Сетевой

Вызванный мной электрик за каких-то пару-тройку часов разобрался с проводкой в моей квартире. Заменил розетки и порекомендовал установить новый счетчик – более современный, с хорошими предохранителями. Еще через два дня вместо огромного старинного черного монстра, который издавал раздражающее поскрипывание и еле слышный, но от этого не менее противный, свист, над моей входной дверью висела аккуратная маленькая пластиковая коробочка.

Две недели ушло на то, чтобы жилуправление прислало людей чинить крышу. Меня успело залить за это время еще два раза. Август оказался дождливым и промозглым. И это не были те прекрасные летние грозы, которые я так люблю, это было больше похоже на обыкновенный нудный осенний дождик. До отопительного сезона было еще далеко, но в квартире стало холодно, и я начала мерзнуть и тосковать по летнему солнцу. Я даже подумывала, не съездить ли мне на море, как советовала Маринка (знаю, на что она надеется, – что я там заведу хотя бы коротенький курортный роман!), и чем противнее был дождь, тем соблазнительнее казалась эта мысль – особенно в те моменты, когда дождик заливал мой рабочий стол. Однако прежде чем пускаться в авантюры, следовало разобраться с этой проблемой, потому как осень уже была не за горами. А жилуправление мурыжило меня, похоже, надеясь, что я все-таки проявлю догадливость и суну кому-нибудь «на лапу». Но до меня все не доходило, и в итоге я пригрозила, что подам иск на крупную сумму за порчу имущества, невыполнение обязательств договора жилого найма и потерю дохода в результате порчи моего рабочего компьютера.

И вот уже два дня двое разговорчивых молодых людей с сильным южным акцентом, большими носами и черной щетиной, которую, по моему мнению, бесполезно было брить, потому что она росла прямо на глазах, колотили кувалдами по листам железа прямо у меня над головой.

Домовой расхаживал по квартире, злобно ворча на криворуких работников, и иногда исчезал в неизвестном направлении. Но похоже было, что на самом деле он развлекается. Он признался мне, что перебрал у них все гвозди и выбросил прямо с крыши все кривые, бракованные и те, которые, по его мнению, не подходят по размеру. Он отгибал листы железа, которые, как ему казалось, плохо прилегали, и заставлял парней переделывать швы и соединения. Я попросила его перестать их изводить почем зря, а он злобно зашипел мне в ответ, что ему тоже жить в этой квартире. Я уступила, попросив только присмотреть за тем, чтобы никто из них не свалился с крыши. И он выполнил мою просьбу. Однажды я услышала, как по железу что-то проскрежетало, раздался крик, потом что-то долго шумело, кряхтело и материлось, но никто не упал. Домовой потом рассказал, что вовремя успел зацепить карабин сорвавшейся страховки за торчащий угол кровельного железа, и второй напарник подоспел и помог тому, который едва не свалился. Наконец, мы с представителем жилуправления (в сопровождении непрерывно ворчащего домового) прошлись по чердаку, убедились, что крыша цела и больше не протекает (и дождик вовремя пошел), и подписали акт о выполнении работы.

Я была благодарна домовому за помощь, хотя он и отрицал, что пытался помочь.

– Слушай, я придумала тебе имя, – сообщила я ему однажды, когда он попался мне на глаза после непродолжительного отсутствия, которое показалось мне томительным.

Он заинтересованно поднял на меня взгляд своих маленьких внимательных глазок и, как мне почудилось, прищурился. Я молчала, и он наконец подбодрил меня:

– Ну не томи уж.

– Чур.

Он снова внимательно на меня посмотрел, поскреб задумчиво подбородок, побродил по квартире, собирая ладошкой с мебели невидимую пыль, и снова возник передо мной.

– Почему?

– Что почему? Почему придумала имя или почему Чур?

– Почему Чур?

– Потому что тебе подходит. Ты же у нас домовой, хранитель очага, пращур. Чур. Ты не согласен?

