Ради тебя дышу

– Я верю тебе, поэтому ты должна как можно скорее уехать, крошка.

– Почему, почему ты гонишь меня?

Он осторожно взял её лицо в свои ладони и старался казаться нежным.

– Потому что беспокоюсь о тебе. Ты была некоторое время в Дэри и Остадаре, и могла слышать о неспокойной обстановке в этой стране. Образовались опасные вооруженные отряды местных мятежников и залиманцев, и по нашим данным, они приближаются к здешней горной гряде, – легко и просто солгал Эдан о последнем несуществующем явлении.

Лорд Харлин знал, насколько труслива Ульрика. Она панически боялась раскатов грома, бухающих звуков взрывов и скрежета металла вперемешку с криками во время боя. Но еще больше она опасалась потерять свою идеальную внешность, что не исключено во время вооруженного конфликта. Следовательно, заботясь прежде всего о своей жизни, она несомненно покинет усадьбу. Это ему не Черис, которая даже с мечом в состоянии управляться и если понадобится без страха кинется защищать то, что ей дорого.

Пока Ульрика обдумывала слова Эдана, прижавшись к его широкой груди, тот вспомнил, как несколько раз он заставал Черис в её комнате. Девушка сидела в кресле, любовно поглаживая меч, покоящийся на коленях. В один из таких вечеров он застал её в глубокой задумчивости, отчего она не услышала его шагов.

– Уж не хочешь ли ты убить себя? – спросил тогда он.

Она вздрогнула и подняла на него глаза с застывшей в одном из их уголков скупой слезой.

– Нет, – совершенно искренне ответила она. – Это меч моего папы. Он напоминает мне о том, что я ещё жива и должна… все ещё должна и могу заботиться о моих, то есть ваших подданных. Или не знаю о ком для вас? Рабах?

– Мне больше нравится – подданных, – тепло улыбнулся он ей и спросил, указав глазами на меч: – Можно?

Она кивнула. Эдан взял в руки меч, внимательно осмотрел червленое лезвие, проверил, как сбалансированы рукоять меча и клинок, и сделал в воздухе несколько взмахов. После чего вернул прекрасное оружие девушке на колени со словами:

– Великолепный меч. Он выкован по старинному секрету лучших оружейных мастеров того времени, когда наши предки были великим богами. Береги его.

– Я и берегу, – ответила она.

– А знаешь ли ты …

– Знаю, – девушка гордо вскинула голову и встала. – И могу!

А потом Эдан с чувством невероятного восхищения был вынужден парировать несколько ударов её меча. И когда она спрятала оружие в ножны, Эдан увидел совсем другую Черис. Нежную и ранимую, поддавленную подлым убийством родных, но не сломленную, противостоявшую убийцам и не позволявшую тоске и боли подчинить себя. О ее состоянии, которое она старательно прятала от посторонних глаз, Эдану сказали на мгновение сгорбленные плечи. Как бы там ни было, Оллгар оказался прав, рассмотрев в девушке неплохую воительницу.

Ульрика сосредоточено и напряженно думала о словах Эдана. Его задумчивость она ошибочно приняла за озабоченность по поводу её благосостояния. В столице этой страны женщина действительно слышала что-то о мятежных альдэрианцах. Неужели этот сброд посмел противиться власти Фламии? И эти недостойные людишки уже добрались сюда? Она не любила войну, даже несмотря на то, что фламийцы были самыми лучшими воинами. Во время столкновения может пострадать она и неважно от чего: пожара или кровожадных мятежников. Значит, если Эдан настойчиво уговаривает её уехать, это связано исключительно с заботой о ней, его драгоценной крошке.

– Хорошо, дорогой, я прикажу собирать свои вещи, – она благодарно поцеловала его в губы.

– Вот и славно. Я налажу здесь работу, обеспечу спокойствие на границах и решу пару вопросов с лордом Нивеном. А после мы встретимся с тобой во Фламии или Мартанэсе. И обязательно поговорим о нас, – пообещал серьезно Эдан.

– О нас! – мечтательно улыбнулась женщина.

Её проворные пальцы в ту же секунду принялись тормошить пряжку на ремне брюк Эдана. Зеленые глаза Ульрики подернулись истомой, и на лице поселилось похотливое желание получить удовольствие, к которому она привыкла за время их с Эданом вполне свободных отношений.

Сквозь полуопущенные ресницы, Эдан наблюдал за нетерпеливыми действиями своей любовницы. Быстро расстегнув лиф её платья, он освободил пышные груди и опустил к ним голову. Ульрика застонала, готовая подчиняться воле его губ.

Да, пожалуй, он сделает ей такой прощальный подарок – последний подарок – пронеслось в мыслях Эдана перед тем, как голос разума затих, уступая место силе желания, поглотившего его сознание после прикосновений опытных рук Ульрики к его воспылавшему телу.

