Остановите музыку

– Удивишь?

– Постараюсь, – не слишком охотно пообещала она.

– Вот и умница. – Витя снова глянул на Грету. – Девочки, на вас вся надежда. Гретка, на тебе зал, – он перевел взгляд на Нину, – на тебе шоу. И чтоб так, чтоб обалдели.

Нина промолчала, а когда Витя ушел, встретилась глазами с Гретой. Та понимающе усмехнулась.

– Разденешься? Чем еще ты их удивишь?

Нина презрительно фыркнула.

– Обойдутся. – Со стула спрыгнула, отошла на пару шагов, но затем вернулась. – Платье зеленое дашь?

Грета поболтала в бокале оливку на шпажке.

– Бери, куда деваться. – И добавила: – Что для любимой жабки не сделаешь.

Вадим Мельников, сын нынешнего мэра, был постоянным посетителем «Тюльпана», ему впору было абонемент выписывать. Нина и раньше его в зале видела, только поначалу не знала, кто он такой. Симпатичный парень, веселый, балагур, он совершенно не был похож на своего отца, всегда хмурого и чересчур серьезного мужчину лет шестидесяти. Все девочки были отлично с Вадимом знакомы, вели себя с ним запросто и иначе, как Вадиком не называли. И он сам чувствовал себя в «Тюльпане», среди полураздетых женщин вполне вольготно, как в родных пенатах. И вот теперь Вадим женился. Нина даже предположить не могла, какая нормальная разумная девушка согласилась бы за него замуж выйти. У него все на лице было написано, а уж глаза просто источали бесстыдство и порочность, правда, улыбка была настолько очаровательная, что заставляла биться все женские сердца без исключения. Даже Нина попалась на эту удочку. Пару дней назад выяснила, что это именно Вадим прислал ей цветы, и, с одной стороны, это порадовало, потому что на Вадима можно было не обращать внимания и просто посмеяться над его комплиментами и знаками внимания, но с другой стороны, он все-таки предпринял попытку зажать ее в угол, хоть и не обиделся на решительное сопротивление, что Нина ему оказала. Это случилось два дня назад, а сегодня в «Тюльпане» с шумом гуляют на его мальчишнике, кажется, все особи мужского пола, имеющие хоть какое-то положение в обществе в этом городе. Стоянка была забита дорогими автомобилями, в зале шум и музыка, веселье нарастало, и женщин в зале больше, чем обычно, явно гости с собой привели дам. Виновник торжества приехал одним из последних, объявил во всеуслышание о своей занятости в преддверии знаменательного события, и в первую очередь угодил в объятия Греты. Та едва не плакала от умиления и с горечью проговорила, напирая на материнские нотки в голосе:

– Мальчик мой женится. Совсем большой стал.

Послышался смех, кто-то выдал скабрезную шутку, на которую мало кто внимания обратил, а Вадим приник губами к груди Греты в глубоком вырезе декольте. А когда отстранился, мотнул головой в пылу юношеской горячности.

– Женюсь! – И даже зажмурился. – Женюсь! – И тише, специально для Греты проговорил: – Но вернусь после медового месяца.

– Смотри, чтобы тебя жена не заездила.

Одна из девочек подошла и поцеловала его в щеку, заметив сладким голосом:

– Ты нам нужен полный сил.

– А я когда-нибудь подводил? Или разочаровывал? – Девушке достался легкий шлепок по попе.

Нина наблюдала за происходящим из-за кулис, не торопясь показываться в зале, там и без нее женщин хватало. Вернулась в гримерку, остановилась перед зеркалом, придирчиво осматривая себя, потом поставила ногу на стул, проверяя, хорошо ли застегнуты босоножки.

– Выпьешь? – Грета вошла в гримерку и протянула ей бокал шампанского. – Вадик не поскупился, вино рекой льется, и все дорогущее.

Нина сделала глоток французского шампанского, и безразлично пожала плечами, оставшись не в восторге от вкуса. Села и расслабленно откинулась в своем кресле.

– Встретила своего мальчика?

Гретка пристроилась на краю туалетного столика и ухмыльнулась. Ее платье, все в блестках, переливалось в электрическом свете.

– Этот мальчик успел руку мне в декольте запустить, он всегда был на удивление проворен.

Нина кивнула.

– Верю.

Грета рассмеялась, разглядывая ее.

– Что, никак не простишь ему позавчерашнюю выходку? Брось, Вадик это не со зла, просто ты ему понравилась.