Домовой казался смущенным. Еще немного помотался по квартире, приводя в порядок незаметные мелочи: завинтил разболтавшуюся гайку на дверной ручке, отшкрябал с входной двери засохший ошметок грязи, сдвинул обувь так, чтобы она стояла аккуратным рядком. Я наблюдала за ним, и мне вдруг стало понятно, что в наших отношениях что-то изменилось.

– Я согласен, – серьезно сказал он, снова остановившись передо мной и глядя на меня снизу вверх. – Спасибо.

Теперь, когда я возвращалась домой, я сообщала громко на всю квартиру: «Чур, я пришла!» И он в ответ непременно показывался мне на глаза. И хотя в основном по его виду ничего нельзя было определить, но мне каким-то образом было понятно, что он всегда радуется, когда я зову его по имени.

Мы стали часто разговаривать, особенно по вечерам, когда я делала перерыв в работе и заваривала себе что-нибудь согревающее: кофе, ройбуш или иван-чай. Я рассказывала о себе, он – о предыдущих жильцах.

Глава 4

Август как-то слишком быстро, на мой взгляд, сменился сентябрем, причем самой противной его ипостасью: мало солнечных дней, никакого очарования бабьего лета и золотой осени. Много сырости, серости и жалости к себе. На улицу выходить совершенно не хотелось, и я старалась делать это лишь по необходимости: обналичить деньги, купить продуктов на неделю, вынести мусор. За все время моего затворничества я только дважды общалась с живыми людьми: отнесла свой подмоченный ноут маринкиному мужу, чтобы он оценил масштабы катастрофы. Он сказал, что оставит его у себя на несколько дней, чтобы разобрать, подсушить и спасти то, что поддается спасению и восстановлению. А потом забрала его, когда Олег сообщил, что ноутбук со всей моей работой практически не пострадал. Мы с Мариной немного поболтали, и она даже не сделала попытки вразумить меня и воззвать к моим инстинктам размножения.

Все остальное время, за исключением тех дней, когда компьютер был в починке, я общалась только с клиентами (по электронной почте и в скайпе) и с парнями-игроками, когда выходила в игру.

Я стала часто играть. Как это обычно происходит, игра меня затянула и заставила забыть о проблемах моей невзрачной реальности. Там, в игре, я чувствовала себя живее, чем здесь, в собственной квартире, в моем любимом кресле под торшером.

Когда среди моих старых знакомых по игре разошлась весть о том, что я вернулась, многие из них присоединились к нашей разросшейся компании. Мы снова стали всей нашей дружной и сплоченной командой совершать налеты на сложные данжи. Обросли красивыми дорогими вещичками, которые просто так не достать и даже не купить на аукционе. Рейтинг гильдии возрос, к нам потянулись новые люди.

Мы договаривались о встрече в онлайне в определенное время, заранее обговаривали сложность и примерное время прохождения очередного данжа, заранее распределяли, кому какой «шмот» достанется. Дележ был справедливый: офицеры гильдии старались учесть нужды и потребности в том или ином оружии или доспехе каждого члена команды. Случайно «выпавшую» из монстра хорошую вещь долго и придирчиво рассматривали, решая, кому из нашей банды она нужнее.

Как правило, на игру я отводила время примерно с 21:00 до полуночи – самый удобный онлайн для большинства моих согильдийцев. Иногда походы затягивались еще на пару часов, и когда я выходила из игры, я чувствовала себя выжатой, как будто я не кнопки нажимала, а вправду несколько часов подряд размахивала тяжеленным посохом и тратила магические силы. Тогда я наливала себе бокальчик разбавленного водой мартини, съедала бутерброд, дрожа от жадности, и только после этого чувствовала, как ко мне возвращается жизненная сила и энергия. Как в игре.

Во время таких походов мы с парнями пользовались голосовым чатом, придуманным специально для геймеров. В нем могли общаться вслух все члены группы, и это здорово облегчало нам игру. Лидер нашей банды эффективно нами руководил, любой из бойцов мог вовремя попросить помощи, не тратя времени на набор букв и слов в текстовом чате.