Глава 9

Бернадетта облегченно перевела дыхание – наконец-то этот день подошел к концу и она может спокойно забраться в кровать и уснуть. Почти весь день она проторчала на палящем не по-весеннему солнце, намотав несчетное количество кругов от водонапорной башни до полей, от полей до кузницы и от кузницы до водонапорной башни, которая обеспечивала водой овощные поля. Работники как обычно монтировали систему орошения, когда обнаружилась поломка насоса. Берни тут же вызвала мастера Грэйва и мастера Годриана. С долей удивления она наблюдала за тем, как Оллгар приказал своим воинам наравне с жителями усадьбы приняться за починку установки. Да и сам не остался в стороне. И к вечеру общими усилиями по тонким трубкам, опутавшим замысловатой паутиной молодые ростки овощей на полях, подчиняясь давлению водонапорной башни, пошла вода, капельками орошая всходы. Берни благодарно пожала руку Оллгару, расхваливая его за инженерный талант и оказанную помощь, отчего его рубиновые глаза умаслились.

Умаявшись окончательно, девушка затемно вернулась в дом. Проходя по кухне, она схватила бутерброд с сыром, запихнула его рот и наспех запила соком. Поднявшись к себе в комнату, она сбросила ботинки, стянула чулки и прошлепала в ванную. Бернадетта расстегнула пуговицы тугого пиджака с высоким стоячим воротником и, плеснув себе воды на лицо и шею, обтерла кожу. Достав шпильки из узла на затылке, она мотнула головой, отчего волосы темной пышной волной упали на плечи и спину.

Погасив свет в ванной, она протопала к окну, распахнув обе его створки и пропуская в комнату вечерний воздух, наполненный благоуханием весенних цветов; прохладный легкий ветерок приятно охлаждал шею и грудь, проникая через тонкую прозрачную ткань нижней сорочки. Наслаждаясь ощущением свежести, девушка потянулась, подняв руки вверх. Именно в таком положении бархатный голос лорда Харлина полностью овладел разумом Берни.

– Черис, у меня к тебе разговор, – Эдан беззвучно вошел к ней в комнату и замер, чувствуя, как вот-вот упадет челюсть от картины, поразившей его и без того воспаленное воображение.

Девушка резко развернулась, забыв, что одна лишь прозрачная сорочка теперь служила ей одеждой выше юбки. Руки Берни безвольно упали вниз, а после непослушные трясущиеся пальцы принялись наперекосяк застегивать пуговицы пиджака. Она совсем не привыкла к тому, что кто-то без стука заходил в её комнату, как делал это Эдан. Она сглотнула, увидев, как вспыхнули его глаза, и внутренне сжалась.

В мгновении ока, словно барс в несколько прыжков, Эдан очутился рядом. Опасные и темные желания стерли из его памяти истинную цель визита. Ему до смерти осточертело видеть Черис в глухих серых одеяниях, которые он давно мечтал просто испепелить и которые, к тому же, скрывали такое сокровище. Схватившись за воротник отвратительного пиджака девушки, он легко превратил его в бесформенные клочки: ткань жалобно затрещала под натиском силы, а пуговицы россыпью упали на пол. Открывшееся зрелище вздымающейся аккуратной округлой груди, дерзко натянувшей прозрачную сорочку, с призывно торчащими темно-розовыми сосками, едва не свело Эдана с ума.

Обхватив ладонями тонкую талию ошеломленной девушки, он подчинился абсолютно эгоистичному порыву прижать её к себе, чтобы никогда больше не отпускать. И с удивлением обнаружил, насколько трудно ему стало проглотить вставший в горле ком. Низ живота опалило пламенем неукротимого желания.

– Вы потеряли всяческие понятия о приличном поведении, лорд Харлин! – взвизгнула Черис и, извернувшись каким-то немыслимым образом, выскользнула из его рук.

Отскочив от него как от огня, она старалась запахнуться изодранными полами пиджака.

– Совершенно верно, милая, – согласился он и требовательным тоном рявкнул: – Вернись сюда, ко мне.

– И не подумаю! Зачем же вы разрешили уехать леди Ульрике?

Какая там Ульрика!? Уже неделю, как вдова уехала, а он даже не вспоминал о ней. Эдан грозно следил за движениями Черис, пытаясь найти момент, когда она потеряет бдительность. Пока что ему этого не удавалось, потому что девушка совершала равное количество шагов, как и он, только в противоположную сторону и тем самым успешно избегала его хватки.

– Как же тут не уехать? – окинув ее задумчивым взором с головы до ног, он прищурился. – Когда ты ей едва все волосы не выдрала.

Девушка сначала побледнела, а после покраснела.

– Нет! Этого не может быть!

– А еще подругу леди Ульрики напугала до смерти.

Берни воинственно вскинула голову. Он, может сколько угодно наслаждаться своим превосходством, смакуя тот факт, что является ее господином, но не дождется от нее смирения, если дело касается здоровья и жизни хороших людей.

– Если бы не определенные обстоятельства… Но я бы, случись выбирать, сделала все точно также! И что вы мне сделаете, лорд Харлин? Накажете?!

– Заметь, не я это предложил, – откровенно ухмыляясь, ответствовал он.

Берни возмущенно фыркнула и сжала кулаки:

– У вас отвратительная привычка!

– Какая же? – невинно спросил он.

– Вы все время норовите подловить меня на слове, – прошипела она.

– Мне наплевать на это, на Ульрику и на прочую чепуху, Черис. Иди сюда, я сказал! Я не собираюсь тут бегать за тобой по всей комнате.

– Ну так верните свою Ульрику и гоняйтесь за ней сколько угодно!

– В твоих же интересах умолкнуть сию секунду, – угрожающе тихо произнес он.