Сила расталкивания (серия: Аз Фита Ижица. Часть I: Прогулка по висячему мостику. Книга 2)

Иру снова била дрожь и появилось то невыносимо мучительное раздирающее на части чувство, которое следовало за ней неотступно с зимы, и с которым она периодически свыкалась.

Неимоверным усилием воли Ира заставила мозг замолчать.

Несколько секунд полной тишины привели к выводу, что иррациональное и рациональное боролись в ней даже за право произвести разграничение между собой. На первый взгляд простая задача оказалась куда сложнее, чем предполагалось изначально.

Иррациональное с рациональным умудрились перемешаться и сплестись в нечто единое, которое, чтобы разделить, придётся распутывать, как свалявшуюся копну ниток.

«Пожалуй, проще разобраться с событиями, отнеся их к одной или к другой категории».

Это действительно оказалось проще, хотя и тут возникли спорные моменты, поскольку в некоторые вроде бы реальные события примешивалась ирреальность её восприятия.

Ира встала и принесла четыре листка бумаги и ручку. Она решила на одной паре листов зафиксировать все значимые события, начиная с зимы этого года, деля их на реальные и ирреальные без учета собственного отношения к ним, а на другой – те же события, но классифицируя их с точки зрения своих ощущений.

Она даже подписала листы. Первую пару: «объективно реальные» и «объективно ирреальные». Вторую пару: «субъективно реальные» и «субъективно ирреальные».

И тут выяснилось, что «объективно ирреальных» событий вроде как и не было вовсе.

С некоторым натягом к этой категории относились: поющий дом, трансформация Женечки в пламя и внезапно появившаяся способность видеть в темноте, к тому же с закрытыми глазами. По крайней мере, всё это хотя бы ещё и Влад воспринимал.

Список же значимых «субъективно ирреальных» событий получился внушительным. Притом поведение Иры в значимых «субъективно реальных» событиях, её до мозга костей реалистично настроенное окружение никогда не считало до конца адекватным.

– Вести обычную жизнь необычным способом, – пробормотала Ира.

Она силилась вспомнить, где слышала или читала эту фразу.

– Может, Кастанеда? Нет. Руны? Да! Точно! Руны!

К какому именно из древних знаков относилось толкование с этой фразой, она не помнила.

Ира встала и поднялась в кабинет. Там она отыскала старенький журнал «Наука и религия» с опубликованным в сокращении «Руническим оракулом» Ральфа Блума. Она нередко обращалась к нему и в его туманных формулировках нащупывала ответы на волновавшие вопросы.

Ира настроилась перечитывать все толкования в поисках этой фразы, но сие значение относилось к самой первой руне:

«Я (MANNAZ). Начальная точка – это "я". Только ясность, желание измениться будут эффективны. Следует оставаться скромным – это советует оракул. Независимо от того, каковы ваши заслуги, будьте уступчивым, сосредоточенным и умеренным. СТАРАЙТЕСЬ ВЕСТИ ОБЫЧНУЮ ЖИЗНЬ НЕОБЫЧНЫМ СПОСОБОМ. Будьте удовлетворены, делая своё дело ради него самого. Никаких излишеств».

Ира перевернула страницу и прочла значение этого же символа в перевернутом положении:

«Если вы чувствуете преграду, эта руна советует вам быть честным с самим собой. Не думайте об окружающих, а спокойно загляните внутрь себя в поисках врагов своего развития. Вы увидите, что внешний "враг" – не более чем отражение того, что вы до этого момента не могли или не хотели осознать как идущее изнутри. Вызов здесь – сломать инерцию прошлых привычек».

Общее ощущение от прочитанного как никогда отражало её состояние и стремления. Ира стала внимательно вчитываться в каждую фразу.

«Начальная точка – это "я"».

Да, именно, запутавшись в жизни, она и пришла к этой начальной точке. В конце концов, окончательно и бесповоротно решила разобраться в себе.

«Только ясность, желание измениться будут эффективны».

Желания измениться в переизбытке, а вот что с ясностью? Ясность, пожалуй, тоже есть. Она знает, что и даже в каком направлении нужно менять.

«Следует оставаться скромным – это советует оракул».

Скромным? В чём именно?

Да. Пожалуй, её желание, вот так вот запросто примирить себя с собой, гармонизовать рациональное и иррациональное в себе, особо скромным не назовёшь.

«Независимо от того, каковы ваши заслуги, будьте уступчивым, сосредоточенным и умеренным».

Заслуги? В чём, в данном случае, заключаются её заслуги?

За последний без малого год она многое узнала и многому научилась. И это многое гораздо больше, чем всё, что она узнавала и чему училась всю предыдущую свою жизнь. Не количественно больше, качественно.

Быть уступчивым, в данном случае, скорее всего, значит не препятствовать самой себе. Не упираться, как баран рогом, пытаясь вести ставшую во многом необычной жизнь, тем же, что и до этого, привычным для неё способом.

При этом нужно сосредоточиться на самом пути изменений и умерить свои аппетиты в ожидании мгновенного чуда.

«Старайтесь вести обычную жизнь необычным способом».

В общем-то, вопреки самой себе она уже давно старается, притом изо всех сил.

Ира рассмеялась.

А что, очень даже забавно! Она почти что инстинктивно, не отдавая себе полного отчёта, стала вести обычную жизнь необычным способом.

В итоге, эта самая жизнь стала…

Нет. Её жизнь только становиться необычной, а она изо всех сил теперь пытается вести её обычным способом.

Хотя обычный по отношению к необычному, соответственно, будет необычным.

А стала ли её жизнь в действительности необычной?

Ира взяла свои листочки. Судя по этой классификации, не особо. А вот способ её ведения, то есть, восприятия событий, пожалуй, что да.

Только вот старается она в двух направлениях сразу. Своей иррациональной сутью неосознанно пытается вести обычную жизнь необычным способом, а рациональной – почти осознанно старается вернуться к прежнему состоянию.

«Будьте удовлетворены, делая своё дело ради него самого».

То есть, стараться вести обычную жизнь необычным способом нужно не ради какой-то иллюзорной цели.

Ира призналась себе, что иллюзорная цель существовала и исходила она как раз-таки от её рациональной сути.

Хотя, именно так её – рациональную суть – удалось обмануть на начальном этапе, посулив это нечто иллюзорное, чтобы она позволила выйти на сцену жизни иррациональному.

К тому же, иллюзорным оно представлялось именно иррациональному, а рациональному – вполне конкретным. Чем-то из области психологического тренинга, прохождение которого принесёт абсолютно нормальные естественные плоды в виде повышения работоспособности и т. п.

Результат не замедлил сказаться, и реализм задремал, позволив действовать иррациональному в полную силу.

Для иррационального же эти все достижения являлись лишь, пусть не самым плохим, но всё же побочным эффектом.