От рождения до школы. Первая книга думающего родителя

Если взрослые постоянно выполняют все желания малыша, не обращают его внимания на желания, чувства или интересы других людей и никогда не отстаивают свою собственную позицию, у него может начать складываться представление о себе как центре мира и могут возникнуть ожидания, что все всегда должны его слушаться и выполнять его желания.

Если всякий раз, когда ваш малыш или малышка делают нечто вам неприятное (например, дёргают вас за волосы, выливают на себя суп и так далее), вы сдерживаете свою негативную эмоциональную реакцию и не показываете своего реального отношения к этим действиям, то малыш не учится понимать, что у других людей есть свои желания и с ними надо считаться, т. е. у него начинает складываться естественная основа для развития эгоизма. Кроме того, постоянное потакание малышу готовит почву для капризов и последующего манипулирования взрослыми членами семьи.

Как разграничить выражение любви к малышу и потакание ему?

Попробуйте ответить себе на два вопроса. Вопрос первый: как малыш относится к тем ограничениям, которые вы вводите?

(И вводите ли вы их вообще?) Выражает ли он недовольство при всякой вашей попытке его ограничить? Если при всякой попытке его ограничить он выражает недовольство, то, похоже, вы слишком много ему потакаете и вам стоит, пока не поздно, начать вводить определённые ограничения.

Вопрос второй: как вы реагируете, когда малыш делает то, что вам не нравится, или требует от вас чего-то, что вы не хотите делать? Если вы всегда уступаете малышу, то вы рискуете вырастить эгоиста, если вы уступаете ему примерно в половине случаев – это нормально.

* * *

Многие родители, пытаясь найти компромисс между суровой строгостью и потаканием, ведут себя непоследовательно: то настаивают на своём, то уступают ребёнку, особенно если он плачет. Строгие родители могут пожалеть плачущего малыша и уступить ему. Потакающие родители, устав постоянно идти на поводу у маленького деспота, могут взбунтоваться и начать настаивать на своём, пытаясь перевоспитать ребёнка. Но он, привыкнув, что все его желания всегда удовлетворяются, начинает сопротивляться изменению правил игры: тут-то и появляются капризы и истерики. Ребёнок может заходиться в плаче и крике и рыдать до тех пор, пока не получит желаемого, может бросаться на пол и стучать ногами, может отказываться есть, начать плохо спать и вскакивать по ночам – вплоть до того, что родители принимаются всерьёз беспокоиться за его здоровье. Родители, не привыкшие к таким «атакам», обычно сдаются, и их поведение приобретает явные черты непоследовательности.

В отличие от ситуации строгости (где ребёнок слушается родителей) и от ситуации потакания (где родители слушаются ребёнка), при ситуации непоследовательного воспитания никто не слушается никого. А потому обе стороны вступают в явное или скрытое противоборство между собой по принципу «кто кого переупрямит» – ради того, чтобы сделать по-своему или настоять на своём. Ребёнок быстро привыкает к тому, что, если он плачет, хнычет или закатывает истерику, родители в конце концов уступают; он начинает этим пользоваться. Поэтому «оружие» ребёнка в противоборстве с родителями – это капризы, истерики и «тихое» невыполнение просьб и поручений взрослых; «оружие» взрослых – различные формы давления, от повышения голоса и раздражённого отчитывания малыша до обещаний как всевозможных наград, так и наказаний.

Капризы

Пока ребёнок маленький, его противоборство с родителями обычно носит форму капризов и истерик. Капризы – это способ эмоционального давления маленького ребёнка на взрослых членов семьи. Это может показаться на первый взгляд странным, но капризничать и закатывать истерики малыша невольно учат сами взрослые. Как же это происходит?