Поначалу я надевала беспроводные наушники с микрофоном (уйму времени потратила в интернете на поиски подходящих, читая отзывы и технические описания). Но потом Чур попросил меня включить голоса остальных игроков, чтобы он тоже мог их слышать. И я перенастроила воспроизведение звука, чтобы он шел из динамиков, а наушники вешала теперь на шею, чтобы микрофон находился возле рта.

– Так, всем стоять! Как обычно, я впереди, Даня, подстрахуй!

– Сам ты подстрахуй!

– Но-но, давайте серьезнее, и тут с нами дама!

– Ах, да, прастити! – Обычная Мишина с Даней дурашливая перепалка.

– Леха и Вадим, охраняете Ольгу, дамажите только по моему приказу! Оль, спасай меня, чихай на всех, пусть дохнут, пока я не разрешу всем встать!

– Поняла.

– Вован, ты на ассисте и контролишь всех, кроме босса. Большого дядю режем сразу, мелочь потом вырезаем по одному. Вопросы есть?

– Нет.

– Двигаемся до поворота, там куча охранников. Ходят вразнобой, так что выцепляем по двое-трое. Леха, целься в ближайшего к нам, когда он уже будет на пределе стрельбы. Понял?

– Понял.

– Поворот. Все готовы?

– Нет, погодите, я пожру.

– Давай быстрее, они приближаются. Щас развернутся – и упустим.

– Готов.

– Ждем. Первая тройка дошла, разворачивается. Вовчик, последнего, самого крайнего.

– Взял, держу.

– Жди. Я скажу, когда первая группа выйдет из зоны аггро[5 - Аггро – зона агрессии мобов.]. Так. Уходят. Всем приготовиться… Огонь! Дамагеры, навались! Быстренько мочите этих, пока те не вернулись! Леха, жахни массухой! Зверя не посылай, переагрит – замесят его. Все в дамаг[6 - Дамаг, дамажить, дамагеры (геймерский жаргон) – от слова damage – урон: наносить урон, те, кто наносит урон (специализация игроков).]! Вторая пачка на подходе. Лех, Вадик, жарьте всем, чем можете. Желательно по всем.

Некоторое время из динамиков доносилась только боевая музыка, рычание монстров и звуковые эффекты от ударов и заклинаний. Игроки сосредоточенно молчали, не засоряя эфир. Миша руководил только когда этого требовали обстоятельства, каждый из нас знал свою роль и делал все, что должен.

– Так. Двое почти готовы, Леха, трави зверя, пусть догрызает недобитка. У нас трое свеженьких! Навались! Оль, ты как? Мана[7 - Мана – магическая энергия.] есть?

Я оценила свои запасы. Не потрачена даже половина энергии. Запас большой, и есть еще синие бутылки на крайний случай.

– Нормально, – буркнула я, не отрываясь от шкалы жизни Мишиного «танка»[8 - Танк – специализация игрока в группе, авангард, принимающий на себя основной удар врагов.].

Игра заворожила домового. Он не просто прикипал к экрану, пока мы бились с нарисованными монстрами, но старательно впитывал все происходящее, как будто сам смотрел захватывающее кино или участвовал в игре вместе с нами. Иногда он вел себя как буйный хоккейный или футбольный болельщик: орал что-то подбадривающее и мельтешил вокруг меня. Я шикала на него в самые напряженные моменты, когда он начинал меня отвлекать; Чур ненадолго утихомиривался, но потом снова забывался и начинал шуметь. Особенно бурно он выражал свои эмоции, когда мы проигрывали.

Игроки, впрочем, тоже входили в роль, и тогда в эфире отчетливо слышались злобные высказывания, шипение и даже стоны отчаяния. Мы бурно обсуждали каждый проигрыш, выясняли, что или кто послужил причиной нашего поражения, как следует себя вести в следующий раз, какие применять заклинания, какую хитрость можно придумать, чтобы обмануть бездушных компьютерных монстров. Например, мы не стеснялись заманивать крупногабаритных мобов в текстуры, а когда они надежно там застревали безо всякой магии и контроля, спокойно, без нервов и жалости крошили их в капусту.