Сетевой

– Нет, просто…

Он ждал, что я отвечу, а я пыталась понять, чем вызвано мое раздражение.

– Ты выгуливаешь меня, как собачку.

Он расхохотался и обнял меня за плечи, переложив при этом мою вынутую из кармана руку в другую ладонь.

– Так лучше? – Он даже подстроился под мои шаги, чтобы нам обоим было удобнее идти.

– Да! – с вызовом сказала я. – Лучше.

Он покровительственно потрепал меня за плечо, и я почему-то перестала злиться.

Я прислушивалась к своему внутреннему «полиграфу», но не чувствовала в нем неискренности и фальши. Почему же меня все это настораживало? Может, дело просто в том, что я привыкла считать себя ну если не дурнушкой, то по крайней мере серой мышкой? А тут рядом со мной такой видный парень вышагивает, мечта и загляденье…

Да что со мной такое, в конце концов? То «попугайчик», то «серая мышка». Вот он меня только что с котенком сравнил. Уж всяко более приятная зверушка. Я снова фыркнула, на этот раз гораздо менее злобно, и он это почувствовал.

– Вот, так-то и правда лучше, – промурлыкал он своим бархатистым баритоном и снова фамильярно сжал мое плечо.

Так мы пробултыхались по морозу, изображая сладкую парочку, около часа. Надо признаться, что лично я неплохо провела время. Давно не была на свежем воздухе – чтобы вот так слоняться по зимнему городу безо всякой цели, да еще в компании приятного молодого человека. Мы болтали на отвлеченные темы (наши «служебные» дела мы оба старательно не обсуждали), дружески хихикали, сплетничали про наших игровых товарищей. Когда я заметила, что он время от времени стал хвататься за свои побелевшие уши, мне стало его жалко, я стянула с себя шапку с помпоном и натянула ему на голову. Он отнекивался и сопротивлялся, но когда я, привстав на цыпочки, все-таки дотянулась до его головы, позволил надеть на себя шапку, улыбнулся, потряс помпоном и покорно развернулся вслед за мной в сторону дома. Я демонстративно натянула капюшон, чтобы он не вздумал возвращать мне шапку.

Возле моей квартиры он вернул мне шапку, дружески чмокнул меня в щеку и как ни в чем не бывало пожелал мне спокойной ночи, пообещав заскочить завтра. Я криво улыбнулась, сделала ему ручкой, проследила, как он спускается по лестнице, показала язык соседкиному «глазку» и отперла дверь.

Первое, что я увидела, – это огромные глаза домового, который делал мне знаки держать рот на замке.

– Говорить буду я, – деловым голосом затараторил он, – а ты слушай и делай вид, что тут никого нет вообще, и ты одна. Вообще ни слова не говори, даже не кивай!

Я сделала каменное лицо и принялась молча раздеваться.

– Значит так. Сейчас разуешься – и прямиком в ванную. Ну или в туалет, там тоже чисто. Цыц! – шикнул он на меня, заметив, как я, не сдержавшись, уже открыла рот, чтобы засыпать его вопросами.

Я не спеша разулась, закинула шапку на полку, не спеша протопала в ванную. Заперлась изнутри (новая полезная привычка!), села на край ванны и стала ждать домового с объяснениями.

Он немедленно просочился вслед за мной и стал докладывать обстановку, предупредив меня, чтобы я говорила как можно тише. Я даже воду открыла, как в кино.

– Как только вы ушли, появился тип с жучками.

Я не поверила своим ушам.

– С чем?

– С жучками и камерами!

– И ты его впустил?

– Он ключами дверь открыл! Я думал, это вы вернулись, может, забыли чего. А это тип. Ну я решил посмотреть, чего делать будет. А он давай жучки втыкать и камеры вешать. Быстро управился, профи! Короче, прихожая, коридор, кухня и зал просматриваются.

– А спальня?

– Только прослушивается.

– Как деликатно с их стороны! – прошипела я.

– О, это нам шикарный подарочек с их стороны, – радовался Тролль. – И спасибо, что хоть туалет с ванной оставили нам. Ну, тебе. Я-то везде говорить могу. А ты теперь всегда будь начеку. Вас снимает скрытая камера!

Я с досадой шибанула кулаком по краю ванны, представив, что теперь кто-то постоянно будет видеть, чем я занимаюсь. Теперь в трусах по дому не походишь… Спальня только прослушивается… Ладно.

– Кто, как думаешь? Бандюки или наш капитан Алатристе?

– Он, он, красавчик, – процедил Тролль сквозь зубы, – Закидонского решил поймать. Держи с ним ухо востро. Теперь он будет тебя уговаривать, чтобы ты со мной связалась.

– И что будем делать?

– Что-нибудь придумаем.

– Что? Как ты с ним выйдешь на связь, если за мной теперь непрерывно следят?

– Не переживай, зато теперь у тебя есть непрерывное алиби!

Я уважительно на него покосилась и показала большой палец.

– Да ты у нас голова-а-а!

Он гордо погладил себя по лохматой макушке, принимая похвалу.

– Давай, вали из ванной, занимайся своими обычными делами. Я постараюсь не мозолить тебе глаза.

Он показал двумя пальцами сначала на свои глаза, потом на мои. Потом ткнул указательным пальцем вверх, напоминая, что «Большой Брат следит за нами», и торжественно изрек:

– Улыбаемся и машем!

Я подняла вверх сжатый кулак и оскалилась. Он исчез.

Я умылась и вышла из ванной.

Глава 15

Несколько дней ничего не происходило, если не считать Лешиных визитов и наших с ним вечерних прогулок. На улице, вышагивая с ним по тротуарам, залитым оранжевым светом фонарей, я чувствовала себя спокойнее и непринужденнее, чем дома. Я могла вздохнуть свободно и не чувствовать на себе постороннего взгляда. Дома же был тихий кошмар. Я старалась отвлечься работой от мыслей, что за мной непрестанно наблюдают. Тролль видел мое состояние и нисколько не старался облегчить мои муки. Наоборот, всячески подливал масла в огонь, без перерыва разговаривая со мной, иногда доводя меня до бешенства, а иногда вызывая смех. Я старалась сдерживаться в обоих случаях. Но иногда все-таки хихикала, прекрасно представляя, как это может выглядеть со стороны.

Думаю, меня считали чокнутой.

Мое терпение подходило к концу, и я засела в ванной. Я ждала долго. Сначала я просто сидела, потом начала петь, потом открыла кран с водой. Как следует разозлиться, чтобы домовой сразу же примчался на запах ярких эмоций, никак не удавалось. Наконец до него дошло, он деликатно подергал ручку двери, я буркнула: «Давай уже!» – и он возник передо мной, как лист перед травой.

– Ты уже придумал, как выйти с Алексеем на связь?

– Я думаю.

Я выжидающе уставилась на него. Но он пожал плечами: