В долине Эргов. Приключенческое фэнтези

Феликс и Вася, закончив баррикаду крыши, последовали её примеру, и, спустя несколько минут, они уже неслись над шпилем Адмиралтейства.

– Куда держим курс? – спросил Вася Феликса.

– До ближайшей временной дыры.

– Так странно, что они без везделётов, – заметила Анфиса. – Почему они даже не пытались нас догнать?

– Они знают, что рано или поздно мы постараемся попасть в Тимор. Все дороги сейчас ведут туда. А Томарилло Милорадовичу выдали личный пространстворез.

– Что за временные дыры? А пространстворез? Я снова ничего не понимаю! Что за привычка сыпать волшебными терминами без пояснений?! – возмутился Вася.

– У тебя же есть энциклопедия, – напомнила Анфиса.

– Я что, каждый раз должен её открывать? – продолжил протест Панин.

– Хорошо-хорошо. Давайте по порядку, – согласился Островский. – Вот в вашем мире люди, чтобы попасть в другую страну, делают визы или получают разрешение на въезд. А когда приезжают туда, то первым делом проходят контроль и таможню. Чтобы попасть в параллельный мир, тоже нужно разрешение, приглашение жителя этого мира, нужно пройти пропускной пункт в дыре пространства и т. д. А тем, у кого есть пространстворезы, все эти разрешения и контроли не нужны. Их выдают только высокопоставленным лицам, например, работникам Магистериума или госслужащим. Иногда лицам при исполнении вроде Томарилло Милорадовича.

– Какое-то дырявое пространство у вас получается, – заметил Вася. – Режут все, кому не лень.

– Кстати, как ты узнал, что за тобой хвост? – спросила Фиса.

– Во время грозы кто-то проникает в мир простаков. Чаще – магстериумские, но есть и ворованные пространстворезы.

– Интересно, – задумчиво сказала Муромцева, вспоминая дождь в день, когда они оживили статую. – На что похожи пространстворезы?

– На серпы или ножи для бумаг.

Муромцева и Панин многозначительно переглянулись, подумав о связи Синего плаща с Магистериумом, ведь он всегда носил при себе серп.

– Подожди! – вспомнил Вася. – Ты говоришь, что через любую временную дыру можно просочиться в мир чародеев, а как же проход в Летнем саду? Я думал, он единственный…

– Представляешь, какое бы тогда было столпотворение! – воззвал к его логике Феликс.

– А плата кровью? А метки, которые выжигают для подсчёта жителей Тимора? – не унимался Панин.

– Что за средневековье? Кто вам вбил в голову этот вздор?! – поморщился Островский. – Насколько я знаю, эти знаки перестали ставить лет пятьдесят назад. Хотя, – задумался он, – возможно, ими ещё клеймят отбывающих наказание в тюремных стенах Тимора.

– Что за стены? – спросил Панин.

– Остатки былого величия города-тюрьмы. Вы же помните историю Тимора? Легенды о его неприступных стенах? – вопросительно посмотрел Феликс на ребят.

– Да, о том, что из них смогли бежать лишь Ярило и младенец на его руках, – вспомнила Анфиса.

– Именно! – сказал Островский. – Ходят слухи, что современных заключённых в них просто замуровывают, а на случай если им как-то удастся бежать, клеймят знаком Adimere[1 - От лат. «лишать», см. книгу «Приключения по шаблону».].

Анфиса с Васей вновь переглянулись, вспомнив Смерта Несчастного, встреченного ими первым из новых друзей-чародеев, у которого на руке был как раз такой знак.

– Жуть какую-то ты рассказываешь, – поёжился Панин. – Не хотел бы я туда попасть.

– Тогда держись крепче, потому что мы сейчас будем лететь над стенами Тимора, – поддразнил его Островский.

– Очень смешно, – обиделся Вася. – Мы не могли так быстро прилететь. Ты же рассказывал про какие-то проверки и таможни.

– Во временных дырах проверок нет, они как дырка в заборе или незапертая входная дверь.

– А подробнее? – Панин хотел понять, как столь молниеносно и незаметно для себя смог пересечь границу параллельного мира.