– Ты защищаешь его так, будто он на самом деле твой сын.

– В каком-то смысле. Я питаю к нему нежные чувства. – Грета фыркнула от смеха, прикуривая. – Паршивец похотливый, но до чего обаятельный, скажи? Кстати, он ждет не дождется твоего выхода.

– Пусть ждет.

– А когда пойдешь?

Нина плечами пожала.

– Не знаю. Витя сказал: сюрприз, вот и пусть будет сюрприз.

– Ну, ну. В зале сегодня искрит от знакомых рож, куда ни глянь, везде деньги.

– Мне жалко его невесту, – вдруг сказала Нина.

Грета взглянула удивленно.

– С ума сошла? Чего ее жалеть? Она не нам чета, родилась с золотой ложкой в одном месте. Так что, ты лучше себя пожалей. Она свадебное платье за твою годовую зарплату меряет, а ты сейчас пойдешь женишка ее развлекать и дружков его.

– Ну ладно тебе, взяла и все испортила. Просто я подумала, что за семейная жизнь у них будет?

Грета выдохнула дым к потолку.

– Какое нам с тобой дело? Вадька как шатался сюда, так и будет шататься, а уж сколько раз в неделю он ее трахать будет, в промежутке между нашими красавицами, это только ее проблема. Там, милая моя, больше, чем любовь, там бизнес и большие-большие деньги.

Нина согласно кивнула.

Время своего выхода она сегодня не обговаривала, тянула и тянула, ожидая, когда гости окончательно расслабятся, и последние полчаса снова провела у шторки, наблюдая. Гвалт стоял еще тот: произносились тосты, люди смеялись, открывались бутылки с шампанским и вином, но до серьезной пьянки еще было далеко. Столики были расставлены по кругу, чтобы в середине зала оставалось место для танцев. Девочки из «Тюльпана» сменяли одна другую у шеста, иногда спускались в зал, но там царствовали приглашенные дамы. Нина долго смотрела в зал, не из любопытства, и не от невозможности справиться с волнением, просто выжидала нужный момент, когда и как лучше начать, решив сегодняшний номер поставить на импровизации. Но и смелости тоже нужно было набраться. Наконец, сделав знак молодому человеку, который занимался музыкой, вышла из-за кулисы, но не на сцену, а в зал. На ее появление даже внимания никто не обратил. На сцене еще была Илона, показывала свой номер, ее подбадривали свистом и выкриками, и Нина сама остановилась, чтобы понаблюдать. Улыбнулась Грете, которая махнула ей рукой, незаметно для окружающих выдохнула, и приказала себе сосредоточиться на танце. А пока лишь шла к центру зала, не спеша, и внимательно вглядываясь в лица людей, попадавшихся на пути. Специально задерживала взгляд, привлекая их внимание, и шла своей дорогой. Знала, что выглядит более чем провокационно, в коротком полупрозрачном платье Греты, красивого изумрудного цвета. Под платьем черный ажурный бюстгальтер и такие же трусики-шортики, лишь наполовину прикрывающие ягодицы. Черные колготки в мелкую сеточку и открытые туфли на ремешке, совсем не похожие на атрибут стриптизерши, очень элегантные и оттого так Нине приглянувшиеся. Волосы распущены и вьются мелкими локонами, она их за спину откинула, и остановилась на освобожденной от столов площадке. Надменно огляделась, столкнулась взглядом с незнакомой девушкой, окинула ту оценивающим взглядом, и слишком явно потеряла к ней интерес. За спиной, у шеста, еще продолжался номер Илоны, а Нина стояла, уперев руку в бок, и вызывающе посматривала на мужчин вокруг. Ее наконец заметили. не все, но процесс пошел. Она скупо улыбнулась в ответ на проявленное любопытство и интерес. Кивком указала на стул, и один из мужчин поторопился ей его отодвинуть, видимо, ожидая, что она присядет за стол, а Нина ногой выдвинула стул на середину зала и села. Люди перед ней начали расступаться, и вскоре перед глазами оказался главный столик, за которым сидел Вадим, в обнимку с брюнеткой и еще трое мужчин, смутно Нине знакомых. Все вокруг смотрели на нее и чего-то ждали, а она просто сидела и разглядывала гостей, потом даже ногу на ногу закинула. Старалась придать своему взгляду достаточно высокомерия и уверенности, чтобы никто не догадался, как сильно у нее сердце бьется. Вадим ухмылялся, глядя на нее, и ему она улыбнулась, изображая ту же материнскую любовь, что Грета проявляла недавно.