«Естественной» основой детских капризов является наша непосредственная эмоциональная связь с малышом: нам приятно, когда он бодр и радостен, и тяжело, когда мы видим, что нашему ребёнку плохо, что он расстроен, плачет или грустит. Иначе говоря, расстроенный вид и плач малыша – это биологический сигнал для его близких: мы «запрограммированы» природой на то, чтобы, услышав детский плач и увидев расстроенное личико ребёнка, бросаться ему на помощь и устранять причину его плохого самочувствия или грозящую ему опасность.

А если малыш расстраивается, услышав наш запрет или наше требование? Или просто наши слова о том, что его желание невыполнимо? Вот тут мы оказываемся в ситуации внутреннего конфликта: мы можем утешить малыша, удовлетворив его желание, но тогда наше требование останется невыполненным, или можем настаивать на том, что считаем нужным и должным, – и тогда должны терпеть удручающий нас расстроенный вид ребёнка. Здесь-то многие взрослые и готовят почву для капризов, идя на поводу у желаний ребёнка и избавляя себя от неприятных переживаний.

Малыш привыкает, что его эмоциональное расстройство помогает ему добиться от взрослого удовлетворения своих желаний, и начинает расстраиваться «с ходу», как только ему что-то не нравится – т. е. научается капризничать.

Расстройство ребёнка может выражаться в том, что глаза его наполняются слёзами и он начинает плакать, а может проявляться в раздражённой требовательности (вплоть до того, что он бросается на взрослого с кулаками) или в обиженной мине и демонстративном погружении в страдание («я ничего не хочу»). Взрослому неприятно, что ребёнок расстроился, временами он даже чувствует себя виноватым в том, что заставляет своего малыша страдать, и он начинает «заглаживать» свою «вину»: уступает ребёнку и выполняет его желание или, если не может этого сделать, предлагает ему замену (например, покупает шоколадку или игрушку). Если взрослый уступает не сразу, а после безуспешной попытки уговорить малыша или отвлечь его, то это только усугубляет ситуацию: ребёнок на опыте убеждается в том, что если плакать, сердиться или обижаться достаточно долго и упорно, то можно добиться своего. Многие дети скоро смекают: то, что «проходит» с бабушкой или мамой, не «срабатывает» с папой (или наоборот), – и привыкают капризничать с одними членами семьи и воздерживаться от этого в присутствии других.

Вот трёхлетняя Сонечка. Она единственный ребёнок у мамы с папой и единственная внучка у своих бабушек и дедушек. Лет до трёх Сонечка была главным центром внимания не только родителей, но и старших членов семьи, которые не могли на неё нарадоваться и с удовольствием исполняли любое её желание. Естественно, Сонечка к этому привыкла и стала принимать как должное, требуя постоянного внимания к себе и исполнения всех своих прихотей. Когда же взрослые поняли, что избаловали ребёнка, что девочка их не слушается и ни во что не ставит, и попытались настоять на своём – последовали истерики с рыданиями вплоть до того, что девочка стала задыхаться, бросаться на пол и топать ногами. Мама, тётя и бабушка с дедушкой этого не выдерживали: через 10–15 минут непрерывного плача и крика они «сдавались» и выполняли требования девочки – тем самым невольно подкрепляя её поведение и показывая ей, что если она будет настойчива в своих требованиях, то своего добьётся. Стойким оказался лишь папа, и при нём истерики прекращались, однако папа редко бывал дома и поэтому не мог существенно повлиять на поведение ребёнка.

А вот две девочки лет пяти с мамами возвращаются из парка домой. Девочки идут впереди, мамы следом. Одна из девочек явно уже привыкла командовать мамой: садится на краю дорожки, подружка садится рядом с ней, и когда мамы проходят мимо них и идут дальше, девочка очень капризным тоном останавливает их: «Стойте, куда вы идёте?! Я дальше не пойду». Мама привычно берёт её на руки и безропотно несёт дальше. По-видимому, начиналось всё с того, что маме был неприятен капризный тон дочери или её слёзы, и чтобы скорее закончить неприятную сцену, она шла навстречу дочери и делала то, что та хотела. Девочка поняла, как можно добиваться своего и стала этим пользоваться. Мама привыкла и, похоже, не замечает или не придаёт значения тому, что пятилетняя дочка управляет ею.

