Остановите музыку

– Я живу любовью, Костик.

– К Жабе, что ли? Вот ему повезло.

– Иногда ты бываешь таким гадким. Пойдём, Нин, пусть они над златом чахнут вдвоём.

– Девочки, вы куда? – расстроился Вадим, шлёпнувшись на стул Греты, и тут же потянулся к Нине. Успел схватить её за талию, даже носом в её плечо ткнулся, предпринял попытку обнять, но Нина решительно освободилась от его рук и поднялась. Показательно одёрнула на бедрах платье, правда, немного не рассчитала, отступая назад под красноречивым взглядом Вадима, и споткнулась о ногу Константина. Тот услужливо её поддержал, а когда она в панике оглянулась на него через плечо, не улыбнулся, снова с прищуром на неё уставился, отчего у Нины колени дрогнули. Это была мимолетная слабость, а может и испуг, но этого хватило, чтобы четко осознать желание сбежать. И не только от этого мужчины, а вообще из зала и этого заведения. Сегодняшний вечер не был самым приятным в её жизни, это уж точно. И вряд ли она захочет его вскоре повторить.

– Что такое «Галерея»?

Грета удивленно взглянула на неё.

– Новый торговый центр на Спасской. Ну ты что, весь из стекла и с красной крышей. Неужели не видела?

– Видела, – призналась Нина, ощущая странную горечь. – Он ещё не открылся.

– Ну вот, они из-за него уже полгода цапаются. Костик его построил, хотел себе оставить, а Вадьке он приглянулся… Хотя, не понимаю, зачем он ему, если только открыть варьете в центре города. Ты знаешь, что у Вадима раньше казино было? Думаю, он скучает по тем временам.

– Странно, что не он «Тюльпан» открыл.

Грета рассмеялась.

– Думаю, он просто опоздал. – Заметила, что Нина посматривает в сторону кулис и спросила: – Сбежать хочешь?

– Я не сбегаю, я ухожу. Я и без того сегодня задержалась. – Но на всякий случай спросила: – Если что заступишься за меня перед Витей?

Грета надула губы, но все же оттолкнула Нину от себя.

– Иди. Держать тебя бестолку, мне ли не знать?

Нина напоследок окинула взглядом веселящихся людей в зале, невинно улыбнулась Жабе, встретив его взгляд, ещё минуту покрутилась на месте, стараясь не привлекать к себе внимания, а после исчезла за кулисами. В коридоре было темно, безлюдно, и от этого легче дышалось. Как только в гримерку вошла, скинула с ног туфли, присела за туалетный столик, некоторое время разглядывала себя, после чего взяла расческу и принялась усердно расчесывать волосы, распрямляя навитые локоны. Ощущение было такое, будто долгий, наполненный физическим трудом день позади.

– На тебе будто пахали, но этого не видно, – проговорила Нина себе под нос, глядя в зеркало. – За это тебе и платят.

Кинув взгляд на часы, решила поторопиться. Нужно было переодеться и такси вызвать, чтобы попасть домой хотя бы к двум часам ночи. Не хотелось думать о том, каким взглядом её встретит Зинаида Тимофеевна. Ничего, конечно, не скажет, но от её красноречивого прищура попросту коробит, и давать ей деньги с каждым разом всё противнее. Нина не сомневалась, что соседка рассказывает хозяйке квартиры все подробности её жизни, которые ей становятся известны. Недаром на неё на улице косятся с недавних пор.

Смыв макияж, повесила платье в шкаф Греты, всё аккуратно расправила, и взяла футболку, в которой пришла в этот вечер в «Тюльпан». Только голову в вырез сунула, как почувствовала чьё-то присутствие за спиной. Даже не испугалась, среагировала чисто инстинктивно, двинула локтем тому, кто рискнул её схватить, но не преуспела. И хоть за спиной послышался сдавленное оханье, но мужские руки с её тела не исчезли, наоборот, её прижали к стене, навалившись всем телом, и Нина запуталась в футболке, не сразу сумев сдернуть её с головы.

