а потом уже отвечаю тем же. Они отводят взгляды, но тут же возвращают их, если я начинаю смотреть в сторону. В какой-то момент я не выдерживаю и впиваюсь взглядом в мужика передо мной.

– Чего? – грубовато спрашиваю я.

– Ничего, – он пожимает плечами и отворачивается.

– А вы кто? – задает вопрос стоящая перед кассиром женщина и прищуривается, как будто сканирует меня рентгеном.

Интересно, насколько сильно она бы удивилась, назови я ей свои имя и фамилию, а вдобавок расскажи, чей я сын?

Глава 6

Аарон

– А вы? – спрашиваю я.

– Я первая спросила, – недовольно пыхтит она. Ее лицо покрывается розовыми пятнами. Интересно, это возмущение или стыд?

– Ваши товары уже пробили, – киваю на кассира. – Пора платить.

– И откуда такой наглец в нашем городе взялся? – восклицает она, но все же переводит взгляд на кассира. – Тара, сколько с меня?

– Двадцать долларов, восемьдесят три цента, – отвечает кассир, глядя на меня. – И правда, откуда?

Я молча перевожу взгляд на стенд справа от меня, делая вид, что судачат сейчас не обо мне. На стенде висят зеленые резиновые шлепанцы разных размеров. Снимаю одну пару и кручу в руках, хмурясь. Рассматриваю их, пока кассир, поглядывая на меня, пробивает покупки. Какой же размер у той девушки? Навскидку… нет, я не смогу определить, хоть ее босые ноги до сих пор стоят перед глазами.

Задумавшись, не замечаю, как подходит моя очередь. Жители обсуждают мою загадочную личность, даже не пытаясь снизить тон, а я ничего не отвечаю. Зачем мешать им сплетничать? Я лучше сосредоточусь на шлепанцах.

– Вы будете брать? – кивает кассир на шлепанцы в моих руках, когда все продукты уже сложены в пакет.

Кивнув, кладу их на движущуюся ленту, и она пробивает и обувь.

Расплатившись, забираю продукты. На улице закидываю их в седельную сумку и еду обратно в дом. Интересно, она дождалась меня? Хочется, чтобы дождалась. Скорее всего, потому что не хочу, чтобы мои усилия пропали даром. А, может, во мне сильно желание познакомиться с ней и посмотреть на нее при дневном свете. Почему-то кажется, что красивая. Но даже если нет, это не имеет значения.

А что имеет, Аарон?

А вот черт его знает. Просто хочу, и на этом дискуссии с самим собой заканчиваю.

Войдя в дом, прислушиваюсь. Ни хруста, ни чертыханий. Ушла, что ли? Всего на мгновение меня охватывает сожаление, но я отбрасываю его. В конце концов, я и так собирался жить в этом доме один. А девушки… они, как правило, приносят с собой только сложности. Я не так давно наконец осел и успокоился, чтобы сейчас снова превращать свою жизнь в бедлам.

Ставлю в коридоре седельную сумку и, достав оттуда продукты со шлепанцами, иду на кухню. Замираю на входе, глядя на силуэт девушки, которая устроилась на высоком барном стуле.

– Ты долго, – говорит она.

– Успела намечтать себе индейку? – хмыкаю без тени юмора. Ставлю пакет с продуктами на стол, а сам склоняюсь ближе к девушке. Она отшатывается. – Не дергайся. Я купил тебе шлепанцы. Хочу проверить, угадал ли с размером.

– Зачем? – тихо спрашивает она.

– Разве это не очевидно? Дай ногу.