Непоследовательное поведение взрослых часто бывает связано с тем, что мы не до конца осознаём свои чувства в адрес ребёнка и не полностью их выражаем – а потом отвергнутые нами чувства прорываются. Или мы просто боимся выражать свои негативные эмоции (такие как гнев, возмущение или раздражение) в адрес малыша, а может, просто не привыкли к этому.

Рассмотрим ещё один типичный пример.

Двухлетняя Таня хочет идти на детскую площадку, а мама настаивает на том, что пора домой. Таня расстраивается, плачет, останавливается и домой идти не хочет. Мама сердится и испытывает раздражение, но не выражает этих чувств в полную силу и берёт девочку на руки. Таня не видит ни явного раздражения (мама говорит: «нехорошая девочка, я сержусь на тебя, сейчас покусаю» – но реальная эмоция не очень чувствуется, она сдерживается и поэтому не вполне понятна ребёнку), ни полного сочувствия («ты устала, малышка, я тебя понесу»), ни полного выражения маминой усталости нести её долго (ведь трудно договариваться, когда не высказано до конца раздражение).

В результате, когда мама в конце концов «взрывается», Таня совершенно не понимает, почему мама сердится. Зато она имеет полную возможность понять, что капризы приводят к желаемому результату («я плачу, и мама берёт меня на ручки»), хотя сначала мама и не соглашается.

Другим частым источником непоследовательного поведения взрослого является усталость и выбор пути наименьшего сопротивления: взрослому проще идти на поводу у ребёнка и выполнять его желания, чем заставлять его считаться со своими интересами.

Когда ребёнок подрастает настолько, что начинает понимать простейшие разумные доводы, некоторые родители, вместо того чтобы выразить свои чувства или желания, пытаются убедить его рационально. Ребёнок, вполне естественно, начинает оспаривать их доводы (ведь на всякий аргумент при желании можно найти контраргумент) и в результате учится всё лучше давить на взрослых и манипулировать ими. Когда взрослым становится невмоготу, начинаются конфликты и в семье разражается ярко выраженный «кризис непослушания».

Что же делать?

Чтобы отучить ребёнка капризничать, надо перестать его капризы подкреплять, т. е. перестать выполнять те его желания, на которых он настаивает капризным тоном.

Сделать это можно разными способами.

Довольно распространённая «естественная» реакция взрослых (чаще всего мужчин) – раздражаться или даже эмоционально «взрываться» в ответ на плач ребёнка (особенно когда он кажется «необоснованным») и тем самым подавлять его и приучать ребёнка «не распускать нюни» и «не капризничать». Ребёнок становится послушным и не капризным, однако при этом он учится не переживать свои эмоции, а подавлять их, что постепенно закладывает почву для будущих неврозов. Кроме того, он учится эмоциональной закрытости и отчуждённости от родителей.

Гораздо лучше, если взрослые члены семьи будут с пониманием относиться к желаниям ребёнка, но не будут идти у него на поводу. Если ребёнок начинает по привычке капризничать, вы можете высказать своё понимание его желания («я понимаю, тебе очень хочется эту игрушку, да?»), объяснить, почему вы не можете его выполнить, и предложить какой-нибудь компромисс. При этом важно, чтобы взрослые открыто выражали свои чувства и показывали малышу, что не один он чего-то хочет и что надо договариваться так, чтобы всем было хорошо. О том, как можно договариваться с ребёнком, мы поговорим в разделе о сотрудничестве (с. 98-103).

Ещё один хороший способ – разрядить ситуацию с помощью шутки: если малышу станет смешно и он рассмеётся, ему не так просто будет вернуться в капризно-расстроенное состояние.