– Отпусти сейчас же, – рыкнула она, прекрасно зная, кто на неё напал. От Вадика так несло «Фаренгейтом» и виски, что спутать его с кем-то было проблематично. Сумела повернуться, чтобы быть к нему лицом, хотела вцепиться в его щёку ногтями, но Вадик уклонился. И при этом разулыбался так, будто она с ним играла, а не пыталась заехать коленом ему в пах.

– Я тебе говорил, что ты красавица? – Он прижался губами к её шее и нахально облапал грудь. Тонкое кружево затрещало, Нина от ярости зарычала и снова попробовала ударить его ногой.

– Вадик, отпусти меня. Я пока по-хорошему тебя прошу.

Он схватил её за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза, улыбнулся.

– Давай по-плохому?

– Я убью тебя!

Он её поцеловал, решительно раздвинул языком её губы, и на какие-то полминуты Нина потеряла способность сопротивляться, от привкуса виски даже язык защипало. Не зная, что ещё сделать, стукнула Вадика кулаком между лопаток. Тот дрогнул, но её не отпустил, напротив подхватил её под ягодицы, приподнимая и одновременно прижимая к себе. Нина забрыкалась с новой силой, удивляясь, насколько пьяный в стельку человек может быть силён.

– Убью! – выдохнула она, когда поцелуй прервался.

– Да ладно тебе, я в пятницу женюсь. – Он убрал волосы с её лица, секунду вглядывался, потом сжал ладонью её подбородок и снова поцеловал в губы, крепко. – Я сделаю всё, что ты захочешь. Чего ты хочешь?

– Ты… пьяный сукин сын!

Он принялся целовать её, а Нина в панике обводила взглядом комнату, выискивая подходящее для сопротивления оружие. А сопротивляться было самое время: судя по тому, что творилось у Вадика в штанах, надолго его поцелуи не займут. А потом обвисла у него на руках, глядя на Константина, который зашёл в гримёрку и остановился, наблюдая за происходящим.

– Убери его, – завопила Нина, когда поняла, что его больше занимает процесс, чем желание помочь.

Костя подошёл, взял Вадика за шкирку и оттащил от неё. Нина, оказавшись без поддержки, нелепо съехала по стене на пол, но всё же с интересом наблюдая за тем, как Костя, не церемонясь, выталкивает Вадика за дверь. Тот громко возмущался, но как-то бессвязно, и, кажется, рухнул на пол, как только оказался в коридоре.

– Он пьяный, – сообщил Константин, поворачиваясь к Нине. Сказал это таким тоном, будто это всё объясняло и даже извиняло.

– Он меня чуть не изнасиловал! – Нина уцепилась рукой за стул, чтобы подняться.

– Не смог бы, он слишком пьян.

– Да? Мне лучше знать. – Наконец поднялась, придерживая рукой кружево бюстгальтера, от которого Вадик оторвал бретельку. – Пятьдесят баксов в помойку, – расстроено пробормотала она. – И всё из-за одного идиота.

– С этим спорить не буду. Но это Вадик.

– Мне наплевать, что это Вадик! – Атласный бантик, который скреплял бретельку и кружево чашечки безвольно повис и крепиться обратно никак не желал.

– Протрезвеет, сдери с него моральный ущерб.

– Да пошёл он. – Нина глянула на него через плечо, осознав, что стоит перед незнакомым мужиком в одном белье, причем попорченном. – Отвернись.

Он как-то странно улыбнулся, но спорить не стал, повернулся спиной, хотя Нина расслышала что-то вроде смешка. Она поспешила снять разорванный бюстгальтер и надела футболку и джинсы. – Ты закончила?

– Да. – Вздохнула и потёрла лицо, сердце всё ещё колотилось, а от воспоминания о губах и языке Вадика едва не выворачивало. Но всё же стоило еще вспомнить о благодарности, как никак, а человек ей помог. И даже отвернулся, когда она переодевалась. – Спасибо.

– Не за что. – Костя оглядел её с ног до головы, остановил взгляд на груди, но уже через секунду смотрел ей в глаза, как ни в чем не бывало, абсолютно невинно. Нина поневоле нахмурилась. Взяла сумку.

– Мне нужно идти.

– Ты на машине?

– Такси вызову.

Костя легко отмахнулся, вроде бы делая ей одолжение.

– Я тебя отвезу.

Нина притормозила у двери.

– С какой стати?