Все параллельные миры распределены по стэкам и параллелям. Это вроде привычных для вас широты и долготы, только в четырёхмерном пространстве. По логике вещей, если в трёхмерном пространстве, то есть не на плоскости, а в объёме представить параллельные прямые, то они визуально могут пересечься, но мы-то понимаем, что на самом деле они находятся на некотором расстоянии. Это как смотреть на лестницу детского турника: сверху все линии сливаются в одну; привычный же для нас вид – равномерно расположенные перекладины. Так же и с параллельными мирами. Временные дыры создают туннели, ведущие через «ничто» – своеобразный вакуум пространства, разделяющий миры. Если пройти сквозь временную дыру под определённым углом, где исходный параллельный мир кажется пересечённым с нужным тебе, то можно попасть во второй. Проблема в том, что теория временных дыр относительна и не всегда даже самые удачные расчёты могут привести к цели. Кроме того, чтобы попасть в миры из других стэков (они как галактики), приходится делать пару-тройку «пересадок» в попутных параллелях.

– Не настолько же подробно! Ты мне прямо целую справку выдал. Теперь смогу пару диссертаций про временные дыры написать.

– Зато он отвлёк тебя от стен, – заметила Муромцева, показывая рукой на затерявшиеся в облаках верхушки стен Тимора. Раскладушка начала снижаться.

– Они такие высокие?! – Панин был поражён.

– Чтобы сложно было перелезть или перелететь, – ответила Фиса.

– Мы сейчас приземлимся в десятке минут ходьбы от известной вам таверны. Встретимся в ней через час, далеко не уходите – нам ещё искать дневник Темира Боголюбского, – сказал Феликс, направляя раскладушку к одной из подворотен.

– У него был дневник? – удивилась Анфиса.

– А ты куда? – спросил Вася.

– Мне нужно закончить кое-какие дела, – таинственно ответил Островский.

3. Таверна

– Я всё равно не понимаю, как мы пролетели через дыру в пространстве? Как он вообще её увидел и определил угол? – не успокаивался Вася, когда они с Фисой выждали по просьбе Феликса пятнадцать минут и вышли на оживлённую улицу Тимора.

– Сноровка, – пожала плечами Муромцева, машинально хватая протянутую ей бойким молодым чародеем бесплатную утреннюю газету.

«Убит Глава Магистериума!» – гласил заголовок.

– Такое ощущение, что этой новостью пропитан весь город, – заметила она и тут же возмущенно ткнула во второй абзац пальцем. – Нет, ты посмотри! Опять двадцать пять! «Ниточки снова ведут к простакам из Санкт-Петербурга, – прочитала Фиса. – Как нам доложили источники, известный сыщик Томарилло Милорадович полагает, что у простаков есть сообщники в Магистериуме». Хорошо хоть фотографий нет.

– Нужно быстрее добраться до таверны, – сказал Вася. – На улицах нам теперь небезопасно.

Муромцева кивнула, и они, опустив лица, быстрым шагом направились в сторону таверны. Несмотря на светлое время суток, Тимор казался ребятам сегодня особенно неприветливым. Заголовок утренней газеты преследовал их на углах домов, в каретах, в руках пассажиров общественных везделётов, в просветах между ставнями домовых окон и в лицах прохожих, каждый из которых, поравнявшись, казалось, всматривался в их лица.

– У меня мурашки по коже, – начал паниковать Панин. – Когда мы дойдём?

– Уже, – улыбнувшись ответила Муромцева, показывая на невысокое здание по левую сторону улицы, с фасадами, выложенными грубой каменной кладкой. – Только что-то там много людей.

– Концерт? – предположил Вася.

– Собрание, – разочарованно ответила Фиса, увидевшая на двери объявление. – Собрание атров. Для посещения таверна сегодня закрыта.

Действительно, в знакомой нашим героям таверне намедни собрали совет атры, не меньше других горожан обеспокоенные убийством Темира Боголюбского. До появления незнакомца в синем плаще атры считали себя «судьями Тимора». Они навевали страх на мирных жителей, будучи спокойными за собственные жизни, а теперь и им было не по себе. Коварный страх неизвестности затянул их в свои липкие объятия.