Пятилетний Миша привык плакать, когда что-то делается не так, как он хочет, или когда от него требуется что-то, чего он делать не хочет. Миша младший в семье, и взрослые, часто уступая ему, когда он начинал плакать, давали ему повод так себя вести. И вот Миша хочет смотреть вечером мультфильмы, но времени на это нет – дети играли допоздна и уже пора спать. У Миши глаза на мокром месте, он начинает раздражённо спорить и махать руками, как бы отгоняя от себя неприятные слова взрослых. Случайно он задевает рукой маму, и на её строгое «Это ещё что такое?!» отвечает: «Я же не в тебя, я не хотел тебя задеть». Мама (наигранно-возмущённо): «Мы же не кошки, чтобы от нас так отмахиваться! И не комары! Это от комаров так можно отмахиваться!» Мишина сестра, весело смеясь, подтверждает, что они «не комары». Мише становится смешно, и он «забывает» про своё намерение заплакать – после чего маме не составляет большого труда договориться с ним о том, что вместо мультфильмов она расскажет сказку.

Истерики

Истерика – это эмоциональное расстройство поведения, которое обычно проявляется в рыданиях, крике, судорожных всхлипах. Впадая в истерику, ребёнок может также бросаться на пол и дрыгать ногами. Иногда истерики могут доходить до рвоты, сильной головной боли, спазмов желудка и других болезненных симптомов.

В случае истерики эмоции выполняют очень узкую функцию – служат для экстренного привлечения внимания взрослого и давления на него. Этим она отличается от простого выражения эмоций.

Истерика является как способом привлечения к себе внимания матери или других взрослых, так и способом воздействия на них. Некоторые дети обнаруживают склонность к истерикам, как только в семье появляется младший ребёнок и старший начинает чувствовать себя обделённым вниманием и любовью. Если взрослый «ловится» на истерику ребёнка, она становится наиболее мощным способом заставлять его выполнять желания ребёнка, иначе говоря – наиболее мощным способом манипулирования взрослым. Закатывая истерики с плачем, криками, катаньем по полу и дрыганьем ногами, дети часто добиваются всего, чего хотят, и легко манипулируют всей семьёй.

Вот Аля. Ей почти три года, и у неё недавно появился младший брат. Але стало не хватать маминого внимания, и у неё начались истерики: она бросается на пол, кричит, плачет, колотит ногами. Мама пугается и бросается к ней, думая, что у неё «стрессовое состояние». Получив свою «порцию» внимания, Аля быстро успокаивается и через минуту весело играет.

Если ребёнок действительно переживает стрессовую ситуацию, он, как правило, не может приходить в себя мгновенно, едва получив желаемое внимание взрослого. Однако сами симптомы могут быть теми же: плач, капризный тон, истерические реакции, энурез, нарушения сна; малыш может начать сосать палец или грызть ногти и так далее.

Иначе говоря, ребёнок может бессознательно научиться использовать любой первоначально реальный симптом, привлёкший внимание взрослых, в качестве средства воздействия на них. Если взрослый пойдёт на поводу у ребёнка, этот способ поведения начнёт закрепляться и станет привычным.

Если взрослый сильно рассердится и сам начнёт кричать на ребёнка, истерика может усилиться – не нарочно, просто пойдёт действительная дезорганизация поведения. Такое противостояние тоже может закрепиться и стать привычным.

Постепенно ребёнок научается добиваться своего всё более и более изощрёнными способами: через некоторое время он начинает хорошо разбираться в том, с кем из членов семьи можно капризничать, а с кем нельзя, учится использовать любые разногласия между родителями для того, чтобы получить желаемое; сами его истерики приобретают более произвольный, демонстративный характер – например, нередко такие дети начинают шантажировать родителей тем, что устроят истерику в присутствии посторонних.

Истерики больше пугают взрослых, чем простые капризы, а потому являются более «сильным» оружием ребёнка в подчинении себе родителей. Особенно если ребёнок когда-то перенёс травмы головы, если у него неустойчивая нервная система или если он часто болеет. Мама боится расстроить ребёнка, опасаясь, что это скажется на его здоровье, и идёт у него на поводу. Иногда это приводит к тому, что мама позволяет помыкать собой на протяжении многих лет и ребёнок начинает в буквальном смысле деградировать.