Музыка, под которую танцевала Илона, заканчивалась, девушка скрылась за кулисами, и все стихло. Ни музыки, ни голосов, все смотрели на Нину и ждали. Она вытянула ногу и провела пальцем по коленке, глянула исподлобья на Вадима, проверяя его реакцию. Он засмеялся, оценив ее игру, со стороны послышался еще смех, а Нина плечами пожала, будто не понимая, что происходит. Потом резко поднялась и ногой оттолкнула стул, но звука падения никто не услышал, потому что в эту секунду зазвучало танго. Поначалу Нина смотрела только на Вадима и танцевала для него, все движения порывистые, вместе с музыкой пришли эмоции, и Нине даже понравилось танцевать танго одной. Очень проникновенно, она самой себе казалась смелой и решительной, красивой и разгневанной, и соблазнительной в своем гневе. Она то зазывно улыбалась, то дерзко сверкала глазами, а то и вовсе, казалось, открыто презирала окружающих. Танго гордой, но одинокой женщины, по воле судьбы оказавшейся в мужском клубе, где от нее мало что зависит, где ей платят.

Она притягивала к себе мужчин, хватая кого за галстук, кого за отвороты пиджака, ее с готовностью прижимали к себе, ей улыбались, на нее смотрели с восторгом, но все остались не удел, отверженные, а точнее, ненужные. И снова одинокий стул посреди зала, и она на нем, склоняясь над ним, дотрагиваясь до него, как до желанного мужчины, лаская витую спинку и раздвигая ноги. И потом уже, ползком, изящно изгибая спину, и давая всем возможность разглядеть ее бедра, к столу жениха, и горящий взгляд на него. Рука тянется через стол, волосы падают на лицо, а губы призывно приоткрыты. От музыки сердце замирает и кровь волнуется. Повернулась вокруг своей оси, наклонилась над столом, выгибаясь, взгляд скользнул по мужским лицам, они были совсем близко, а остановился на одном, зацепившись за внимательные голубые глаза, чистые, как вода в северном озере, и такие же холодные. Мужчина сидел рядом с Вадимом, в расслабленной позе, пил виски, и изучал ее. Именно изучал, смотрел так, как раньше судьи на соревнованиях смотрели, без эмоций, зато обязательно замечая каждую ошибку. На какое-то мгновение Нина глазами с ним встретилась, почувствовала холод, окативший ее. Отвернулась, слушая музыку и продолжая двигаться, опустилась сначала на колени, а потом сделала кувырок назад, на секунду замерла, распластавшись в соблазнительной позе на полу. А следом провела тыльной стороной ладони по своему рту, размазывая помаду и блеск, словно после жадного поцелуя. Послышались первые аплодисменты, а кто-то пьяно и довольно громко спросил:

– Сколько она стоит?

Теперь оставалась самая малость: подняться с достоинством. Нашлось сразу несколько желающих ей помочь, и, не зная, как еще избежать чужих прикосновений и ощупываний, Нина обратила к Вадиму выразительный взгляд. Тот расплылся в улыбке и с готовностью вскочил из-за стола. Ему Нина руку подала, Вадим помог ей подняться, а потом склонился над ее рукой, прижавшись губами.

– Как всегда, великолепна, – проговорил он вполголоса, не скрывая рокочущих ноток. – Я ведь так и жениться передумаю.

– Уверена, что ты такой глупости не сделаешь. – Нина попыталась аккуратно свою руку освободить, но куда там. Вадим вцепился в нее, разглядывая с большим удовольствием, словно игрушку, которую ему, наконец, подарили, и он ждет не дождется, когда представится момент оторвать ей голову, чтобы посмотреть, как она устроена. – Шампанского нашей звездочке! Грета, где шампанское?

– Несу, несу, – певуче отозвалась та и уже через секунду оказалась рядом, протягивая Нине бокал. – Выпьем за жениха?

Пришлось пить за жениха, и терпеть, пока он обнимал ее за талию. Подарила Гретке обжигающий взгляд, а про себя подумала, что если Вадька все-таки полезет целоваться, она его точно чем-нибудь огреет. Ведь Витя сказал, что он не сутенер, а значит, за поцелуи и обжимания с посетителями ей не платит и требовать от нее этого не может.