Трепетный трепач

– А кто его просит?

– Его просит его мать!

– Мать? Какая мать?

– Что значит какая? Его родная мать!

– Ох, извините… Я не подумала… Да-да, я сейчас его позову.

Похоже, она даже не знает моего имени-отчества, а может и вообще не подозревала о моем существовании.

– Алло, мама! Ты в Москве?

– Да, представь себе. И хотела бы тебя увидеть.

– Но почему ж ты не позвонила заранее, я бы тебя встретил. Ты где остановилась?

– В гостинице.

– Ну зачем же…

– Не люблю никого стеснять. Та к мы можем увидеться?

– Ну, разумеется, мама! Знаешь что, приходи сегодня вечером к нам, я познакомлю тебя с женой. Поужинаем, Марина чудесно готовит. А как твой француз?

– Лучше всех!

– Но ты приехала одна?

– Да.

– Ну что ж, скажи, где ты остановилась, я вечером заеду за тобой.

– А знаешь, кого я встретила тут, в отеле? Марика Косецкого.

– Да? Тебя это обрадовало?

– Меня – да! А тебе это неинтересно?

– Сказать по правде, совершенно неинтересно, мама.

– Та к в котором часу мне тебя ждать?

– Примерно в половине восьмого, но, учитывая пробки, могу и опоздать. А кстати, в Марокко бывают пробки?

– Еще какие! Ну, до вечера, сынок!

Фу, как трудно с ним разговаривать. Какой он чужой… Единственный сын и такое отчуждение… Наверное, я сама в этом виновата. Но почему же Лерку я ощущаю как родную, не говоря уж о Катюшке? И этот трогательный малыш Гришка. Как можно было всех их бросить? Мне этого не понять. Но посмотреть, как теперь живет мой сын, известный писатель, здорово интересно. И что за жена у него?

– Послушай, Саш, я вчера видела отснятый материал.

– И что, голуба моя? Там исказили твой гениальный текст? – сразу вызверился на меня продюсер.

– Нет, с этой точки зрения все в порядке. Но…

– Но что тогда?

– Это никто не сможет смотреть!

– Почему?

– Ну нельзя в таких сериалах делать эти бесконечные проходы, трехминутные паузы, это же кошмар! Милена приезжает в дом Аркадия и молча бродит по нему, при этом твоя Курочкина играет из рук вон плохо, ну не может она такие паузы вытягивать и все валится. Зритель отвлечется с радостью на что угодно, а после этой тоски еще пойдет реклама и все, кирдык! Плакали наши рейтинги!

– Ты что, всерьез?

– Нет, это у меня такие шутки! Это ж не фестивальное кино, это сериал для домохозяек. Если нужно просто намотать метраж, так и скажи, я лучше придумаю массу каких-то мелочей, чем эту тягомотину устраивать! Собаку в кадр пустим или кошку, или птичку, как у Михалкова…

– Странная ты баба, Лерка! До всего тебе дело есть.

– А как же! Там, между прочим, мое имя стоит. И мне за работу деньги платят. А у меня двое детей, на минуточку! Если рейтинги упадут, нас как нечего делать прикроют. Пойми, это ж надо снимать профессионально, крепко, но самовыражение неудачника от большого кино нам все только испортит.

– Ох, не любишь ты Васю.

– Я вообще бездарей не люблю. Понимаешь, я ведь тоже мечтала писать сценарии к полнометражным фестивальным фильмам, но не случилось, бывает, так жизнь сложилась… Но это не значит, что я должна от обиды халтурить там, где работаю.

– Права, тысячу раз права, голуба моя! Я посмотрю и разберусь. Знаешь, Шмелев в полном восторге, что ему не придется воскресать. Он сказал: тот, кто придумал брата-близнеца, достоин приза! И он обещал, что купит тебе огромный торт! Поглядим, не забудет ли.

– Забудет, напомним! Моя команда обожает торты.

Я еще покрутилась на студии, рассказала двум коллегам женского пола о своей бывшей свекрови, те ахали, восхищались и завидовали.

– Это ж надо, за шестьдесят лет найти мужа…

– Но сперва надо еще было решиться в таком возрасте сменить Париж на Марокко.

– Отчаянная дама! А может, податься в Марокко? Говорят, интересная страна…

– Да ну, Леркина свекровь из тех, что и в Тмутаракани и в Майами без мужика не останутся… А кто она по профессии?

– Преподавала когда-то французский в Щуке.

– Ну надо же…

Я поехала домой. И вдруг обнаружила, что бензина у меня если и хватит до дому, то завтра я уже до заправки не доеду.

Как назло, народу на заправке не было, а я никак не могла открыть бензобак. Никого из обслуги тоже не было видно, холод собачий. Я сломала ноготь, достала резиновую перчатку, ничего не помогало. О, кто-то подъезжает, только бы не дамочка. Но машина серьезная, не дамская, джип-«лексус». Я бросилась к водителю, который даже не успел выйти.

– Здрасьте! Умоляю, помогите!