Однажды ко мне обратилась за консультацией одна мама, сформулировавшая свою проблему так: «дети (мальчик тринадцати лет и девочка пятнадцати лет) постоянно ссорятся друг с другом, дело уже доходит до драк, я ничего не могу сделать».

Когда я начала общаться с ними, то просто пришла в изумление: тринадцатилетний Витя вёл себя на уровне ребёнка трёх-четырёх лет: он мог во время разговора, когда ему что-то не нравилось, молча встать и уйти в другую комнату, мог выпустить морскую свинку, когда его просили её не выпускать, мог начать мучить эту свинку, выражая своё недовольство. Учиться Витя категорически не хотел («зачем мне учиться, я буду дальнобойщиком»), не хотел он также ни убирать за собой посуду, ни пылесосить ковёр, если об этом напоминали дедушка или сестра, не хотел ни с кем считаться («принимайте меня таким, какой я есть» – отвечал он на все упрёки).

Нельзя сказать, что маме всё это нравилось – нет, она пыталась убедить Витю, что так вести себя нехорошо, но при этом боялась резко настаивать на своём, опасаясь, что у Вити заболит голова (в три года – т. е. десять лет назад – у него было сотрясение мозга, впрочем, не слишком тяжёлое) или он разволнуется и начнёт «психовать». При этом Витя мог часами играть на компьютере или смотреть телевизор, и голова у него не болела. Но чуть что Вите не нравится, он почти сразу впадает в аффект и начинает истерично кричать, что он не хочет и не будет это делать, чего мама панически боится, и вынуждает её принять его условия. Парадоксально, но мама не понимала, что Витя манипулирует ею, и если бы не взбунтовалась её дочь, возмущённая бездельем брата, она, вероятно, продолжала бы переживать, терпеть и молча страдать.

Строгость решает задачи воспитания частично, потакание – особенно вместе с попустительством (когда ребёнок предоставлен сам себе, будь то после уроков, в детском саду или вместо детского сада) – не решает их совсем.

Что делать родителям, если маленький ребёнок уже научился впадать в истерики? Как правило, наиболее эффективной оказывается стратегия, состоящая из двух частей.

Во-первых, родители должны прекратить идти на поводу у ребёнка, когда тот закатывает истерику. Надо, чтобы он чётко понял: истериками он больше ничего не добьётся.

При этом лучше не возмущаться и не повышать голос на ребёнка, а просто перестать обращать на него внимание, пока истерика не закончится, а потом общаться с ним как ни в чём не бывало; а если и стоит упоминать об истерике, то шутливо. Другой вариант, часто приносящий эффект на начальных стадиях, пока истерическое поведение не закрепилось – шутливо-ласковые комментарии по ходу истерики малыша, обыгрывание её и перевод в игру («вот я покачусь-повалюсь, покачусь-повалюсь»); он не получает того, что требовал, и истерика не подкрепляется, с другой стороны, сохраняется эмоциональный контакт со взрослым и ребёнок получает возможность взглянуть на своё поведение как бы со стороны и отнестись к нему как к чему-то несерьёзному.

Во-вторых, надо начать активно учить ребёнка более взрослым способам выражения своих желаний и чувств, чтобы он мог договариваться с вами и искать более приемлемые способы осуществления своих желаний[34 - См. ниже, с. 98–103.].

Если истерическое поведение уже закрепилось (в каком бы то ни было возрасте) – не стоит рассчитывать, что оно «пройдёт само». Так что родителям в этой ситуации необходимо сделать выбор: либо перестать реагировать на истерики и пережить достаточно тяжелый период (ибо закрепившееся истерическое поведение не проходит быстро), уча ребёнка считаться с другими людьми, либо смириться с тем, что они закрепляют капризы и истерики ребёнка на долгие годы.

Сотрудничество: основные принципы